Один из амбалов в чёрном завёл в комнату сухонького старичка. Длинная борода, усеянная берёзовыми листьями и ветками, тащилась по полу за своим обладателем. Всклокоченные волосы торчали антеннами в разные стороны. Крючковатый нос почти касался кончиком тонких губ. На голом теле тут и там виднелись грязевые разводы.
- Вот, разбирайтесь, – амбал толкнул старикашку в нашу сторону.
- Как зовут? – Хал подошёл к баннику, скрестив руки на груди.
- А меня не надо звать, это ко мне приходят, а не я! – старикашка упёр руки в бока и буравил бесцветными глазами домового.
- Э, слышь! Я тебя счас как огрею по голове каменюкой! Наглец какой! За какие коврижки продался? – в разговор вступила Шишма.
- Чего чушь несёшь, карга старая?
- А ты прям молодой! Ну-ка, отвечай!
- Так я её прям боюсь. Перед хозяином очернить меня собрались?! Никому я не продавался, службу несу верно!
- Итья, где ванна? – Хал обратился к растерянному хозяину дома.
- Ээээ, так там, – Итья показал на одну из дверей в спальне.
Хал и Шишма скрутили банника и потащили в ванну, тот брыкался, упирался и верещал отборным матом. Я хотела пойти за ними, но меня остановил Баюн:
- Не надо, они сами с ним разберутся, там ж вода!
-Так я её не боюсь.
Я прошла в ванну. Хал стоял в ванной, предварительно сняв носки, закатив рукава и штанины, бороду закинул на плечо. Банник сидел на дне, прижатый сильными руками домового. На бортике восседала Шишма с лейкой в руках.
- Скажешь? – рычал Хал.
- Неча говорить!
- Шишма, воду!
Кикимора с довольным видом крутанула вентиль и направила струю воды на банника.
- Скажешь?
- Вы порочите мою честь! Я честный и преданный!
-Шишма, шампунь!
Кикимора открыла первый попавшийся под руку тюбик с полки, и начала лить содержимое на голову баннику. Домовой переместил руки с плеч на голову духа и начал елозить по волосам, пытаясь вспенить.
- Не надо! Хватит! Смойте! Я всё скажу! – завизжал банник.
- То то же!
Я подала полотенец баннику и представилась:
- Акиа, а тебя как зовут?
- Лубча..., – старик начал вытирать голову, с которой почему-то клочками выпадали волосы, – Что такое? Почему я лысею?
Кикимора взяла в руки тюбик, из которого поливала на шевелюру Лубчи:
- Ой, – прикрыла рот рукой и захихикала, – это ж лосьон для депеляции! Ля, как работает хорошо! Оп, и лысина на затылке! Это мне надо... - и припрятала флакон в недрах своего кармана.
- Кикимора треклятая... – процедил сквозь зубы банник, – Лучше бы помыли! Куда я теперь с такой плешью?!
- Ты зубы нам не заговаривай! Рассказывай всё без утайки, а то и бороду натрём этим лосьоном! – Хал вывел Лубчу в спальню и усадил на кровать рядом.
- Я своё слово держу, расскажу...
....
Банник поселился в бане Итьи не один, а со своей дамой сердца, Ирьей. Жили хорошо, ладили, уважали друг друга. В один день Ирья ушла в лес за пригорком, чтобы набрать рябины, как раз морозы хорошие прошли, ягода должна была стать сладкой после них. Обычно возлюбленная не задерживалась в лесу долго, а что уж про зиму говорить. Лубча ждал до темноты, но она так и не вернулась. Искал её между деревьев, обрыл все сугробы, просмотрел все овраги. Нет Ирьи, как в воду канула! Лубча места себе не находил, каждый день в лесу пропадал, искал, кричал, но толку не было.
А через несколько дней в предбанник подкинули записку с текстом: если нужна твоя зазноба, приходи в полночь к старому дубу у окраины леса. У дуба Лубча провёл несколько часов, прежде чем увидел приближающийся к нему силуэт.
- Смотрю ты свою бабёнку любишь, – к баннику подошёл анчутка. В одной руке самокрутка, в другой руке бутылка с мутной жидкостью. Анчутка сплюнул, – Меняю твою зазнобу на домового.
- Как это меняешь? Он ж не зверушка, как я его отдам то тебе?
- Что хочешь ему наговори, наври, приукрась, свяжи, укради, но чтобы он пришёл завтра на улицу Зелёную в тринадцатый дом.
- Да как ж....
- Меня это не волнует! Нужна баба? Значит сделаешь. Мы его в этом доме будем ждать. Придёт он, вернём твою жинку. Не придёт, пеняй на себя. У нас с бабами разговор короткий. Понял?
- Понял....
Верный и исполнительный Лубча не знал как поступить. Он столько лет верой и правдой служил Итье, тот его никогда не обижал. Дарил подарки по праздникам, не ругал, полностью доверил свою баню с дорогущей отделкой Лубче. Перед банником стоял сложный выбор, но сердце рвалось и переживало за Ирью. Он не спал всю ночь, думал как затащить добродушного домового на злополучный адрес. Столько лет бок о бок прожили, а тут такое дело, и как поступить, чтобы правым остаться и сердце своё не ранить – неизвестно.
Утром Лубча пришёл к домовому, помялся на пороге, и рассказал всё как есть. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь...
- Ну, дойду до этого дома. Чай не пришибут же они меня, – домовой пожал плечами и начал одеваться.
