В окно лился тёплый солнечный свет. Мартовское солнце, вопреки прогнозам, решило подогреть землю и подарить несколько по-настоящему весенних дней. В такие минуты, когда даже через оконное стекло чувствовалось тепло щедрого светила, падающего на кожу, хотелось распахнуть руки и впитать в себя уютные потоки света.
Настя стояла у окна и нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, и прищурившись от света, высматривала вдалеке Вовку - он должен был прийти с минуты на минуту. Ей так много хотелось ему сказать!
Первая любовь, оглушившая её в одиннадцатом классе сразу после нового года, не давала сосредоточиться - девушка то и дело замирала с мечтательной улыбкой, задумывалась, глядя в потолок или в окно. Те самые "бабочки в животе", которые порхали особенно сильно при виде любимого, вызывали дрожь во всём теле и неведомые доныне ощущения.
Уроки вдруг оказались такими неважными перед этим всеобъемлющим чувством, что учителя и мама с опаской заглядывали в дневник, в котором всё меньше было пятёрок, а жалостливые тройки, как подачки, заставляли сокрушённо качать головами.
Вовка опаздывал. Настя начала постукивать носком ноги по полу. Мама услышала и подошла к дочери.
– Настён, всё хорошо? - она с опаской посмотрела на побледневшую дочь. – Тебе нездоровится? - она приложила ладонь ко лбу девушки. – Температуры нет. Горло болит? - с детства дочка постоянно болела ангиной и первым вопросом матери был именно этот.
– Да, мам, нормально. - Настя провела по лицу рукой. – Не выспалась, наверное.
– А я тебе говорила - возвращайся с гулянья пораньше, но ты же меня не слушаешь!
– Ну, мам! Я же не каждый день. - Настя снова присмотрелась. Вовка не появился.
– Кого высматриваешь? Его, что-ли?
– Да, сейчас придёт.
Мать выглянула на улицу. Вдалеке из-за поворота появилась нескладная худенькая и немного сутулая фигурка Володи, одноклассника Насти.
– Идёт! - она показала пальцем на споткнувшегося парня, который чуть не клюнул носом в сугроб. – Бог ты мой, не упади, - сказала мама, улыбнувшись. – А то дочь моя инфаркт схватит от такого зрелища! - она провела по макушке дочки, взъерошив волосы.
– Не схвачу. - насупилась девушка и сдержанно улыбнулась. Сердце застучало, и казалось, будто даже на расстоянии слышно, как оно грохочет в груди.
– Ладно, я пойду поесть приготовлю. Если захочет, пусть остаётся на ужин. - мама скрылась за дверью кухни и Настя услышала, как открываются ящики и стучит посуда.
Вовка помахал ей в окно и зашёл в дом, стряхивая с ботинок налипший твёрдый, слегка подтаявший снег.
– Привет. - сказала Настя и вплотную подошла к парню.
Он был выше её на полголовы и слегка нагнулся, чтобы коротко чмокнуть в щёку, пока никто не видит. Они не скрывали, что встречаются, но на людях только держались за руки, не позволяя вольностей.
– Привет, Насть. - он вопросительно поднял брови. – Что за разговор у тебя?
– Важный. - девушка взяла его за руку и увела в комнату, плотно прикрыв за собой дверь. – Садись. - она попустила руки ему на плечи и внимательно взглянула в глаза. Молчала, пока он не спросил с нетерпением:
– Не томи уже. Что-то случилось?
– Да. - снова пауза. Она будто подбирала слова. – У меня задержка, Вов.
– И что это значит? - он нахмурился.
– Я беременная, кажется.
Он почувствовал, как задрожали её руки на плечах и облизнул внезапно ставшие сухими губы.
– Кажется? Ты точно не знаешь?
– Три теста показали две полоски. - она убрала ладони с плеч возлюбленного и подняла со стола три палочки теста. Он взял их в руку и хмыкнул.
– И что теперь? - он поднял глаза на девушку.
– Не знаю. Ты - мужчина, тебе решать. - она забрала полоски теста и убрала их в ящик стола. Ожидала, что он предложит пожениться.
– Насть, какой я мужчина? Мне ещё даже восемнадцати нет. - он нервно затряс ногой.
