О том, что у сестры проблемы с деторождением, Лена узнала от матери. Именно с ней Марина поделилась своими переживаниями.
Лена была удивлена, что Марина расстраивается по этому поводу. Ведь она всегда говорила, что детей не хочет.
Марина стояла перед зеркалом, внимательно всматриваясь в свое отражение. Каждый прыщик, каждая морщинка, каждая веснушка были под строгим контролем следившей за своей внешностью Марины, которая считала себя самой красивой и уникальной.
Кто–то толкнул ее в спину, потом в отражении зеркала появилось лицо Лены. Она кривлялась, показывала язык и пыталась подражать старшей сестре.
– Уйди отсюда, обезьяна! – Марина оттолкнула Лену, а та нахально вернулась на свое место, пытаясь находиться со старшей сестрой и на одном уровне и точно также разглядывать себя в зеркале.
– Это ты обезьяна! – выкрикнула Лена.
За это младшая сестра получила подзатыльник, от которого громко заревела.
– Девочки, ну что, опять? – в ванной появилась Нина Петровна, которая с недовольством смотрела на старшую дочь. – Марина, ну зачем ты обижаешь Леночку?
– Она мне мешает! – вызывающе ответила Марина. – Зачем она лезет ко мне, когда я крашусь?
– Ты не красилась! – хлюпая носом, сказала Лена. – Просто в зеркало на себя пялилась и все! Мама, она меня по голове ударила!
Нина Петровна только вздохнула. Ну что могла она поделать, если между сестрами никак не находилось этой самой злополучной точки соприкосновения?
Возможно, виной тому была разница в возрасте в целых десять лет, может быть, это было последствием того, что Лену Нина Петровна родила от другого мужчины.
Марина считала себя взрослой и красивой. Ей было пятнадцать, она уже превратилась в стройную и миловидную девушку, которая считала себя очень красивой и недоступной.
За ней толпами бегали мальчишки, каждый по–своему пытаясь привлечь ее внимание, только вот Марина отдавала предпочтение учебе, а с мальчиками почти не общалась.
– Дались мне эти пацаны! – фыркала она. – Тупые как пробки. А еще наглые!
– Просто ты слишком высокого мнения о себе! – с умным видом говорила младшая сестра и тут же ловила на себе пренебрежительный взгляд старшей.
– Ты вообще молчи, зеленая! Тебе до меня как до луны пешком! В зеркале вообще себя видела?
Лена надувала губы и замолкала. Тут спору не было, не была Лена такой красивой как старшая сестра.
Марина была похожа на маму – худенькая, светловолосая с красивыми зелеными глазами и пухлыми губами.
А вот Лена пошла в своего отца, черноволосого и кареглазова, которого Марина тайком от матери называла «цыганом».
– Страшный, как черт! – делилась своим мнением с подругами Марина. – Как мать вообще умудрилась в него влюбиться?
Нос крючком, борода чернющая, глаза как две пуговицы. Хмурый вечно, как будто ему под нос лимонным соком брызнули. И Ленка такая же страшненькая.
Черная, руки волосатые, глаза и нос такой же, как у ее папочки. Удивлюсь, если она когда-нибудь замуж выйдет.
Марина не скрывала своего мнения относительно внешности младшей сестры. Как только Лена пыталась рядом со старшей сестрой покрутиться перед зеркалом, тут же получала от Марины нагоняй и выслушивала нелицеприятные сестринские речи:
– Тебе зачем в зеркало смотреться? Страшная! Тебе никакая косметика не поможет. Поэтому не занимай тут места, вали!
Лена обижалась на сестру, то толкала ее, то кусала исподтишка. А однажды обиделась так сильно, что взяла и выбросила всю косметику старшей в мусорное ведро, которое тут же отнесла и высыпала его содержимое в мусоропровод.
Вернувшаяся домой и обнаружившая пропажу своей дорогущей косметики, Марина устроила истерику.
Вбежала в комнату Лены, разбросала ее кукол, каким–то даже головы открутила.
