А что же думал царь Петр относительно любовных писем, которые компрометировали его жену? Неужели он искренне верил, что эти письма, переполненные любовной истерией, исходят от его бывшей царицы? На этот счет у меня лично большие сомнения. Хотя, впрочем, подозрительные личности под влиянием определенных обстоятельств готовы поверить во все что угодно. И тем не менее…
Царь хорошо знал и почерк своей супруги, и ее стиль письма, и манеру общения. Ведь она тоже когда-то писала ему письма! И писала их лично, без посредников. Не в ее духе было общаться в письмах с любимым мужчиной через посредников. А выражать личные любовные переживания через третье лицо это, пожалуй, из ряда вон. «Ей, ей, сокрушаюся! И так Бог весть, каков ты мне мил! Уже мне нет тебя милее, ей Богу! Ох! Любезный друг мой! За что ты мне таков мил?» Это все равно что приглашать в интимную жизнь постороннего человека и реализовывать через него свои чувства. Кроме того, сложно представить, что приверженица Домостроя, воспитанная в строгих порядках, которая кроме царского закрытого терема и монастыря ничего в жизни не видела, была настолько раскрепощена в любви. Таким образом, царь, хорошо знавший интимную сторону своей супруги, не мог не знать о подложности этих писем. Точно так же он знал о том, что она не была пострижена, а следовательно, она не нарушала церковных устоев и имела право скинуть с себя чернеческое платье. Но уж очень нужно было выставить царицу падшей женщиной. А тут все собралось воедино: и мирское платье, и пророчества, и Глебов, а эти письма стали поставили точку в ее падении. Создание легенды о падшей царице было на руку царю по политическим и личным соображениям.
Обычно письма, фигурирующие в деле, касаемом его личности, царь подвергал тщательному разбору. Его интересовала каждая деталь. Что означала та или иная фраза? К кому относились поручения? О ком шла речь? Кому была адресована челобитная?
Так, например, письмо епископа Досифея к царевне Марии Алексеевне было разобрано буквально по косточкам. С какой целью написано письмо? В чем его суть? Что означает фраза: «И будет известие про пустынников»? Или что подразумевалось под словами: «О посещениях истинно не знаю, как быть»? Какой крамольный смысл заложен в словах: «Много вопиющих: Господи мсти и дай совершение и делу конец»? Уж не о смерти ли государевой идет речь, которую многие желают? Брату царицы Аврааму Лопухину также пришлось объяснять смысл своих писем. О каких «старых и новых» он писал? К кому относятся литеры и слова: «К. М. Л. не оставляет»?
В то время как любовные письма, написанные рукой Каптелины будто бы от имени царицы, не подверглись разбору. И в самом деле – что в них разбирать? Любовную истерию отвергнутой старицы Каптелины? Да и сама царица вряд ли что-нибудь могла поведать о письмах, которые, скорее всего, никогда не видела. Письма выполнили уготованное им предназначение – засветились в Суздальском деле и в истории как доказательства позора царицы Евдокии.
Хочу отметить, что из всех девяти писем, написанных Каптелиной, царя, пожалуй, заинтересовала только одна деталь: что же у царицы могло быть с ризничим, который приходил к ней и оставался с ней наедине целых три часа? Но и здесь вышел промах. Не удалось изобличить царицу в порочащих связях. Каптелина на допросе призналась, что никакой ризничий с царицей наедине не оставался. Все это она в письме выдумала, чтобы подразнить Глебова.
Неспроста царя так заинтересовала эта деталь. По всему видно, что Каптелина манипулировала Глебовым. И если она считала, что появление другого мужчины в келье царицы может вызвать негодование и ревность Глебова, это о многом говорило. Вообще, за любовной истерией писем Каптелины можно распознать, что между Глебовым и царицей все же были определенные чувства. Во всяком случае, с его стороны. Только любящий человек имеет моральное право ревновать и пожурить объект своей любви. Из писем Каптелины также можно увидеть, что царица посылала ему подарки: бахрому, рубашки. «Послала тебе матушка бахромы на камзол 6 аршин». «Матушкины сорочки еще не поспели. Пока мою носи на здоровье, братец». Подарки в данном случае носили символический характер – напоминание о близком человеке. Царица порой делала символические подарки дорогим ей людям. Так, царевичу Алексею она в разное время тайно передавала: молитвенник, книжку, две чашки, платок. И впоследствии царственным внукам она передавала платочки, Петру – «звезду да ленту лазоревую», Наталье – «звезду да ленту красную». Многие подарки она делала своими руками.
Могли ли подобные обстоятельства и детали вызвать ревность у царя по отношению к забытой, но все же когда-то любимой, жене?
Почему-то вспомнились слова героя-ловеласа из фильма-оперетты «Летучая мышь» Генриха Айзенштайна, который неожиданно воспылал ревностью к забытой им жене: «Мне в голову не могло прийти, что, когда я где-нибудь ухаживаю за чьей-нибудь женой, какой-нибудь нахал в этот момент ухаживает за моей!»
Продолжение читайте в следующей публикации.
В начало: