– Умеешь в «резиночки»? – неожиданно спросила Тошка. Жесткие темные волосы топорщились над ее ушами, на переносице собрались две поперечные складки.
Мирка умела. Это была такая девчоночья игра. Нужно поставить двух девчонок друг напротив друга, натянуть «резиночки» на щиколотки, так чтобы получился прямоугольник.
Дальше прыгаешь через них.
На одной ножке – раз. Крестики – два. Двойные крестики – три. Солдатики – четыре. Самолетики – пять. Пяточки – шесть. Балеринки – семь.
Если справилась – молодец, «резиночки» поднимаются выше – с щиколоток до колен. Потом натягиваем «на пожэпэ», так говорили в ее старом дворе. Затем на талию, и, наконец, под мышки. Некоторые девчонки доходили и до уровня шеи. Мирка – нет, роста не хватало.
Но все равно, она была мастер. Прыгала в «резиночки» лучше многих в прошлом дворе, и до подмышек доходила в легкую.
– Умею, – ответила Мирка, – доставай.
«Резиночки», как выяснилось, были с собой только у вредной Анки. Она нехотя извлекла их из кармана и сразу же поставила условие:
– Только я первая прыгаю.
– Я вторая, – тут же забила себе очередь Иринка.
Тошка уступила третью очередь Мирке, и потом они вчетвером прыгали целый час у Миркиного подъезда. Хотели еще, но девчонок по очереди вызывали родители, крича прямо из окон.
– Иришка, беги домой! – раздался женский голос на уровне третьего этажа, и худенькая Иринка тут же припустила бодрой трусцой к среднему подъезду, махая им рукой на ходу.
– Антонина, марш ужинать, – скомандовал мужской бас с высоты четвертого этажа соседнего дома, после чего Тошка попрощалась и стройным маршем направилась к своему дому.
Вдвоем в «резиночки» было уже не попрыгать, и Анка принялась их молча складывать, накручивая на кисть руки. Она украдкой поглядывала на окна дома слева, но никто ее не звал, не махал с балкона. Про Мирку как будто тоже забыли. Между ними повисла неловкая тишина, которую никто не решался нарушить.
Первая не выдержала Анка.
– У меня тоже новые босоножки есть, – сказала она с вызовом. – Красные. И на каблуках. Вот на таких.
Анка показывала высоту каблуков на пальцах правой руки. Она расширяла расстояние между большим и указательным пальцами до тех пор, пока не вытянула их до конца, а потом добавила:
– Даже выше еще.
Потом она, вместо прощания, показала Мирке язык, высунув его насколько смогла, и тут же побежала к соседнему дому странным аллюром – как будто перепрыгивала через невидимые препятствия. Добежав до своего подъезда, Анка развернулась и крикнула Мирке:
– Выходи завтра! – и быстро нырнула в дверь.
Мирка только пожала плечами и отправилась на поиски Славика, которого не видела со дня своего приезда. Она собиралась обойти весь двор по периметру, и, если понадобится, еще раз – в обратном направлении.
Славик нашелся в тех же кустах, где произошла их первая встреча. Он сидел на корточках в тени акаций и что-то сосредоточенно карябал прутиком на земле.
Мирка вдруг так обрадовалась, и от переизбытка чуть было не прыгнула ему на шею. Но вовремя притормозила, замедлила шаг и тихонько свистнула, чтобы ненавязчиво привлечь к себе внимание.
Сработало – Славик оторвал глаза от своих каракуль и посмотрел на Мирку.
– Где научилась? – спросил он.
Мирка заулыбалась:
– Брат научил. У меня раньше еще щель была… ну, зубы когда молочные выпадали, так вот… через щель – еще лучше получалось. А сейчас только так.
И Мирка еще раз свистнула, стараясь, чтобы получилось на максимальной громкости.
Вышло не совсем, как она планировала, но Славик все равно заулыбался и неожиданно попросил:
– Научи!
Мирка аж подпрыгнула на месте от такого предложения. Сейчас, сейчас… она вспомнит, как Брат ей объяснял и передаст знания дальше.
– Ну… в общем… губы тянешь вперед… И дуешь.
Оказывается, Мирка совсем забыла, как ей Брат объяснил теорию свиста. Нужно было срочно вспомнить или рассказать по-своему.
Для этого Мирка сама вытянула губы и дунула. Ничего не получалось.
– Подожди. Сейчас.
Мирка сунула в рот прядь волос и принялась усиленно их жевать.
– А это зачем? – удивился Славик, – Мне тоже так делать?
Мирка тут же замотала головой «нет» и выплюнула волосы. Она принялась ходить взад-вперед вдоль акаций, дергая себя за волосы и бормоча под нос:
– …язык между зубов, нет, не так, язык к небу, нет не то, зубы вместе, нет, зубы врозь, губы вместе, да нет же, не так, зубы…губы…язык… да как же это объяснить!
Славик наблюдал за ней снизу, по-прежнему сидя на корточках.
Мирка снова потянула прядь в рот, но вовремя остановила себя. Тогда, вытянув губы трубочкой, она опять попробовала свиснуть.
Ничего не получилось. Она просто дула, как будто перед ней поставили именинный торт с семью свечами, которые нужно задуть одним махом, чтобы исполнилось желание.
– Кажется, я разучилась, – прошептала Мирка, – Кажется, я больше не умею свистеть.
Предательские слезы уже накатывались, но Мирка держалась изо всех сил, чтобы не разреветься на глазах у изумленной публики.
Славик тут же вскочил на ноги.
– А я все понял, – сказал он. Потом вытянул губы вперед, как показывала Мирка, и свистнул.
Получился неожиданно громкий и пронзительный свист. Свист соловья.
Нет, свист чайника на плитке. Свист паровоза. Да нет же, самый настоящий паровозный гудок.
Мирка облегченно засмеялась. Слезы тут же высохли.
– Ну ты даешь! – восхищенно выдохнула она.
– Просто ты хорошо объясняешь, – разулыбался Славик, – давай теперь вместе.
– А я… – испуганно забормотала Мирка, но увидела, что Славик уже дает отмашку «старт» правой рукой.
Тогда она зажмурила глаза, набрала в легкие воздуха, как учил ее Брат, и свистнула что есть сил.
Их слаженный двухголосый свист еще полчаса разносился по всему двору, и жильцы двора, наверняка, решили, что в зарослях акации завелись очень громкие соловьи-разбойники.