– Ну, это никому не мешает, если есть желание. - она почувствовала, как комок подкатывает к горлу и становится трудно дышать. Щёки запылали.
– Вот именно - желание. - он не знал, куда девать руки. Поднявшись, спрятал их в карманах и стал мерить шагами комнату, не глядя на Настю.
Она встала у окна и следила за Вовой глазами, полными слёз.
– Я не понимаю. Ты не хочешь его? - девушка спрятала за спиной дрожащие руки, сжав их между подоконником и спиной, отчего они побелели и начали пульсировать.
– А как ты думаешь? Я в армию уйду скоро, а ты что будешь делать?
– Ждать тебя.
– И что? А если, пока меня не будет, ты другого встретишь? - колкий взгляд застыл на лице парня.
– Зачем? - Настя искренне не понимала, зачем он всё это говорит. – У меня же есть ты... - её руки сама потянулись к его лицу, но он отшатнулся и она вновь завела их за спину.
– А кто знает, что будет там со мной? Сколько разных случаев, что не возвращаются. - Володя смотрел мимо Насти, сжимая и разжимая кулаки в карманах.
– То есть, ты не уверен ни во мне, ни в себе? - голос её задрожал, кисти рук затекли и заныли. Холодность Володи пугала её и обезоруживала. Ещё вчера всё было идеально и они даже строили планы, а теперь - вместо любви и нежности - пустые бесчувственные глаза и поджатые губы.
– Нет. Не уверен. И лучше, если мы прямо сейчас определимся.
– С чем?
– Как быть дальше.
– По-моему, всё уже определили за нас. - она погладила живот и взглянула на него.
– А кто сказал, что я этого хотел?
– Ну... Как же... Ты же говорил, что хочешь детей...
– Что я говорил?! - он повысил голос и, наконец, вынул руки из карманов, проведя ими по лицу. – Я не имел в виду сейчас! Я говорил про потом!
– И что же мне делать? - слёзы потекли по щекам, она заморгала, рукой смахивая солёные следы.
– Не знаю. Думай сама. А мне надо идти. - он быстрым шагом вышел в прихожую, накинул куртку и скрылся за дверью, не попрощавшись.
Настя упала лицом в подушку и зарыдала. Это услышала мама и зашла в комнату.
– Что такое, дочь? Почему ты плачешь? - она села рядом и гладила дочь по спине.
– Он ушёл, мам! Он меня бросил!
– Ну и что? Значит, так ты ему дорога была, раз так легко от тебя отказался. Не волнуйся, ты девочка красивая, долго одна не будешь.
Настя резко села и вскрикнула:
– Да как ты не понимаешь, мама?! Я его люблю! И я... Я... Я беременная! - она закрыла лицо руками и зарыдала ещё громче.
Мать побледнела и прикрыла рот рукой, говоря тихим и бесцветным голосом:
– Вы же дети ещё совсем... Как же так... - она отняла руку дочки от лица. – Какой срок?
– Я не знаю! Задержка две недели. - Настя шмыгала и вытирала руками мокрые глаза.
– Что думаешь делать?
– Мам, я не знаю! Думала, он скажет.
– Ну, понятно... - мама встала и ушла в прихожую.
Настя услышала, как она одевает куртку и застёгивает сапоги.
– Ты куда, мам? - девушка вышла и смотрела на мать.
– К ним пойду. С родителями поговорим. Может, они ему мозги вправят.
– Не надо, мам! - Настя схватила маму за рукав.
– Я схожу, а там видно будет. - мать высвободила руку и закрыла за собой дверь.
Она пришла через два часа. Заплаканная и уставшая. Села рядом с дочерью на кровать, поглаживая ту по волосам.
Настя вскочила с вопросом:
– Ну, что там?
– Ничего, дочь. Не нужно тебе к нему больше ходить. И звонить не нужно.
– Почему?
– Потому что он уехал.
– Как уехал? Куда?
– К тётке в Мурманск. Вернётся не раньше, чем через два года. - мама встала и направилась в сторону кухни, а Настя осталась сидеть и смотреть в одну точку.
Потом вскочила и написала кому-то сообщение, а спустя несколько минут, прочитав ответ, выскользнула на улицу. Вернулась через полчаса с какими-то таблетками и спрятала их в тумбочке у кровати.