Больше банник его не видел, но и Ирью ему не вернулись, он и в лес ходил, и к дубу, но на Зелёную улицу пойти боялся. Ждал свою любимую, не терял надежды, даже спустя столько времени.
...
-Ну, собсна, вот так....
Молчавший до этого Итья, кинулся душить банника:
-Да я для тебя всё делал! Что ж ты ко мне не пришёл? Я такие убытки терплю! Забугорные теплицы построил, чтобы огород круглый год! А ты у меня домоправителя забрал!!!
-Простите меня, думал, что всё образумится, – хрипел банник.
Я, Шишма и Хал кое-как оторвали разъярённого мужчину от Лубчи. Мы знали адрес и преступника, а это уже огромный прогресс в деле! Теперь осталось успокоить Итью и разрабатывать новый план.
-Любые деньги дам! Только помогите мне домового найти! – Итья полез в карман за бумажником.
-Итья, не надо. Как дело закончим, тогда и расплатишься, – Хал отодвинул протянутую руку с банкнотами. А я замялась...Подходила дата оплаты аренды, Хал за дело с кикиморой мне не заплатил, у нас в квартире плюс два рта и финансы таяли на глазах.
-Акиа, возьми ты. Купи себе что-нибудь, мне денег не жалко, а это хоть себя порадуешь. Вы ж девчонки любите всякие финтифлюшки, – мужчина протягивал деньги мне, а я вопросительно смотрела на домового, друга и шефа в одном лице.
-Не смотри так на меня. Мы не нуждаемся в деньгах. Аренда оплачена на несколько месяцев вперёд, а продуктовую корзину нам с понедельника будут на дом доставлять. Всё уплочено, проживём и с голоду не сгинем.
-Это как так случилось?
-Вот так, меньше знаешь – крепче спишь. Мы с Шишмой уже обо всём позаботились.
Мороз кусал за руки и нос, забирался под воротник куртки и противно лапал спину своими ледяными ручищами. Домовой и кикимора спрятали носы в шарфы и натянули шапки на глаза. Баюн распушил свою длинную шерсть и побежал в сторону дома, поджимая розовые лапки. Я еле расслышала сквозь песни ветра:
-Акиа, встретимся дома!
-Подвезти может? – спросил один из амбалов, – как раз бы познакомились.
-Уже знакомы. Спасибо, подвозить не надо, мне прогулки полезны.
Я пошла прочь от дома Итьи. Ветер бросал в лицо мелкие снежинки, которые противно кололи кожу.
-Эх, сейчас бы оказаться дома, а не по такой холодине домой тащиться... – пробубнила я, почёсывая нос.
Не успела договорить, как передо мной взметнулся столп снега, и искря, полетел на меня. В грудь больно ударило, дыхание перехватило, снег залепил глаза, ноги оторвались от дороги.
-Мамочки! – взвизгнула я, и моя голова врезалась во что-то твёрдое.
***
Я лежу на чём-то твёрдом и узком, по ощущениям это скамья. Надо мной побеленный потолок, справа от меня русская печь.
-Слад, ты уверен? – голос женский, но я его не узнаю.
-Да, не надо ей такого наследства, перевязывай, – голос отца я узнаю, –она просыпается. Надо как можно скорее закончить.
-Если её память вернётся, она тебе потом не скажет спасибо. Ни один человек не откажется от такой силы добровольно. Если сила проявится, а никого из нас рядом не будет, может быть плохо.
-Перевязывай я сказал, – в голосе отца прорезывается злость.
Надо мной склоняется женщина в годах:
-Спи, деточка, спи, сладенькая.... – гладит меня по волосам. Веки тяжелеют и закрываются, я слышу шептание, но не могу разобрать слов.
***
-Акиа?! – надо мной нависает кот.
Я поднимаюсь на локтях и озираюсь по сторонам: диван, зеркальный шкаф, барная стойка. Голова ужасно болит, перед глазами летают чёрные мушки.
-Ничего не поняла... – я опять смотрю по сторонам, – я ж на дороге была... Как я тут оказалась?
-А я вот не понял зачем ты на полу разлеглась и как ты раньше нас оказалась дома, – Баюн упёрся лапками в мою ногу, видимо пытался согреться.
В комнату зашли кикимора и домовой:
-Рассказывай, девка, чего сделала прежде чем тут появиться.
-Я сказала: эх, сейчас бы оказаться дома, а не по такой холодине домой тащиться и потёрла нос рукой. Вот так, – я потянулась к носу.
-Нет!! – закричали твое в унисон.
-Хал, надо рассказать... – Шишма посмотрела на домового.
-Теперь то всё сложилось... Акиа, тебя мучают видения последнее время? – включился в разговор домовой.
Я рассказала им про свои воспоминания, и про последнее виденье.
-Это не виденье, это тоже воспоминание.
-Но я не помню такого! Это видимо от удара помутнение рассудка произошло.
-А как ты свою телепортацию объяснишь тогда? – Шишма скрестила руки на груди.
-Нууууу... – я почесала затылок, думая, как логично объяснить это явление, но ничего не приходило в голову, – я пока не могу, голова болит сильно.
-Акиа, мы думаем что ты ведьма...
-Чего? Что за бред?
-Твоя сила оказалась сильнее забвения, наложенного на тебя.
-Объясните нормально, я ничего не понимаю!
-Пошли, за чаем объясним, – кикимора махнула рукой и пошла на кухню.