Думала ли Юлька, что наступит в её сытой, счастливой , беззаботной и обеспеченной жизни такой момент, когда придётся ей, дочке состоятельных родителей и жене не менее состоятельного мужа считать копейки, чтобы купить хлеб и молоко для детей?
Думала ли она, что ей, избалованной девочке, привыкшей жить в комфортных, хороших условиях придётся жить в маленьком, старом доме с печным отоплением, и самой топить эту печь, чтобы не замерзнуть?
Могла ли она знать, что будет ходить в ломбард, как на работу, и из всех её украшений в скором времени останется лишь один невзрачный комплект из сережек с кольцом, давным-давно подаренный старенькой бабушкой?
Конечно, ни о чем таком Юлия Андреевна не то, что не думала, не гадала, и даже в самом страшном сне ей такое и не снилось.
И сейчас, глядя на Викторию Вадимовну, заведующую детского сада, ей хотелось провалиться сквозь землю . От стыда, от безысходности и безвыходности того положения, в котором она оказалась. Смотрела Юлька как кролик на удава на эту высокомерную, холеную женщину, и думала о том, как переменчива жизнь. Ведь когда- то и сама Юля смотрела на людей вот так, свысока...
- Юлия Андреевна, сегодня в течение дня жду от вас оплату за детский сад, в противном случае завтра я уже не смогу принять ваших детей. Вы и так задолжали за 6 месяцев, из-за вас мне проблемы не нужны . Вы же понимаете, что бесплатно в наше время ничего не делается?
Вздохнув, Юля опустила глаза, и пробормотала, мол это самоуправство, и по закону вы не имеете права не принять ребятишек в садик, и не нужно меня тут пугать и стыдить. Если откажетесь принимать моих детей, я обращусь куда надо, ведь закон на моей стороне, не так ли? Да и вообще, как будет возможность тут же оплачу.
Виктория Вадимовна хмыкнула, посмотрела на собеседницу, и нарочно растягивая слова ответила:
- По закону, Юлия Андреевна, вы, когда привели своих деток в детский сад, мы с вами заключали договор, и именно на его основании вы как родитель обязаны оплачивать стоимость оказанных услуг вовремя и в полном объёме. Да, вы правы, мы не можем отказать ребёнку в посещении дошкольного учреждения, но знаете, мы и так слишком долго шли вам на встречу, давая время разобраться с возникшими сложностями. 6 месяцев очень большой срок, и за это время можно было найти деньги на оплату. Да, вы можете жаловаться, это ваше право. Но и мы имеем некоторые права. Например, взыскать имеющуюся задолженность в судебном порядке. И тогда поверьте, Юлия Андреевна, всё будет гораздо хуже. Помимо долгов добавятся проблемы другого характера. Опека например заинтересуется вами, да и вообще...
Юля поморщилась словно от зубной боли. Только этого ей и не хватало до полного счастья! И так кругом одни долги да проблемы, а если еще и садик в суд подаст, будет вообще весело. Опустив голову, Юлька совсем сникла. Что ей делать? Как дальше жить? Где взять деньги? Вроде и не такая большая сумма, а нет денег, совсем нет.
Мельком глянув на заведующую, Юлька нацепила на лицо улыбку, и фальшиво улыбнувшись сказала:
- Виктория Вадимовна, я очень постараюсь оплатить задолженность до конца недели. Сегодня вряд ли получится. ..
- Я всё понимаю, Юлия Андреевна, но и вы меня поймите. Конечно, никакие суды мне не нужны, поэтому столь долгое время я иду вам на встречу, но больше так продолжаться не может. Давайте так: до конца недели ещё 2 рабочих дня. Потом будет 2 выходных. Постарайтесь за эти дни решить вопрос, иначе...
- Да-да, Виктория Вадимовна, я вас поняла. Всего доброго. ..
Весенний ветер совсем неласково трепал волосы, создавая на голове Юльки художественный беспорядок, задувал под куртку, обжигал нос, щеки, а она всё шла, скользя по обледеневшему тротуару и думала, где взять эти деньги...
Что ещё можно продать? Из украшений больше ничего не осталось, и так заложила в ломбард всё, что только можно, а за бабушкины безделушки много не выручишь.
И ведь какая наивная! Отчего- то казалось Юльке, что всё это происходит не с ней, что это всё временно, что всё быстро пройдёт, Егор найдётся, вернётся, она выкупит все свои украшения и жизнь войдёт в привычное русло.
Тяжело вздохнув, Юля внезапно остановилась посреди тротуара, и мужчина, который шёл позади неё неожиданно больно толкнул её в плечо так, что Юлия едва удержалась на ногах.
- Чего встала, курица? Стоит тут, рот раззявила! Отойди в сторону, вобла крашенная!
Удивлённо взглянув на мужчину Юлька сделала шаг в сторону, и сама того не ожидая разревелась. Это грубое слово- курица всегда выводило Юльку из себя, и сейчас стало последней каплей.
Как может мужчина позволять себе такие выражения? Может ли мужчина считаться мужчиной, если он хамит , грубит и оскорбляет прекрасный пол?
