Доклад комиссара Латышской стрелковой советской дивизии К. А. Петерсона председателю ВЦИК Я. М. Свердлову и председателю Революционного военного совета Л. Д. Троцкому о заговоре Р. Локкарта и участии латышских стрелков в его ликвидации
В первой половине августа месяца с.г. председатель Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией т. Петерс сообщил мне, что, по его сведениям, дипломатическая миссия «союзников», англофранцузов, поручила своим агентам установить связь с Латышской стрелковой советской дивизией, с целью подкупа командного состава и стрелков. Глухие слухи о попытке англо-французов подкупить командный состав нашей дивизии доходили до меня уже и раньше. Совместно с т. Петерсом мы решили, что необходимо во чтобы то ни стало сорвать маску англо-французских империалистов и вывести их на чистую воду. С этой целью я, по предложению т. Петерса, пригласил командира Латышского артиллерийского дивизиона т. Берзина, которого я знал как преданного Советской власти и честного командира, и предложил ему познакомиться с агентом английской миссии и притвориться «разочарованным большевиком», дабы заручиться доверием жаждущих подкупа стрелков англичан. Тов. Берзин охотно на это согласился.
Дальнейшее уже известно из данных, опубликованных Чрезвычайной комиссией, но я считаю нелишним сообщить Вам некоторые интересные детали.
Кстати, я должен указать на неправильную передачу фактов, допущенную корреспондентами газет при печатании интервью с т. Петерсом. Там сказано, что: «ВЧК прибегла к устройству фиктивного заговора, создав специальный комитет из представителей войсковых частей...», и что ... «на третий день англичане принесли членам этого комитета семьсот тысяч рублей...» и т.д. Никакой «специальный комитет» не был создан. Агент английского посла Локкарта, Шмидхень, познакомившись с т. Берзином и узнав в нем «разочарованного большевика», с места в карьер потащил его прямо к своему патрону — к г-ну Локкарту. Там т. Берзина ожидали распростертые объятия г-на Локкарта. Локкарт понаобещал латышскому народу от своего правительства всякие блага, а на подкуп латышских стрелков предварительно 5–6 млн рублей, какая сумма впоследствии, если потребуется, может быть увеличена вдвое и втрое. Тов. Берзин, зная, что имеет дело с дипломатом «культурнейшей» страны, решился пустить в ход свою, большевистскую «дипломатию». Он резко обрывает Локкарта и заявляет, что латышские стрелки за деньги не продаются и что в платоническую любовь английского правительства к латышскому народу он не верит. «Нам ваши деньги и ваша любовь не нужны, если я к вам явился, то только потому, что я убедился, что нам выгоднее союз с вами, нежели с большевиками». Дипломат «культурнейшей» страны, г-н Локкарт, сконфуженно признается, что т. Берзин прав: действительно, английское правительство рассчитывает использовать латышей в войне против немцев и для английского капитала крайне важно завоевать промышленность Латвии и иметь «дружественную страну» у Балтийского моря. Конечно, г-н Локкарт убеждает, как выгодно Латвии покровительство доброй, щедрой Англии.
Старый дипломат «культурнейшей» страны на «экзамене» позорно срезался, а т. Берзин, первый раз в жизни соприкасавшийся с «дипломатией», выдержал экзамен «на пятерку». Несмотря на заявление т. Берзина, что латышские стрелки за деньги не продаются, Локкарт всячески доказывал, что для такой «операции» деньги необходимы, и Берзин в конце концов «соглашается». По предложению Локкарта условились, что дальнейшие сношения с Берзином будет вести лейтенант английской службы Рейли, принявший клички «Рейс» и «Константин».
17 августа Рейли вручил т. Берзину 700 000 рублей и извинился, что сумма не округлена до полного миллиона. Рейли объяснил это тем, что из банков денег получить нельзя, что их агенты деньги собирают от русских богачей, которым выдаются чеки на получение задолженной суммы в Лондоне. Рейли говорил, что у него работают два специальных агента по собиранию денег.
Получив деньги, т. Берзин сейчас передал их мне. Тов. Петерс в это время отсутствовал, и я деньги отвез прямо т. Ленину, но Владимир Ильич посоветовал лучше передать деньги в Чрезвычайную комиссию, что мною и было сделано.
Через несколько дней Рейли вручил т. Берзину 200 000 рублей, а 28 августа — еще 300 000 рублей. Каждый раз Рейли жаловался, что большие затруднения с собиранием денег от русских богачей, но что после поездки в Петроград он сумеет дать сразу несколько миллионов.
После получения денег т. Берзину необходимо было сказать, что он уже успел что-нибудь «сделать», и т. Петерс сорганизовал несколько латышских сотрудников ВЧК, которые переоделись в военную форму и должны были явиться на общее совещание с участием Рейли, как «представители» разных латышских полков.
На 29 августа Рейли предложил т. Берзину поехать в Петроград, «установить» связь с петроградскими белогвардейцами, причем он хвастался, что в Петрограде у них организация гораздо сильнее и что там легко будет справиться с большевиками.
