Находясь в Петербурге, С. Ефремов пишет письма на Дон своим друзья старшинам. В этих письмах он рисуется нам человеком независимым, полным сознания собственного достоинства, непреклонной воли, твердого характера с обширными честолюбивыми планами.
Огромные его богатства давали возможность ему жить как истинному вельможе, с невиданной на Дону роскошью. Ему вполне соответствовала знаменитая атаманша Меланья Карповна. Чета Ефремовых отличалась благотворительностью церквям. На речке Белой Калитве была поселена слобода Степановка, и первая церковь в ней построена на средства основателя слободы Степана Ефремова, во имя первомученика архидьякона Стефана. Освящена эта церковь была в октябре 1775 года. В это время Степан находился в Петербурге, уже разжалованный из атаманов. Поэтому устроительницей храма была Меланья Карповна, которая пожертвовала от себя все украшения.
В 1783 году в слободе Большинская, принадлежавшей Ефремовым, на средства Меланьи была построена еще одна церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы.
В 1804 году, в год своей смерти, Меланья Карповна пожертвовала в церковь, построенной в честь Донской иконы Божьей Матери, золотой восьмиконечный крест, украшенный 38 алмазами и 150 яхонтами, весом два фунта. Еще раньше, в 1764 году Степан Данилович и Меланья Карповна жертвуют в эту церковь Св. Евангелие, обложенное сребропозолоченными досками. Весило оно два пуда.
В 1784 году Степан Данилович Ефремов скончался в Петербурге “от злой язвы” и был похоронен на территории Александро-Невской Лавры, где хоронили представителей высшего петербургского общества. На гробовой доске была надпись в стихотворной форме, заканчивающаяся словами: “Сей представившийся Степан Данилович Ефремов был сын тайного советника и донских войск атамана Данилы Ефремовича Ефремова, родился в 1715 году, июля 27… Войсковым атаманом был 19 лет с 1753 по 1772 гг., скончался 1784 года, марта 15, жития ему было 69 лет”.1(Кириллов А. Указ Соч. С.46). Со смертью Степана Ефремова закончилось тридцатичетырехлетнее правление династии Ефремовых на Дону.
Одним из известнейших казачьих родов в ХУШ-Х1Х вв. на Дону был и род Иловайских.
Интересна родословная Иловайских. Мокей Осипович Иловайский – сын войскового старшины Иловайского Осипа Андреевича, был также войсковым старшиной и участвовал в Крымских походах 1687, 1689 гг. под руководством В. В. Голицына. Принимал участие в подавлении Булавинского восстания. За боевые заслуги имел награды: золотую саблю, золотой ковш с царским гербом и надписью: “Легкой станице атаману и казаку Мокею Осиповичу Иловайскому”1. (Иловайские и донские казаки. Петербург, 1914).
Сын Мокея Осиповича – Иван Мокеевич Иловайский был походным атаманом, имел чин казачьего полковника. В 1720 году служил при Минихе, попал в плен к горцам, “где пострадал за отказ принять ислам”. Через три года бежал. По возвращении из плена был возведен в старшинское звание “за полонное терпение и рану”.2 (Иловайские и донские казаки. Петербург, 1914).
В фондах Старочеркасского музея есть портрет И. М. Иловайского, принадлежащего к эпитафальному портрету, датируемого ХУШ веком. В левой верхней плоскости есть надпись: “Иван Мокеевич Иловайский. Матерь Божия Феодоровская благословила ему путь из плена”.3 (Фонды Старочеркасского историко-архитектурного музея-заповедника (СИАМЗ). Книга. №133). Иван Мокеевич в память своего чудесного спасения соорудил Феодоровскую икону Божией Матери, обложив ее золотой ризой, и икона всегда сопровождала Иловайского во время походов. У Ивана Мокеевича Иловайского было четыре сына: Алексей, Василий, Николай и Дмитрий. Именно они и дадут генеалогическому древу Иловайских пышную крону. Их дети и внуки впишут славные страницы в историю России и Дона. По их биографиям можно изучать военную историю России. Это была блестящая плеяда военных деятелей, портреты трех Иловайских помещены в галерею Зимнего дворца, многие стали кавалерами ордена Святого Георгия, который, как известно, давался за личный подвиг, были награждены золотым оружием и т.д. Среди Иловайских были и войсковые атаманы, и предводители дворянства.