Через неделю Настя больше не ждала ребёнка. Открывшееся кровотечение напугало маму, но врач после операции сказала, что всё хорошо, патологий нет и вероятность родить у Насти ещё будет и не раз.
Следующие два месяца девушка провела за уроками, готовясь к выпускным экзаменам. Окончив школу, Настя уехала в Москву поступать.
Учёба в институте давалась легко, а вот в личном не было ничего, кроме душевной пустоты и разочарования. Ни о каких встречах девушка и не мечтала, наоборот, любые попытки завести с ней знакомство были обречены на провал, ведь она ни с кем не хотела начинать близкие отношения после первого предательства. Для неё все мужчины теперь были одинаково неинтересны, а их обещания казались пустой болтовнёй. В каждом она видела Володю, который бросил её в первой же трудной ситуации и даже не пытался что-то решить.
Первая любовь, вопреки расхожему мнению, оставила в её памяти не добрые и светлые воспоминания, а горечь потери любимого и обиду. Про Володю она ничего не знала, да и не хотела знать, понимая, что любое напоминание о нём сильно бередит душу, будто когтями по открытой ране. Она даже записалась к психологу, который помогал прожить и "закрыть" эту ситуацию, вынося на свет лучшие моменты её жизни.
Так прошло три года, пока её на светофоре не сбил велосипедист в красной кепке, когда она бежала на подработку.
– Простите, пожалуйста! - закричал он, поднимая девушку с асфальта. – Я засмотрелся на вас и размечтался, а тут - раз! и красный загорелся! Давайте, я такси вызову? Может, в больницу вас отвезти?
Настя отряхнулась, прислушалась к ощущениям - ничего не болело, только то место, которым она ударилась при падении.
– Нет, спасибо, всё нормально. - она осматривала себя и стряхивала пыль.
– Нет, я настаиваю, - сказал велосипедист и вызвал такси. – Говорите ваш адрес. Куда вам нужно?
Настя назвала номер жилого дома рядом с общежитием, в котором она жила. Не хотела, чтобы незнакомец знал, что она студентка и не местная.
– Отлично! Сейчас машина подъедет. - он протянул телефон, – Дайте свой номер, я буду звонить, справляться о вашем самочувствии.
Она нехотя продиктовала несколько цифр и села в такси. Обернувшись, увидела, как он машет ей рукой и помахала в ответ.
Он звонил каждый день и, можно сказать, взял измором. Настя узнала, что зовут его Алексей, он москвич, живёт пока с мамой, но собирается брать ипотеку. Через шесть месяцев Алексей привёл Настю в новую квартиру, а спустя ещё шесть месяцев они расписались.
Только прожили недолго - всего три года. Детей не нажили, но зато Настя обнаружила у мужа пристрастие к спиртному. Трезвый он был - душа человек, добрый, отзывчивый и внимательный. Но стоило ему выпить и вместо любящего мужа на Настю смотрело чудовище, не контролирующее ни своего тела, ни языка. Она не выдержала, когда он, придя с работы и качаясь, взял её за шкирку и вышвырнул за порог со словами:
– Пшла вон! Это моя хата! У-у! Ненавижу вас всех! - он потряс кулаком перед её лицом и захлопнул дверь. Она сидела на последнем этаже до полуночи, а когда замёрзла, попыталась войти в квартиру. На её счастье, дверь была не заперта и она, слушая громкий храп мужа, потихоньку собрала свои вещи и рано утром ушла обратно в общежитие.
Закончив институт, нашла работу по профессии и не отвлекаясь на встречи с мужчинами, быстро поднималась по карьерной лестнице. Она была одной из немногих сотрудниц без семьи и детей, и выйти в выходной или остаться после работы для неё не составляло никакого труда. Начальник заметил это и всячески продвигал её по службе, поощряя усердие премиями и доверием.
Иногда к ней приезжали мама с папой. Сначала в съёмную квартирку, а позже - в собственное жильё, когда ипотека оказалась посильной ношей. Порой она спрашивала как бы невзначай про Володю, но родители ничего толком не говорили, а может, не хотели, чтобы она знала. Сердце всё ещё щемило, когда она вспоминала о тех временах, когда от любви к нему подкашивались ноги, а руки дрожали. Ощутить такое, наверное, она бы хотела, но боялась очередной ошибки. Двое мужчин, встретившихся ей на пути, поначалу дарившие тепло и заботу, в конце оказались не в состоянии взять на себя ответственность. В случае с Володей - ответственность за любимую, а в случае с Алексеем - за себя.
