Прежде чем приступить к рассмотрению Суздальского дела о царице Евдокии, итогом которого стали жестокие казни сторонников царицы, по традиции я кратко опишу события, которые предшествовали этим казням.
Заключение без права на общение
Как известно, за 20 лет до этих событий в 1698 году царица против воли была отправлена в Суздальский Покровский монастырь и забыта царем. Ей не было назначено содержания. Ее положение было неопределенным. Ей запрещалось любое общение с сыном. Она влачила едва ли не нищенское существование. Ей приходилось буквально собирать подаяния у родни, посылать прошения, чтобы «побили челом» о ее участи. Ее прошения оставались без ответа – ничего в ее жизни не менялось. И судя по прошениям, она не понимала причин столь сурового содержания в монастыре. «Горькое, горькое житие мое, - писала царица в одном из писем. – Лучше бы я на свете не родилась, не ведаю, за что мучаюсь».
Боясь навлечь на себя царский гнев, многие отвернулись от царицы. И все же нашлись те, кто помогал ей в ее бедах. Ей тайно передавали съестные припасы, деньги, подарки, вести о сыне. Родственники, свойственники, друзья, знакомые, священнослужители, - все они в большей или меньшей степени пострадали в марте 1718 года при Суздальском розыске. Вина некоторых из них заключалась лишь в том, что они видели царицу в мирском платье (вместо монашеского), но не донесли об этом куда следует, к тому же приносили к ней еду и передачи.
Ландратов Андрея Грекова, Данила Татищева с женою, Андрея Чаплина с женою, Андрея Вешнякова да Марью Соловцову с сыном ея Степаном и Анисью Колычову, которые слышали о пострижении царицы и ходили к ней в монастырь на поклон, видели ее в мирском платье, приваживали от свойственников ея письма и посылки, и сами к ней съестные и прочие припасы подносили, за то их плутовство и недонесение царскому величеству, бить батоги на площади нещадно и по наказании свободить» / Из приговора от 14-16 марта 1718 г. по Суздальскому делу
Царь Петр не просто поощрял доносы, но и провоцировал доносительство, строго наказывая тех, кто не сдал своего кума, свата, брата, друга. С его подачи даже был учрежден государственный надзорный орган, специально занимавшийся доносительством, и официально закреплена должность доносчиков. Они стали гордо именоваться фискалами. В результате выросло целое поколение доносчиков и предателей. Наверное, по мнению царя, родная сестра его жены – Анастасия Троекурова должна была сдать сестру-царицу, а его сестры-царевны, бросить невестку на произвол судьбы. И все же вопреки страхам и указам, у сторонников царицы взяло верх чувство внутренней справедливости. К счастью, бывают такие человеческие качества, которые страхом не выбьешь и силой не отнимешь.
Чем вызвана была такая суровость царя к супруге? Банальное и традиционное «разлюбил – нашел другую», на мой взгляд, здесь не вяжется. Ну, допустим, разлюбил… Но почему тогда родственникам нельзя общаться с «нелюбимой» женой царя? И какую цель преследовал царь, оставив бывшую жену без средств существования? Может быть, он таким образом пытался вынудить ее дать согласие на постриг? Или же полностью самоустранился от участия в судьбе оставленной жены? И тогда «заботу» об опальной царице взяли доверенные лица царя, которым невыгодно было ее возвращение? В любом случае, каковы бы ни были взаимоотношения царя и царицы, не по-царски как-то свою царицу и мать наследника вынуждать побираться и выживать за счет подаяний неравнодушных.
Все это больше похоже на месть и обиду. Возможно, здесь свою роль сыграла необоснованная подозрительность царя, подкрепленная кознями и интригами противников царицы.
Не угодил сын – виновата мать
Кроме того, Суздальскому розыску и казням предшествовало отречение царевича Алексея от престола.
Вскоре после церемонии в Успенском Соборе Московского Кремля, где царевич, преклонив колени, официально дал клятву отречения и принес присягу новому наследнику, царь взял сына под домашний арест и направил своих гонцов в Суздальский монастырь к царице с поручением – искать все подозрительные письма.
Указ бомбардирской роты капитану-поручику Писареву, ехать тебе в Суздаль и там в кельях бывшей жены моей и ее фаворитов осмотреть письма, и ежели найдутся подозрительные, по тем письмам, у кого их вынут, ваять за арест и привесть с собой, купно с письмами, оставя караул у ворот. / Письмо Петра I Скорнякову-Писареву от 9 февраля 1718 года
Судя по всему, отъезд царицы в монастырь во многом был связан с царевичем. Царь боялся влияния царицы на тогда еще малолетнего царевича. А что если ей придет в голову воспользоваться сыном, чтобы захватить власть? Как показывает течение истории, царю Петру для подобных подозрений особый повод был не нужен. Достаточно было одного-двух оговоров.
А все эти рассуждения о том, какой серой и неинтересной личностью была царица Евдокия Федоровна, как она не сумела завоевать любовь яркого и энергичного царя Петра, как не пожелала стать верной помощницей его преобразований; или о том, что он отослал в монастырь нелюбимую, навязанную ему жену, чтобы обрести счастье с любимой, которую выбрал сам, - так вот все эти рассуждения не иначе как туман, брошенный в массы придворными историками, чтобы скрыть действительность. Настоящая причина монастырского заключения царицы – страх царя потерять свою власть. И неважно, что царица не подала повода усомниться в себе, не скомпрометировала себя во время Стрелецкого бунта, важно, что теоретически ситуация переворота возможна. А если возможна, то почему бы себя заранее не оградить от опасности? Борьба за власть – и ничего личного. Там где борьба власть – каждый на подозрении. Таким образом, царица Евдокия стала одной из многих жертв паранойи царя, который в каждом втором родственнике видел потенциального мятежника, претендующего на его место, начиная с сестер и заканчивая сыном.
Лучший способ снять с себя ответственность – переложить ее на другого. Вот и Петр, судя по всему, всю ответственность за испорченные взаимоотношения с сыном решил возложить, прежде всего, на царицу. Надоумила, внушала, подстрекала…
Дальнейшее развитие истории читайте в моей следующей публикации:
К сожалению, я не могу дать ссылку на начало истории "На казнь за царицу", поскольку мою предыдущую публикацию администрация ресурса удалила. Подробное описание казней посчитали как "шокирующий контент".
Для тех, кто не успел прочитать, вкратце опишу, о чем шла речь. С 16 по 18 марта 1718 года в Москве были казнены 5 человек. Среди них сторонники царицы Евдокии, которые поддерживали ее в монастырском заточении: майор Степан Глебов, епископ Досифей и духовник царицы Федор Пустынный. Их посчитали главными злодеями по Суздальскому делу о бывшей царице. Остальные 30 человек были приговорены к разного рода телесным наказаниям. В чем заключалась их вина? Существовал ли на самом деле заговор? Все это предстоит узнать в новом цикле моих публикаций "На казнь за царицу".