В 1775 году высочайшей грамотой Екатерины II, Иловайский Алексей Иванович был назначен наказным атаманом, с одновременным пожалованием чина полковника российской армии. В 1776 году последовал новый указ императрицы, на сей раз с назначением А. Иловайского войсковым атаманом, с чином генерал-майора, что соответствовало IV классу в “Табели о рангах”. Таким образом, Алексей Иванович Иловайский получал звание потомственного дворянина, все права и привилегии этого сословия.А. И. Иловайский одним из первых был награжден российскими орденами: Святой Анны I степени, Святого Владимира I степени, Святого Андрея Первозванного и другими. За поимку Пугачева он получил двадцать тысяч рублей и земли. “Был жалован золотой саблей, усыпанной бриллиантами от австрийского императора, а также драгоценными панцирными украшениями”.1(Иловайские и донские казаки. Петербург, 1914).
Дом Иловайского в Черкасске находился рядом с Воскресенским собором. На плане города 1786 года под №6 значится “дом господина генерала поручика войскового атамана и кавалера Иловайского, а под № 9 – загородный дом господина генерала-поручика войскового атамана и кавалера Иловайского”.2 (Фонды СИАМЗ. План Черкасска.1786. н/в.№358./б.).
В гостях у атамана Иловайского, в девяностые годы ХУШ века побывал генерал Тучков С. А., который оставил воспоминания о посещении Черкасска и дома войскового атамана Иловайского.
Приезд генерала пришелся на праздник Крещения Господне. Это был так же день когда выбирали станичных атаманов и есаулов. После выборов станичного атамана, все участники крестным ходом прошли к Дону, где была проведена церемония освящения воды. После молебна самые смелые и закаленные купались в проруби под звон колоколов и пушечную пальбу.
«По поводу праздника атаман Иловайский давал обед, на котором присутствовали все чиновники Черкасска. Стол был накрыт на пятьдесят персон. Угощение состояло из многих блюд «на европейский вкус приготовленных». Из напитков подавали лучшие донские и греческие вина. На обеде присутствовали только одни мужчины и ни одной женщины.
И уже после окончания обеда в залу вошла женщина, одетая в традиционную одежду казачек ХУШ в. На ней был парчовый кубелек, шелковая рубаха и шаровары, на голове была парчовая шапка, украшенная драгоценными камнями и жемчугом. В руках она держала серебряный поднос с рюмками, наполненными вином. Далее шел обряд, напоминающий древнерусский обычай приветствия гостей. Она кланялась в ноги атаману, целовала его руку, а потом в губы и благодарила войскового атамана за доброе отношение к ним во время правления ее мужа. Это была жена бывшего станичного атамана. С этим подносом она обходила всех гостей, подавала всем вина и целовала каждого в губы. А гости пили за здоровье ее мужа. Когда она заканчивала обход всех гостей, тогда появлялась жена вновь избранного станичного атамана и повторяла тот же самый обряд. Все гости поздравляли ее с новым достоинством ее мужа, и пили за его здоровье.
После обеда, по приглашению атамана все гости прошли в другую комнату. Перед вошедшими открылась живописная картина: женщины, одетые в кубелечные костюмы и шелковые шаровары, “сидели на широких диванах, поджав ноги по-азиатски, а перед ними стоял превеликий стол, покрытый вареными в сахаре фруктами и сухими конфетами, множеством наилучших плодов”. На столе стояли графины с сладким вином. Когда мужчины вошли в зал, все женщины встали и поклонились. Хозяйка попросила всех мужчин сесть и сама стала угощать всех гостей вином и конфетами».* (Цитируется по книге «Из записок Тучкова С.А. Черкасск.СПб., 1800)
Как видим, несмотря на нововведения и стремление старшин подражать петербургской и московской знати, старые обычаи еще довольно сильны. Размывание казачьей культуры начнется несколько позже, особенно заметным оно будет после войны 1812 года.
Как уже упоминалось выше, у атамана Иловайского был и загородный дом, известный под названием “Белое урочище”. Находился он рядом с “Зеленым двором” С. Ефремова. На плане Черкасска “Белый двор” занимает большую площадь, при доме был разбит сад с регулярной посадкой.
Сохранилась также и карта с указанием хуторов старшин ХУШ века. Это были, своего рода, загородные дачи донской знати. На речке Гнилой находились хутора генеральши Краснощековой, недалеко от “Зеленой дачи” Ефремовых – старшин Луковкина, Перфилова, Ребрикова, Поздеева. По правому берегу реки Аксай хутора старшин Грекова, Машлыкина, Семина, Фролова, наказного атамана Сулина, генеральши Ефремовой, старшин Семена Туроверова, Александра Протопопова, Сидора Кирсанова и других.1 (Фонды СИАМЗ. Карта с указанием хуторов старшин ХУШ века.).
Дачи старшин не отличались большим изяществом архитектуры, главным принципом при строительстве были простор и удобство. Все они были окружены обширными виноградными и фруктовыми садами.2 (Краснов Н.И. Верховые и низовые казаки. Донские войсковые ведомости.1860.№18).