С самого детства Юлька считала, что курица- самое глупейшее из всех созданий. Еще тогда, когда она, наивный и беззаботный ребенок, приезжала летом к бабушке в деревню поражалась она им, этим курицам, которые ходили толпой за одним петухом, привлекая его внимание, ковырялись в земле, и, кося свои глаза что-то в этой самой земле высматривали, гребли землю лапами в разные стороны, а потом хватали свою находку клювом, и вместо того, чтобы быстро проглотить, принимались бегать по двору, снова привлекая внимание. Казались они, эти куры, такими глупыми, что когда повзрослевшая Юля слышала такое оскорбление в свой адрес всегда представляла себя этой самой курицей, которая заискивающе заглядывала в глаза красавцу- петуху, купалась в куче с золой, громко кудахтала, оповещая мир о том, что она молодец, снесла яйцо, гребла лапами землю, выискивая там червячков, и бегала по двору с этим червяком в клюве, а в итоге осталась ни с чем, потому что более ловкая и хитрая кура отобрала червяка и тут же проглотила его., и теперь ехидно косила глазом, мол глупая ты , курица!
А ведь и правда, курица она и есть! По другому не скажешь. Ходила, задрав голову, считала себя выше, лучше, умнее других, а в итоге осталась ни с чем.
Отчего- то вспомнился случай, когда она, Юлия Андреевна, сидела на родительском собрании в детском саду и разносила в пух и прах одну мамочку, которая отказалась сдавать деньги на какую-то очередную ерунду, кажется на шторы и напольное покрытие. Да, точно. На шторы .
Мамочка эта, Настя кажется, уставшая, замученная, сидела с таким видом, словно не спала много ночей, а разгружала в это время вагоны с углем. Заведующая, Виктория Вадимовна, с надменным лицом вещала о том, что деньги сдать просто необходимо, что мол это для блага ваших детей, что дети- это наше всё, и достойны они только лучшего. Что мол садик и рад бы всё это купить сам, на собственные средства, но вот это финансирование, которого вечно не хватает, будь оно неладно...
Настя тогда вскинула голову, поджала губы и спросила:
-А что не так с этими шторами и паласом? Мы ведь вроде как в том году их покупали..
Юлька, закатив глаза принялась объяснять глупой женщине, что уже год прошёл, пора бы и обновить после ремонта, для детей же стараются люди, на что эта мамочка, ещё сильнее поджав губы предложила шторы постирать, и палас почистить, мол куда дешевле выйдет, мы же дома каждый год не меняем ковры да шторы, стираем их и ничего, годами так живём.
Так возмущалась Юлька, так стыдила мамочку эту, мол что вы за мать такая, за копейку удавиться готовы! Это же для детей, неужели обеднеете на эту тысячу? Зачем тогда детей рожали, раз обеспечить не можете? Разве деньги это- тысяча рублей?
Заслужила тогда Юлия Андреевна благодарный взгляд от Виктории Вадимовны, и кивок головы, мол правильно, Юля, так её.
А Настя эта, гордо вскинув голову и глядя Юльке в глаза улыбнулась, и дрожащим голосом сказала, мол я вам желаю, Юлия Андреевна никогда в жизни не попасть в ситуацию когда не то, что тысячи- десятки ржавой в кошельке нет.
Юлька тогда счета деньгам не знала, ни в чем не нуждалась, и долго возмущалась, мол плодят нищету, а дать детям ничего не могут. Как это- нет денег? Иди работать, зарабатывай, тогда и деньги будут в кошельке, а не десятки ржавые.
А ведь она сейчас и сама в такой же ситуации оказалась! Последние 500 рублей в кошельке. Конечно, не десятка ржавая, но и 500 рублей сейчас не деньги. И рада бы работать Юлька, да только туда, куда ей хотелось бы пойти не берут, потому как опыта нет, а идти на кассу или в технички считала Юля ниже своего достоинства.
Противный весенний дождик догнал Юлю уже рядом с домом, но всё же успела она вымокнуть почти насквозь. Заглянув в чайник, и убедившись, что воды хватит как раз на стакан, Юля ткнула кнопку и в отупении уставилась на прозрачный, стеклянный бок чайника. Подождав, когда вода в чайнике немного нагреется, Юля снова нажала на кнопку, не давая воде закипеть. Экономия должна быть экономной. Чайный пакетик и так заварится, так что незачем лишний раз мотать электричество.
Кинув дешёвый пакетик с непонятным содержимым в стакан Юля налила туда воду и пошла переодеваться.
Скинув с себя мокрые вещи женщина открыла шкаф, и уставилась на шубу.
Мысли хороводом крутились в голове, и воспоминания о былой жизни накрыли Юльку с головой.
Вот она, молодая, красивая, уверенная в себе женщина ходит по магазину и разглядывает шубки. Консультант услужливо ходит рядом, показывая новинки сезона, а она, Юлька, отмахивается от неё, словно от назойливой мухи, мол я и без вас всё знаю. Перебирая рукой красивый, искрящийся мех Юля ходит от одной шубки к другой, пока не замечает её, шубку своей мечты. Мельком глянув на ценник, Юля , ни секунды не думая, примеряет её, и крутится у зеркала, оценивающе глядя на своё отражение.