Лена кричала, Марина кричала, а растерянная Нина Петровна не знала, как остановить этот скандал.
В следующий раз, когда Лена попыталась накрасить губы помадой Марины, старшая со всей силы хлопнула младшую по мягкому месту.
– Тебе это не поможет! – хохотнула Марина, решив на этот раз скандала не устраивать. – Как была страшной обезьяной, так и осталась.
А вечером Марина увидела на лице своей сестры и свою помаду, и румяна, и тени, и тушь.
Лена сидела за столом, болтала ногами и незаметно от взрослых показывала Марине яз.ык.
После ужина Марина ворвалась в комнату младшей сестры, повалила ее на кровать и приложила руку к шее:
– Еще раз возьмешь чужое – придушу! Слышишь меня?
Голос Марины был негромким, но таким устрашающим, что Лена примолкла. Кивнула, сглотнув и ощутив на горле тонкие пальцы сестры.
С тех пор Лена больше не лезла в косметичку к Марине и не пыталась с ней соперничать. Те разборки в комнате младшей сестры со сжиманием пальцев на ее шее стали отличным уроком для Лены и поводом для того, чтобы больше не провоцировать Марину.
Сестры росли почти чужими друг для друга: у них были разные отцы, разные комнаты и разные интересы.
Марина мечтала стать моделью, бегала в танцевальный кружок, а еще занималась фитнесом, Лена же предпочитала рисовать и писать рассказы, которые она бережно хранила в запирающемся ящичке своего письменного стола.
Марине исполнилось двадцать три года, она уже окончила институт и устроилась на работу в рекламное агентство, в ее жизни появился Павел. До этого она почти никого не подпускала к себе, считая всех парней недостойными себя.
– Ты так никогда замуж не выйдешь, – хмыкнула однажды Лена, когда Марина в очередной раз рассказывала о том, как отшила нового ухажера.
– Это ты со своей внешностью никогда замуж не выйдешь, – ответила старшая сестра, а Лена даже опешила, услышав от нее такие слова.
Фраза сестры показалась Лене очень несправедливой, напоминавшей болезненный укол.
– Зачем ты так со мной? – Лена посмотрела на сестру с осуждением, но на Марину впечатления ее взгляд не произвел.
– А ты зачем в мою жизнь нос суешь? Своей занимайся. Лучше бы на курсы визажистов записалась, научилась бы прятать свои недостатки под косметикой.
Если тебя природа не наградила красивой внешностью, то ты хоть используй современные технологии, чтобы быть более привлекательной.
– Может быть, я нравлюсь парням не из-за внешности, – едва сдерживая обиду в голосе, отозвалась Лена.
В какой по счету раз старшая сестра прямо сказала ей о том, что она – некрасивая? Да что там некрасивая, уродка просто! Лене было обидно, но она, что было сил, старалась скрывать свою обиду.
А еще Лене понравился Павел. Он был из интеллигентной семьи, прекрасно воспитан, хорош собой. Сидел рядом с Мариной и смотрел на нее так, как обычно смотрит голодный кот на сметану.
А Марина, словно снежная королева, только периодически позволяла целовать себя в щеку и делать себе комплименты.
– А Паша твой очень даже хорош, – подвела итог Нина Петровна после того, как Павел ушел, – не упусти парня.
– Это пусть он меня не упустит, – усмехнулась Марина, – у меня таких «Павлов» целая очередь.
– Но с родителями знакомиться ты привела именно его, – подметила Нина Петровна, – даже отца в гости ради такого случая пригласила. Значит, не простой он парень из твоей «очереди».
Так и было на самом деле. Через полгода Марина вышла замуж за Павла, и они переехали к его родителям.
Еще через год купили отдельную квартиру, казалось, были счастливы. Только Лена каждый раз подмечала, что, приходя в родительский дом, старшая сестра все больше выглядела печальной.
– Ты счастлива, дочка? – спрашивала мать, а Марина только пожимала плечами.
– Наверное, да.
– Ты любишь Павла?