Весной вся черкасская знать на лето разъезжалась на дачи. Здесь они ездили, друг к другу в гости. Проводили время в гуляньях и играх, одним из любимых развлечений было катание на качелях. Зимой все собирались в Черкасске. Светское общество начинает устраивать вечера с танцами, которые еще сохранили “живой народный характер”3. (Краснов Н.И. Верховые и низовые казаки. Донские войсковые ведомости.1860.№18). Все жители Черкасска любовались на катание старшинской знати, которая щеголяла выписанными экипажами, красотой и убранством лошадей.
Некоторое представление о бытовой жизни того времени дают письма Иловайских, которые были найдены при реставрации колокольни в станице Старочеркасской. В ХУШ веке там находился архив Области Войска Донского. Все письма, а было обнаружено 50 штук, датируются 1779 годом.
В письме к мужу от 25 генваря 1779 года Анна Иловайская пишет: “через господина Смирнова доставлены к вам… высочайшему другу, осетров холостых, да одного икряного…1 (Фонды СИАМЗ. Кп.Ш.№10646). В этом же письме она сообщает, что сына Левушку отдает отцу протопопу (так называли протоиерея, т.е. старшего священника до Х1Х века) для обучения грамоте.
В письме от 19 февраля 1779 года, Анна Иловайская пишет мужу: “Любезнейший друг мой, Алексей Иванович… девочка калмычка ко отправлению загатавливается, а Дакмарчик в покупку приискивается и оба они с зимовой станицей или с первой оказией пересланы от меня будут. Впрочем, имею донести вам, любезнейшему другу, что в доме нашем все благополучно и как я, так дети наши благостью всевышнего все живы и здоровы, от искренней сердечной любви и вам желаем. Не худо б любезный друг, ежели б прислали нам петербургских гостинцев, пуда два кофия или еще, что вздумается, да так же и дети гостинцев от вас ожидают.
И ожидая за сим благополучного вашего с получения монаршей милостыни возвращения в дом… с непременною любовью истинным почитанием вашего превосходительства любезнейшего друга верно покорная жена Анна Иловайская”2. (Фонды СИАМЗ. Кп.№ 10647).
Сохранилось и письмо А. Иловайского сыну Петру Алексеевичу Иловайскому, в котором он перечисляет, что ему было послано: “боченок красного виноградного вина, три свежих замороженных осетра, из коих один икряной и икра ево положена да в четырех боченках, ведро нардеку…, уксуса, в третьих лимонного сока, а в четвертых сладкая водка, полпуда белого мыла, одну жестянку тертого кофию и две головы сахару весом в полпуда…
Сестрицы ваши Ульяна Алексеевна, Марьюшка, братец Левушка вам с почтением кланееса”3. (Фонды СИАМЗ. Кп.Ш.№10643).
Ульяна Алексеевна станет женой Степана Степановича Ефремова, сына опального атамана С. Ефремова, а после его смерти – одной из устроительниц Старочеркасского Ефремовского женского монастыря. До наших дней дошел портрет У. А. Ефремовой, живописная работа, датируемая к. ХУШ века. Портрет относится к донской парсуне. Интересен не только тем, что доносит до нас облик дочери А. И. Иловайского, принадлежавшей к одной из самых известных и богатых семейств Дона, но дает нам возможность познакомиться с этническим типом женщины казачки, а также с донским костюмом этого периода.
О жене А. И. Иловайского, Анне Иловайской сведений практически не сохранилось, но есть интересное упоминание о том, что ежегодно к Рождеству, Екатерина II жаловала ей “расшитую драгоценностями робу” О получении такой же хлопотал М. И. Платов для своей жены.1 (Иловайские и донские казаки. Петербург.1914).
Алексей Иванович Иловайский умер во время коронации Павла I в Москве, 2 мая 1797 и был похоронен на территории Донского монастыря, не дожив три года до Х1Х века, с приходом которого происходят еще большие изменения в жизни донских казаков и донских дворян.
Таким образом, на протяжении всего ХУШ столетия, старшины, а с 40-х годов уже и донские дворяне (первыми дворянами на Дону были И. Краснощеков, И. Фролов и Д. Ефремов), подражая петербургской и московской знати, начинают отстраивать родовые поместья, загородные усадьбы и имения. Бытовой уклад старшинской и дворянской усадьбы начинает отличаться от быта рядовых казаков. Особенно большие изменения происходят в общежитии донских казаков в атаманство Ефремовых, правление которых приходится на царствование Елизаветы Петровны и Екатерины II, с характерной для этого периода эстетикой барокко, когда понятие красоты было адекватно понятию роскоши и великолепия.