Хороша, что сказать! И Юля хороша, и шубка хороша, и Юля в шубке хороша.
И вот уже Юля выходит из магазина с обновкой, садится в машину, и едет домой, где примеряет шубку снова, и крутится, крутится у зеркала... Дороговато конечно, но оно того стоит. Эх, хороша!
Словно под гипнозом достала Юля шубку, и натянув её прямо поверх белья начала кружиться , изгибаться в каком- то безумном танце. Кружилась, кружилась, глядя на своё отражение в зеркале, пока в изнеможении не упала на старый, продавленный диван. Лежала, закрыв глаза, прижавшись щекой к нежному меху, и думалось ей, что не так всё и плохо, и всё, что происходило последние полгода ей скорее всего приснилось, и нет никакого старого дома на окраине, нет продавленного дивана, нет колченогого табурета и обшарпанного стола, нет разномастных, щербатых чашек и кружек, нет страшной печки, которую надо топить, нет старой газовой плиты с безобразным газовым баллоном и редуктором, нет долгов и проблем. Казалось Юльке, что вот проснется она сейчас, откроет глаза, и они ослепнут от белизны красивого потолка, а ноги утонут в мягком, пушистом ковре.
Зажмурившись, Юлька долго ещё лежала, не решаясь открыть глаза, потому что знала- ничего не изменится. И колченогий стул, и продавленный диван, всё это есть, и сейчас это её, Юлькина реальность, в которую эта красивая шуба совсем не вписывается.
Глядя на серый, потрескавшийся потолок не сдержалась Юлька, заплакала. Солёные слезы текли по щекам, и никак не могла Юлька успокоиться.
Сколько она так лежала? Минуту? Час? Два? Наверное, она и сама не заметила, как задремала. Разбудил её звонок телефона. Мельком глянув на экран, Юлька обречённо вздохнув взяла трубку. Нельзя не ответить, из садика звонят. Что опять надо? Наверное снова про долг напоминать будут...
- Юлия Андреевна, здравствуйте. У Сережи температура поднялась, заберите ребёнка.
Ещё не лучше! Бросив взгляд на часы Юлька удивилась. Ничего себе, уже обед! Ну и горазда же ты спать, Юлия Андреевна! Вроде на минуту глаза закрыла, а оказывается, что проспала пол дня!
Заверив воспитателя, что уже бежит Юля с явной неохотой сняла с себя шубку, и аккуратно повесив её на место стала одеваться.
В мокрой куртке было некомфортно, зябко. Трясясь от холода Юлька еле перебирала ногами. От дождя на дороге всё раскисло, а потому плюнув на экономию Юля решила поехать на автобусе. Там от остановки идти всего-ничего, да и ехать в такую погоду куда приятнее, чем идти. Можно конечно и на такси, но это в её положении не то, что дополнительные траты, это просто расточительство.
Едва взглянув на сына Юля поняла, что он разболелся. Как это все не вовремя! Хотя, вполне ожидаемо. Он с вечера был какой то вялый.
Лишь подумав о том, что вечером ей снова нужно будет идти в садик за Яной Юля содрогнулась. Ну уж нет! Во первых, не с кем оставить Серёжу. Во вторых, зачем себя так мучить? Лучше сразу забрать обоих ребятишек.
Уже на выходе из садика Юлька снова столкнулась с заведующей.
- На больничный пойдете, Юлия Андреевна? Или Яночка завтра придёт?
- Нет, не придёт, пусть дома побудет, мало ли.
- Ну да, дети же, как начинают болеть, так один за другим. Лечитесь, выздоравливайте, Юлия Андреевна. Я надеюсь, вы помните, что нужно оплатить задолженность?
-Помню, Виктория Вадимовна. Обязательно оплачу.
Сережа капризничал, хныкал всю дорогу. Яна, глядя на мать, которая и сама вот-вот расплачется, сидела молча, глядя в запотевшее окно маршрутки.
Уже дома, развесив мокрые куртки на плечики Юля дала лекарство сыну, уложила его спать и снова открыла шкаф.
Шуба не вписывалась в окружающую обстановку. В этом убогом, старом доме она была словно инородное тело. Да и куда её носить, эту шубу? Придётся продавать.
Усевшись за стол Юля взяла в руки телефон. А что, ведь правда, можно продать шубу. Она в отличном состоянии, новая, красивая. Конечно, ща реальную цену не продашь, придётся уступить в цене, но выбора всё равно нет.
Полистав галерею в телефоне, Юля выбрала одну из фотографий, где шуба смотрелась лучше всего. Очень уж не хотелось выставлять фотографию, где было видно ее лицо, поэтому, подумав немного, Юля закрыла лицо смайликом, и написав текст выставила объявление о продаже шубы. Потом, немного поколебавшись, разослала это же объявление во все группы в мессенджерах. Чем черт не шутит? Может так быстрее найдётся покупатель?
Продолжение ниже.
Спасибо за внимание. С вами как всего, Язва Алтайская.