Рейли объяснил т. Берзину план захвата власти и заявил, что сейчас, после свержения большевиков, будет объявлена военная диктатура. Рейли объяснил, что полномочным органом объявит себя «директория» из трех лиц, причем председателем директории будет объявлен т. Берзин, а одним из членов будет сам Рейли. Покуда Рейли советовал Берзину нанять для себя отдельную квартиру, а для «ведения хозяйства» навязать ему «хорошенькую барышню», которая одновременно будет поддерживать постоянную связь между Берзиным и Рейли. Квартиру т. Берзин нанял, но от «хорошенькой барышни» разными ухищрениями ему удалось отделаться.
В газетах писали, что англичане предполагали в десятых числах сентября арестовать пленарное заседание Совнаркома. Это неправильно. По предположениям Локкарта и Рейли, к этому времени будет созвано пленарное заседание ЦИК и Московского Совета. Рейли говорил, что охрана этого заседания будет поручена латышским стрелкам и что нужно устроить так, чтобы та часть, которая будет нести караул, сама арестовала это заседание. Но Рейли беспокоило одно: если Ленин получит возможность выступить на этом заседании, то солдаты могут заколебаться, и план может провалиться, ибо, по признанию Рейли, Ленин своей простотой и прямотой подкупает слушателей и особенно сильно действует на простых людей... Поэтому Рейли полагал, что Ленина нужно «убрать» до этого заседания.
Узнав о грозившей опасности т. Ленину, я сейчас поехал к нему, и доложил о дьявольских планах негодяев, и предупредил его быть осторожным. Но Владимира Ильича все эти планы английских мерзавцев только развеселили, он расхохотался и воскликнул: «Совсем как в романах!»
Это было дня три, четыре до выстрела Каплан...
Рейлем т. Берзину были даны следующие инструкции.
1) Найти предлог и добиваться, чтобы два латышских полка к этому времени были отправлены в Вологду, где они, во время «переворота», должны объявить свою солидарность с «союзниками».
2) Разузнать, какая часть латышских стрелков стоит на ст. Митино, где, по его сведениям, латыши охраняют вагоны с золотом. Необходимо принять все меры, чтобы это золото отбить и захватить в свои руки.
3) Как можно больше ухудшить материальное положение стрелков, чтобы недовольство стрелков против Советской власти вызвать уже на чисто «желудочной почве».
4) Всеми мерами мешать Советской власти доставку продовольствия в Москву, дабы на почве голода возбудить население против большевиков. Одновременно заботиться, чтобы некоторый запас хлеба находился недалеко от Москвы, чтобы сейчас, после падения Советской власти, можно было, хоть на некоторое время, выдавать населению усиленную порцию хлеба и этим подкупить симпатии самых широких масс населения.
Затем Берзину были даны несколько мелких указаний: найти типографию, чтобы немедленно приступить к печатанию прокламаций и воззваний к населению; сорганизовать общество, объединяющее всех недовольных большевиками латышей и т. д.
Таковы были планы господина Локкарта, Рейли и ком[пании], этих крупных мошенников, «представителей» великих народов. Жалкие, гадкие, слабоумные людишки, ограниченность которых граничит с идиотством, получили от своих империалистических правительств самые широкие полномочия и неограниченные средства для подкупа оптом и в розницу предателей революции. Но — коса нашла на камень: английские и французские негодяи переоценили вес своей мошны и недооценили революционную сознательность латышских стрелков. В каждой волости Латвии десятки, сотни могил 1905 г., и по всей России, в Финляндии, на Украине, в Сибири — повсюду рассеяны свежие могилы латышских стрелков. Эти могилы латышские стрелки никогда не осквернят! Память павших товарищей за Социалистическую Республику латышским стрелкам в тысячу раз дороже всей «золотой казны» Англии, Франции и Германии вместе взятых.
Извиняюсь за допущенную мною в докладе «беллетристику», но эпизоды из «романа» трудно написать без беллетристики.
Господин Локкарт засвидетельствовал «любовь» своего правительства к латышскому народу и «пожертвовал» латышским стрелкам «пока» 1 200 000 рублей. Господину Локкарту, вероятно, придется отчитываться перед своим правительством и предъявить «оправдательные документы». Во имя справедливости я прошу не лишить г-на Локкарта возможности «документально» доказать, что деньги эти действительно переданы им «по адресу», и поэтому предлагаю эту сумму распределить следующим образом:
1) создать фонд единовременных пособий:
а) семьям, павших во время революции латышских стрелков;
б) инвалидам латышских стрелков, получившим увечья в боях против контрреволюционеров всяких мастей (в том числе и против англо-французов и чехословаков). Для этого фонда отчислить от суммы, полученной через г-на Локкарта от английского правительства, — 1 100 000.
2) 50 000 рублей передать в распоряжение «Исколастрела» с условием, что эта сумма будет израсходована на издание агитационной литературы для латышских стрелков.
3) 40 000 рублей выдать артиллерийскому дивизиону латышской стрелковой Советской дивизии, командиром которого состоит т. Берзин как основной капитал для открытия лавочки.
4) 10 000 рублей выдать т. Берзину, дабы он мог обеспечить своих родителей, оставшихся без всяких средств в г. Риге.