– Главное, чтобы он меня любил.
«Она вообще кого-нибудь любит?» – мелькнула в голове у Лены мысль, давно мучившая ее и то и дело всплывавшая в подсознании. Как была Марина снежной королевой, так и оставалась ею.
О том, что у сестры проблемы с деторождением, Лена узнала от матери. Именно с ней Марина поделилась своими переживаниями.
Лена была удивлена, что Марина расстраивается по этому поводу. Ведь она всегда говорила, что детей не хочет.
– Не нужны мне эти спино.грызы, – повторяла Марина, морща нос при одном упоминании о ребенке, – я для себя жить хочу, а не для них.
Только вот никак семейная жизнь Марины и Павла не клеилась. Старшая сестра все чаще ночевала у матери, а Лена с изумлением наблюдала за тем, как глу.пая старшая сестра собственными руками рушит свою семью.
– Он же тебе звонит, хочет поговорить с тобой! – говорила Лена, видя несколько пропущенных вызовов на экране телефона сестры. – Возьми трубку, ответь, где ты. Он же переживает!
– Не лезь не в свое дело! – огрызалась Марина. – Пусть переживает, ему полезно.
А спустя несколько месяцев Марина, в очередной раз ночуя у матери, наткнулась на дневник своей младшей сестры.
Любительница выражать свои чувства и эмоции на бумаге, Лена продолжала вести свой дневник, который начала еще в школе. Нет, не специально Марина вчитывалась в каждое слово, взгляд ее зацепило слово «Павел».
«Он поцеловал меня случайно. Я просто пыталась поддержать его, сказать ему о том, чтобы он не обижался на сестру».
«Сегодня он позвонил мне сам. Предложил увидеться, поговорить. А потом опять поцеловал, на этот раз не случайно».
«Я люблю Павла, теперь я уверена в этом на все сто процентов. И он любит меня. Потому что дарить чувства той, которой они не нужны, Паша устал».
«Это была потрясающая ночь! Пока Марина снова была у нас, я встретилась с Пашей. Его руки такие нежные, а губы… Я схожу с ума от одной только мысли о том, что это может повториться…»
Марина отбросила дневник сестры в сторону, подскочила с дивана и бросилась в кухню.
Лена сидела за столом с матерью, они о чем–то негромко разговаривали и смеялись.
– Др.янь! ...! – Марина набросилась на младшую сестру. – Ты думала, что я никогда не узнаю? Думала, что меня можно обвести вокруг пальца? Захотела мое счастье прикарманить?!
Лена испуганно смотрела на сестру:
– Ты… Ты прочла мой дневник…
– Да! И не нужно говорить мне, что я совершила плохой поступок! Потому что твой поступок в тысячу раз превосходит мой по наглости и цинизму! Решила успокоить моего мужа? ..!
– Ты его не любишь, – возразила Лена, – а я люблю! И Паша устал жить с той, которая только позволяет себя любить.
Руки Марины потянулись к шее сестры:
– А я тебя еще с детства предупреждала. Возьмешь чужое – задушу!
Нина Петровна умоляла сестер остановиться, но Марина была в гневе и плохо контролировала себя. Вцепилась в шею Лены, а та уже хватала ртом воздух.
– Я… Я ребенка жду! Отпусти!
Лена едва произнесла эти слова, как тут же хватка старшей сестры ослабла.
Марина, глядя на сестру влажными от слез глазами, словно остолбенела.
– Будьте вы про.кля.ты!
В тот вечер Павел приехал за Леной сам. Помог ей собраться, а еще привез кое-какие вещи своей жены.
Марина не разговаривала с ними, считая себя жертвой, а всех остальных – виновниками ее положения.
Одного только не понимала Марина: как мог предать ее тот, которому она позволила любить себя.
Не поняла еще до конца, что мало просто дать возможность любить себя, нужно еще уметь любить самой. А с этим у Марины было очень плохо.
И внешность тут никакого значения не имела, только тепло человеческой души и желание сделать кого-то счастливым.