Были какие-то мимолётные встречи, но как только она заикалась про серьёзные отношения, мужчины сразу испарялись. То ли ей такие попадались, то ли она сама притягивала их, но даже через двенадцать лет так и не нашла свою половинку. Правда, один из недолгих романов подарил ей сына Антона, которого она записала на себя, чтобы биологический отец не имел претензий.
Когда Антошке исполнилось пять лет, а на работе пришло время отпуска, она решила съездить к родителям. Они давно звали, но всё не было времени, да и сын был ещё мал.
Она оставила машину у невысокого деревянного забора, так знакомого с детства. Отец перекрасил его в изумрудный цвет, отчего рейки сливались с окружающей зеленью и оттеняли пышные цветущие кусты в палисаднике. Антошка с интересом разглядывал всё вокруг, через каждое слово вставляя "Почему?" и не дожидаясь ответа, спрашивал снова.
Мама прослезилась, отец подхватил внука на руки и Настя заметила, как заблестели глаза у папы. Вечером накрыли стол, потом была баня, а когда Антошка, утомлённый новыми впечатлениями, уснул, Настя вышла на крыльцо позади дома и села на ступеньки. Мама вышла следом, накинув на плечи дочке шаль.
– Вечером прохладно, детка. - сказала мама, опустившись рядом.
– Как у вас тут? Что нового? - Настя закуталась в платок.
– Я знаю, про кого ты хочешь спросить. - мама вынула из кармана конфетку и протянула Насте. Та улыбнулась:
– Всё-то ты видишь, мамочка, всё замечаешь...
– Конечно, я же мама твоя, - она улыбнулась. – А рассказывать-то особо нечего про него. Как вернулся из Мурманска, так толком нигде и не работал, перебивался случайными заработками.
– А семья, дети есть?
– Были. Жена ушла, забрав дочь, он один остался. Живёт в доме деда, почти не выходит, так, иногда на огороде копается по мелочи. - мама поёжилась. Вечерний воздух был свеж и прозрачен, небо обсыпало звёздами, которые мерцали, будто подмигивая.
– А почему жена ушла? Не сошлись характерами?
– Если бы! Танюшка - золото, а не жена! Хозяйственная, умница, всё в руках горит. С такой грех не ужиться.
– И в чём причина? - не унималась Настя, пытаясь понять, что произошло.
– Змий зелёный, дочь, всё разрушил. Он ведь ни дня без бутылки не живёт. И в чём только душа держится? Высох весь, почернел, страшно смотреть. Мать к нему ходит, еду носит, вещи забирает стирать, да прибирается. - мама посмотрела на Настю. – Да что говорить-то? Захочешь, сама увидишь. Он рад будет, наверное. - мама поднялась и продолжила: – Пойдём спать, отдохни с дороги. Будить не буду с утра, спите, набирайтесь сил.
– Пойдём. - Настя встала и пошла следом.
Наутро, когда петух стал кричать особенно громко, Настя проснулась. Мысли о Володе не выходили у неё из головы и позавтракав сырниками со сметаной, которые мама приготовила ранним утром, она пошла прогуляться до дома Володи.
Он сидел на скамейке у входа и курил. В этом сгорбленном, с кожей цвета густой чайной заварки и жилистыми руками, человеке невозможно было узнать тридцатидвухлетнего мужчину. Он, скорее, походил на дряхлого старика, разве что седины столько не было на выцветших пегих волосах. Он бросил взгляд на Настю и отвернулся. Не узнал. Она настолько отличалась от той семнадцатилетней девчонки, робкой и нерешительной, вечно краснеющей от похабных шуток, превратившись в уверенную в себе очень привлекательную женщину, несущую себя со всем возможным достоинством, что Володя, увидев, что она подходит к нему, даже засмущался. С интересом глядя на незнакомку. он, прокашлявшись, спросил:
– Вам кого?
– Вас. То есть, тебя, Вовка.
