Предыдущая глава
Герман задумчиво курил, глядя в одну точку. Он зарулил на какой-то пустырь за городом. После разговора с Викой ему необходимо было побыть одному. Слишком тяжёлую тему она ему подбросила. Слишком даже больную. Это касалось его прошлого и того, каким он был до Дмитрия Викторовича Соломатина.
Несчастный больной ребёнок. Недоношенный. Биологическая мать подбросила его к дверям приюта, оставив лишь записку с именем. Кто она, Герман так и не выяснил. Да особо и не хотел. Таких слабовольных женщин он просто возненавидел. Уж лучше аборт сделала бы, чем так издеваться над ним! Герман не жил, а существовал в детском доме. Побои от сверстников, насмешки и постоянные унижения. Воспитатели, нянечки - все его считали умственно отсталым, а он просто притормаживал немного, потому что родился недоношенным и развивался позднее остальных.
Медицина была тогда не на таком уровне, как сейчас. Кто будет заниматься с таким, как он? Герман научился читать и не выпускал из рук книгу. Читал всё. Проглатывал просто залпом и очень стремился быть похожим на нормальных детей. Быть резвым, бодрым. В тринадцать лет пошёл на спорткомплекс. Но и там тренер принял его снисходительно, не всерьёз. Ну что из этого хилого овоща, который, к тому же, и заикается, может получиться? Время только тратить, когда есть здоровые крепкие мальчишки, подающие большие надежды.
Словно гадкий утёнок, Герман тыкался во все углы, не теряя веры в себя. Он сжимал зубы и не позволял отчаянию загнать его в угол. Наконец, аттестат получен, со всеми пятёрками, и двери детского дома захлопнулись за спиной долговязого юноши дистрофичного телосложения.
Если больной, то не обязательно глупый. И Герман знал много таких случаев из книг. В глазах общества такие, как он, вызывали лишь жалость и желание отодвинуться подальше. И никто не думал, что из таких людей с отклонениями могут быть гении. Герман изучил про таких от корки до корки, вырезая заметки из газет и журналов. Комната в общежитии, которую ему выделили как сироте, стала его прибежищем на первое время, и по всей стене, словно стимулом для него, были наклеены все эти вырезки.
Учиться дальше Герман не стал. К чему снова терпеть насмешки уже от однокурсников? Парень пошёл в военкомат и попросился на службу. Но и тут его ждало разочарование. "Не годен " - прозвучало как приговор. Медкомиссия вынесла беспощадный вердикт и отправила парня восвояси. Герман в отчаянии не знал куда ему податься. Устроился грузчиком и работал по ночам. Поначалу тяжело было, а потом привык. Днём работал на рынке у одного добродушного армянина. Учился продавать овощи, фрукты и общаться с разными людьми.
А потом он услышал про войну в Афгане. Вот он, его шанс! Не раздумывая, Герман снова сунулся в военкомат и попросился добровольцем. Людей не хватало, и он знал, что в этот раз ему не откажут. Брали всех...
Герман опустил голову на руль. Брали всех... И его взяли. Он сжал зубы до боли в скулах. Герман узнал, что такое ад и что такое рай. Вспоминать прошлое он не любил. Там было страшно, холодно и одиноко. И одна мысль - выжить бы. Хоть и не было у него никого, никто не ждал на гражданке, но жить всё равно хотелось. Как будто свежего воздуха глотнуть, холодной воды напиться в изнуряющую жару - вот так ему хотелось жить. С верой в душе он продолжал цепляться за свою жизнь.
Герман с ожесточением рвался в бой. Учился выживать и во многом преуспел благодаря своему закалённому характеру в детском доме. Та же война, только с оружием в руках. Ранения, госпиталь. Снова в бой. Герман вышел из этой войны полуживой, полукалека и с ненужными ему наградами.
Половину ноги оторвало. Рядом взорвалась граната, и кисти правой руки как не бывало. Контузия и кратковременная потеря памяти. Врачи на нём крест ставили. Но Герман выкарабкался. Назло своей судьбе. Только вот в настоящей жизни, без армии, он оказался ещё более никому не нужным. Ну кто будет возиться с калекой? Даже на работу не возьмут.
Жить на пенсию, что ему назначили? Так приходили алкаши-соседи по общежитию и отбирали у калеки последние копейки. Германа выбросило на сушу, словно рыбу, и он барахтался, отчаянно желая оказаться в своей среде.