Огромные богатства Ефремовых дают им возможность жить роскошно и на широкую ногу. Поэтому они строят не просто дом, а родовое поместье с хоромами, церковью и хозяйственными помещениями: кухней, погребами, каретным сараем, ледниками.
Дома свои обставляют европейской мебелью, украшают персидскими коврами, зеркалами, люстрами, дорогим оружием. Гордостью хозяев были серебряные жалованные ковши. Пьют и едят старшины и дворяне на серебряной, фарфоровой, хрустальной посуде. Именно у Ефремовых появляется первый на Дону экипаж, в подражание им такие экипажи завели себе старшины Поздеев, Мартынов, Луковкин.
Также как, и московская и петербургская знать, донские старшины и дворяне строят себе загородные дачи. Практически все старшины, живущие в Черкасске в ХУШ веке имели загородные дома, расположенные на правом берегу речки Аксай и на речке Гнилой.
По богатству и роскоши наиболее известны были загородные дачи Зеленый и Красный дворы, принадлежавшие Ефремовым, с обширными домами, великолепными садами, которые были украшены беседками и прудами. На Красном дворе стояла полотняная церковь с прекрасным серебряным иконостасом. Здесь же стояло десять шатров и пять кибиток, где проживали дворовые люди Ефремовых. Можно сказать, что шатры и кибитки – это своеобразие дворянской усадьбы на Дону.
Именно здесь, на Красном дворе, появляется первая картинная галерея на Дону, основателем которой был атаман Данила Ефремов. Ефремовская картинная галерея станет тем ядром, вокруг которого будет сформирована картинная галерея Дона, насчитывающая около ста портретов.
Появление портретной галереи было связано не только со стремлением казачьей знати утвердить свои привилегии, которые выражались в праве избранных на парадное изображение, но и желание быть светскими и просвещенными людьми. Наличие портретной галереи в доме – это признак светскости и просвещенности по понятию современников.
Портретная галерея Ефремовых представляет историческую и художественную ценность. Она дает возможность познакомиться с донской парсуной ХУШ века, доносит до нас облик прославленных людей Дона, а также формирует художественную среду. Не случайно уже в 90 гг. ХУШ века появляется профессиональный художник Андрей Жданов, закончивший Петербургскую Академию художеств в 1794 году с большой золотой медалью.
Культура старшинской и дворянской усадьбы, как, впрочем, и вся культура казаков, испытывает на себе влияние культур России, Украины, Кавказа и Востока, особенно та ее часть, которая связана с материальным миром.
Желание выглядеть цивилизованно и по европейски, заставила атаманскую знать отказаться от своего древнего обычая ношения бороды.
Одежда старшин и их жен отличалась от одежды рядовых казаков богатством тканей и украшений, а также ее количеством, и представляла собой причудливую смесь русских, малороссийских, польских, татарских и турецких элементов.
Несмотря на то, что быт старшин и дворян достаточно сильно отличается от быта рядовых казаков, между ними еще нет той непреодолимой стены, которая отделяла бы их друг от друга. Их связывают сословные интересы, те права и привилегии, которые имели казаки в отличие от иногородних. Простота нравов продолжает преобладать в отношениях старшин и казаков. Излюбленным видом общения были казачьи беседы, где собирались и рядовые казаки и старшины, невзирая на имущественные различия.
Увеселения старшин мало, чем отличались от увеселений народа. Тогда все праздники проходили на улицах и площадях: скачки, стрельба по мишени, джигитовка, кулачные бои. Устраивали и семейные праздники: именины, свадьбы, крестины.
Старшинская и дворянская знать стремится получить и дать образование своим детям. Получение его становится делом престижным, поскольку образованному человеку легче сделать военную карьеру.
Вера занимает огромное место в духовной жизни старшин. Выборы атамана, отправление на службу и возвращение домой сопровождалось молебном в храмах. Донская знать делает большие вклады в строительство и украшение храмов и монастырей. Ездят на моление в святые места (Киево-Печерскую Лавру), некоторые перед смертью принимают монашеский постриг. В начале ХУШ века браки у казаков стали совершаться по церковным уставам.
Для обслуживания старшинских и дворянских усадеб, при последних появляется штат прислуги и дворовых людей: на Дону он был многонациональным: татары, калмыки, малороссы и даже арапы. Различались они и по профессиональным навыкам: столяры, кузнецы, конюхи, мельники, садоводы, пчеловоды, форейторы и т.д.
Несмотря на имущественные различия, донское казачество еще едино. И пройдет немало времени, прежде чем старшины окончательно отделятся от рядового казачества и вольются в ряды дворянского сословия России. Это произойдет в первой половине Х1Х века.