Он прищурился, выбросил папиросу в кусты и привстал.
– Настя? Ты?
– Я. - она стояла перед ним - стройная, красивая, гордая и абсолютно самодостаточная женщина.
Он несколько секунд смотрел на неё, потом только цыкнул и произнёс зачарованно:
– Не ожидал, не ожидал... Какими судьбами? К матушке с батей приехала?
– Да. - Настя осмотрела обветшавший домик, который давно не видел ремонта. – Как ты?
– Нормально, всё нормально. - он поднял ладонь перед собой. – Может, зайдём, выпьем по рюмашке за встречу? - он потянулся в карман спортивных штанов и выудил оттуда чекушку водки.
– Нет, спасибо. Я не пью. Совсем. - Настя с каждой минутой понимала всё сильнее, что, возможно, их расставание - лучшее, что могло с ней произойти. Ведь оставшись здесь ждать Володю, она бы могла и не добиться всего того, что у неё есть.
– Это правильно, да... - бутылка спряталась в недрах растянутых треников. – Ну, а я вот тут живу... Да...
Говорить явно было не о чем и Настя, кивнув, произнесла на прощание:
– Ну, я пойду, а то там сын, наверное, проснулся и меня ищет.
– Сын? - оживился Володя. – Настя, это мой сын?
– Нет, Володя. Мой. И только мой. - она обернулась, уходя, – Твоего нет. Не стало ещё тогда, когда ты ушёл.
Он молча смотрел вслед, потом нервно достал папиросы и снова закурил, жмурясь от попадающего в глаза дыма.
Отпуск пролетел быстро - рыбалка с дедушкой, вкусные пироги бабушки, прогулки в лес и на речку - Антошка загорел и немного поправился. Утром, в день отъезда, Настя вышла, чтобы протереть машину от пыли. Уже издалека она заметила что-то на капоте. Она остановилась, как вкопанная, в пяти метрах от автомобиля и её затошнило.
На капоте лежал труп кота, которого какие-то звери выпотрошили и бросили на машину. Все стёкла были исписаны кровью и повторить те оскорбления, что нанесли вандалы и изверги, просто невозможно. Тут из-за угла вышла мать Володи. В руках она несла таз с чем-то дурно пахнущим, потом резко отвела руки и со всего маху выплеснула содержимое на машину. Настя не успела среагировать, как куча тухлых яиц оказалась на крыше, боках, капоте авто и на земле вокруг.
– Что вы делаете?! - она кинулась к женщине. Только сейчас заметила, что на голове у матери Володи - чёрный платок, из-под которого выбиваются седые непослушные пряди.
– Это тебе! Дрянь! Потаскуха! Всю жизнь моему сыну испортила! На! - она пнула в колесо, отчего машина громко пискнула, а потом сработала сигнализация.
– За что?! Я тут шестнадцать лет не живу! Вы в своём уме?! - Настя закрыла рот рукой, осматривая объём ущерба.
– Ты! Это ты его в могилу свела! - продолжала кричать женщина, пиная остатки яиц в сторону колёс и дверей.
– Да что вы такое говорите?
– Убийца! - крикнула женщина и плюнула в сторону Насти.
– Вы - не в себе! Уходите отсюда, пока я полицию не вызвала! - Настя повернулась к дому и встретилась глазами с матерью, стоявшей на крыльце.
Мать Володи ещё раз плюнула в их сторону и ушла.
– Настя, - сказала мама, когда дочь приблизилась, – Володя повесился...
– Что?! Как?! Когда?! - Настя пошатнулась, и чтобы не упасть, взялась за забор.
– Сегодня ночью.
– Вот почему она меня убийцей назвала... Теперь понятно. Она думает, что он из-за меня...
– Кто знает?.. - мама повернулась и ушла в дом.
А Настя так и стояла, пытаясь понять, чем заслужила такие оскорбления от матери Володи. Ведь по закону жанра это она должна обвинять их в том, что её когда-то бросили.
Вечером того же дня мать Володю забрали санитары - она сошла с ума. Хоронили его на средства, собранные между соседями, да на помощь от администрации. Настя на похороны не осталась. С огромным трудом, превозмогая дурноту, она отмыла машину, усадила сына в кресло и уехала обратно, в Москву.