Пришлось, униженно склонив голову, стать побирушкой. Кто-то презрительно плевал в его сторону, кто-то высмеивал. Редкие прохожие жалостливо бросали монетку в его кепку и быстро убегали.
"Я ещё не умер, я ещё живой" - билось в мыслях.
В стране грянул кризис, и всем было тяжело. Возможно, Герман тогда от стыда и бессилия решился бы на отчаянный шаг. Он был уже на грани. Потому что сколько ни крепись, а силы всё равно на исходе, и нервная система держится на волоске. Но от такого безумного шага его спас Дмитрий Соломатин.
В тот дождливый осенний день его шофёр притормозил возле ворот рынка, и Соломатин, добежав до сигаретного киоска, купил пачку недешёвых сигарет и прямо на месте с наслаждением закурил.
-Пять лет продержался, и вот видишь, одна неприятность, и я снова курю - обронил он, заметив опирающегося на костыль Германа. Парень выглядел крепким, но худым и измождённым. Кисть правой руки обмотана какими-то тряпками, вместо левой ноги - обрубок.
-В Афгане служил - хрипло произнёс Герман на вопросительный взгляд Соломатина - никто не верит, называют пьяницей и аферистом. Мол, те, кто через Афган прошли, не могут так жить, государство таких к награде представляет и обеспечивает всем, что положено.
Герман горько усмехнулся и сам, поверив вдруг, что не может солдат, сражавшийся не на жизнь, а на смерть с моджахедами, так жить.
-Эдик! - крикнул Соломатин своему шофёру и махнул ему рукой - быстро помоги парню до машины доковылять.
Он с ожесточением выбросил окурок и, приблизившись к Герману, положил свою крепкую руку ему на плечо. В его глазах были боль и ненависть.
-Я помогу тебе, парень. Бог свидетель - помогу и не брошу на произвол судьбы. Сколько вас таких, молодых и невинных полегло по чьей-то прихоти? Ненавижу - сквозь зубы процедил он.
Так Герман попал к Соломатину. Его подлечили, откормили. Заказали из-за границы протезы. На руку, на ногу. Несколько лет шло восстановление, а потом Дмитрий попросил Германа быть его личным помощником и человеком, которому он безоговорочно сможет доверять. И Герман им стал. Да, его жизнь похожа на сказку. И мало кому могло так повезти, как ему. Он был до конца благодарен Соломатину за своё спасение из бездны и очень глубоко переживал его смерть.
Дмитрий в последний раз попросил его не оставлять его дочь. Всегда быть с ней рядом и поддерживать. Герман слово дал. Но помимо слова внутри него дали ростки совсем иные чувства к этой молодой женщине. Вика стала близка ему по духу. Она так же, как и он, воспиталась в детском доме. Её так же, как и его, потрепала судьба. Предательство и гибель мужа, сына, обвинение в преступлении, которого она не совершала, одиночество и помутнение рассудка.
Герман полюбил Вику так, как умел лишь он, и теперь, что бы она ни попросила, он исполнит безоговорочно. Сейчас от него требовалось оставить отношения с Леной Дубовой и найти ребёнка погибшего мужа Вики. Мальчик болен и пропал странным образом. Герман раздумывал, с чего начать. Мальчика он обязательно найдёт, если тот, конечно, жив. Но что пока делать с Леной?
Она влюбилась в него - это факт. Её не смутил протез на ноге, на руке. Она смотрела на него таким влюблённым взглядом, какой Герман мечтал увидеть хоть когда-нибудь у Вики.
-Лена, нам нужно встретиться - позвонил он ей.
-Герка... Гера ... хороший мой... Ты позвонил. Я так ждала, так надеялась. Где? Когда? Хочешь, прямо сейчас? Я мигом прилечу. Только скажи куда - торопливым и прерывистым голосом произнесла Лена.
И Герман поверил, что она весь день ждала его звонка. Но почему те, кого любишь ты, равнодушны к тебе? А кого ты не любишь и не желаешь видеть рядом, готовы свою жизнь бросить к твоим ногам!
Герман назначил встречу через полтора часа всё в той же гостинице. Хоть Вика и приказала пока отставить Лену, Герман решил её не послушаться. Мало ли, может, расскажет то, чего они пока не знают. Да и встреча эта будет скорее деловой, чем любовной. Хотя Лена, надо признаться очень даже хороша. Но когда вместо её лица Герман всё время представляет лицо Вики - это уже становится ненормальным.