Глава 2.
Мишаня сорвался с места первым, услышав стук в дверь. Вернулся в дом с почтальонкой Клавой. Она поздоровалась и протянула, сочувственно глядя на Нину Петровну, сложенную вчетверо телеграмму. Илья Сергеевич перехватил её, развернул и нахмурился.
- Нина, ты сядь, пожалуйста! Твоя мама вчера скончалась. Инфаркт.
С глухим стоном Нина рухнула на стул. Стакан с какао выпал из ее рук, и, ударившись о доски пола, разбился. Какао разлилось, и к нему быстренько пристроился Барсик, пушистый чёрно-белый котяра. Лара сорвалась с места и обняла мать, не давая ей упасть. Муж накапал валерьянки в стакан с водой, а Мишаня, отодвинув кота, принялся собирать осколки. Почтальонка Клава бочком, бочком и выскользнула из дома, в который она принесла страшную новость.
Повесив на дом замок и выпроводив Барсика на вольные хлеба, семейство Петровых отправилось на пристань. Илья Сергеевич вел под руку бледную, как мел, супругу. Сзади понуро брели Лара с Мишей. У всех, кроме Нины Петровны, в руках были сумки. Везли с собой и сменную одежду и провиант. Нина выплакала все глаза. Ведь самый близкий, самый родной человек покинул этот мир. "Как там папа? Один без поддержки!"
Нина была единственной дочерью декана педагогического института Петра Михайловича и учителя истории Антонины Алексеевны Михеевых. Антонина Алексеевна последние пятнадцать лет нигде не работала из-за больного сердца. Нина, насмотревшись на мать, ни за что не хотела связывать свою жизнь с педагогикой, несмотря на то, что отец даже обиделся, когда дочь выбрала сельскохозяйственный институт.
Теплоход подошел без опозданий. Дети кинулись занимать места на палубе. Плыть предстояло часа три. День был солнечный, но не жаркий. По небу плыли лёгкие облака, похожие на стадо белоснежных овец, гуляющих по лазурному полю. Волга за бортом была такая темная, холодная, что смотреть на нее, представляя разные страшилки, было по-настоящему страшно. Нина стояла на палубе перегнувшись через бортик, чтобы не показывать никому своих слез, которые текли по щекам и срываясь педали в зеленоватую волну. Она чувствовала на своем плече руку мужа. Он что-то говорил, утешая её. Дети сидели притихшие на палубном диванчике. Сестра Ильи обещала встретить семейство в речном порту и Ларочку с Мишаней забрать к себе. Ну, что им делать на похоронах? Только мешать. У Лиды, сестры Ильи, был свой хороший дом с участком в пригороде (в отличии от брата, жившего в казенном доме), муж и двое своих мальчишек, помоложе Мишани с Ларочкой. С ними жила и мать Ильи Сергеевича. Отца давно не было в живых.
Лидия Сергеевна не подвела, встретила, обняла Нину, посочувствовала:
- Держись, милая! Что ж теперь поделать? Болела твоя мама давно. Отмучилась. Царство ей небесное. Я приеду на похороны, помогу с поминками. А с ребятишками наша с Ильей мама побудет, присмотрит. Лара, Мишутка, поехали со мной к бабушке Поле.
- Поехали, поехали! - обрадовались Ларочка с Мишаней. Они уже устали от слез, горестных разговоров. Что поделать? Дети есть дети. Лида взяла их за руки и повела за собой на автобусную остановку, а Илья с Ниной остались ждать трамвай. На остановке какая-то молодая, ярко накрашенная женщина поздоровалась с ними. Она давно исподтишка наблюдала за четой Петровых, разглядывая заплаканную Нину в черном платье, суетящегося вокруг нее Илью Сергеевича. Нина не обратила на нее внимания, а Илья вдруг оживился при виде кокетливой особы. Он ее узнал. Эта девица недавно приходила к ним в училище, справлялась насчёт работы. Вот только имя ее он не помнил. Вакансий в ремесленном не было, пообещать Илья ей ничего не смог. Он велел девице оставить свой номер телефона секретарю, сказал, что ей перезвонят, если что-то появится. Сейчас девушка при дневном свете выглядела намного привлекательней, и это Илья, разбирающийся в женской красоте, для себя отметил. Он приосанился, поправил волосы небрежным жестом, а потом, покосившись на страдающую жену, постарался отогнать игривые мысли.
Вот и родной дом Нины, дом, где она родилась и выросла, куда мама принесла её из роддома, где прозвучало ее первое слово, протопали её первые шажочки, куда провожал ее со свиданий красавец Илья. Любви ей хватало.Родители свою единственную доченьку обожали и баловали. У Ниночки было все, что только можно в то время, хотя большого достатка в семье не наблюдалось. Всё-таки работал один Петр Михайлович. Захотела Ниночка стать музыкантом - пожалуйста, отвели в музыкальную школу, купили пианино. Захотела хомячка - сходили на рынок, и хомячок Фомка прописался в их квартире. А теперь в их подъезде на лестничной площадке между вторым и третьим этажами стоит крышка, обитая вишнёвым бархатом, с прибитым сверху крестиком. Увидев её Нина зарыдала в голос. Ноги ее подкосились и она упала бы на ступеньках, если бы муж не успел подхватить. Дверь открыла незнакомая женщина.