На следующий день в школе Юля старательно избегала Макса. И только после уроков ему, наконец, удалось остаться с девушкой наедине.
Касьянов собирался рассказать подруге новости. Встреча произошла в пустом компьютерном классе. Учитель информатики часто отлучался по каким-то делам, оставляя кабинет открытым. Нередко здесь можно было встретить парочки из старших классов, которые искали уединения.
— Юль, нам нужно поговорить, — сказал Максим.
— Нам не о чем с тобой разговаривать, — ответила девушка.
Однако юноша про себя уже отметил тот факт, что Юля согласилась на разговор. От этой мысли Максим слегка улыбнулся.
— Юля, подожди. Ну да, я наговорил тебе всякой ерунды. Но я не хотел, извини меня.
— Мне вот интересно, почему ты думаешь, что во всей этой истории ты самый обиженный? — резонно поинтересовалась девушка.
— А ты возьми и убеди меня, что это не так.
— Мне вот, например, кажется, что тёте Наташе досталось гораздо больше, чем тебе.
— А ты думаешь, мне мать не жалко? Жалко.
— Вижу, что жалко. — Юля подошла к другу и взяла его за руку. — А если жалко, значит, ты живой. — Она уже не злилась.
Должен был последовать поцелуй, но Максим не торопился. Слишком уж он был возбужден из-за неразрешенности ситуации.
— Слушай, а ты про Никитку знаешь? —слегка отвернувшись, спросил он.
— Нет, про какого Никиту? — Юля отреагировала на это спокойно.
— Понимаешь, у отца была другая семья и ещё один ребёнок. Хочешь, покажу?
— Давай. — Глаза подруги загорелись от любопытства.
— Сейчас. Вот. — Максим нашел в телефоне фотографию с матерью маленького Никиты.
— А я её знаю, — неожиданно произнесла Юля. — Видела пару раз у нас дома. Она такая заплаканная была. Я думала, она плачет из-за моего отца.
— Нет, это не из-за него. Он как раз как утешитель был, — пояснил Максим.
— А ты не думал, почему его назвали Никитой?
— Слушай, я реально не думал. А может, это в честь твоего отца? Они же лучшие друзья были. Да он и сам мне так сказал.
— Точно. Я вот думаю, ты, наверное, деньги не тому уносил? Они, наверное, не отцу моему были предназначены.
— А я даже не думал как-то. Ну, на конверте «Никита» было написано. Я и отнес его твоему отцу.
Юля усмехнулась:
— Для мальчика, наверное.
— Блин... — Максим понял, что совершил глупость, не разобравшись.
— Может, мир?
— Ну, давай — мир.
— Сходим в кино?
— Пойдём.
Макс был рад, что Юля перестала его жалеть и простила. Он понял, что вел себя с ней неподобающе, обижался совершенно не по делу. А она молодец, что прощала.
Ещё юноша понял, что Юля была права — самой обиженной в этой истории оказалась его мать. Но Максим не понимал, как же она жила с отцом, зная, что он её не любит. Но и винить за их многолетнее враньё себя он больше не хотел.
***
Через полчаса Юлия и Максим шли в кинотеатр по набережной, недалеко от речной плотины. По пути они столкнулись с Никиткой и его матерью Светланой, направлявшимися домой к Касьяновым.
Оказалось, что женщина хотела поговорить с Максимом. Тогда Юля решила им не мешать и ушла за билетами.
— Давай вываливай быстрее, что у тебя там есть, — грубо поторопил женщину Максим.
— Прямо здесь? — спросила Светлана. Наверное, она рассчитывала, что Максим пригласит ее к себе домой.
— А ты на что рассчитывала? Что мы чай дома будем пить? — недовольно спросил он.
— Я не знаю, на что я рассчитывала. Просто теперь, когда ты знаешь о нас с Володей, о Никитке, я хотела, чтобы ты не думал плохо о своём отце. И о нас.
— А отец у нас герой-любовник?! Мачо районного масштаба?! О тебе я вообще думать не хочу. Ты ребёнка зачем привела? На жалость давить?
— Если он мешает, он может пойти погулять, — спокойно предложила Света. Она обратилась к сынишке: — Никита, пойди погуляй.
— Это всё равно не поможет.
— Зачем ты так? Он же твой брат.
— Всё, не нуди. Давай, вываливай быстрее, что ты там хотела мне сказать. Я в кино опаздываю.
— Я должна тебе сказать... я не хотела разрушать вашу семью. И отец... твой отец никогда бы не ушёл из семьи, если бы не...
— Если бы не что? — по привычке перебил женщину Максим. — Если бы не другой ребёнок? Не перспектива с молодой женой? Ты разрушила мою семью, Светочка!
— Я не знаю, как тебе объяснить. У нас с твоим отцом были очень светлые чувства и...
— Да я сейчас расплачусь просто! А мать, моя мать, чем она хуже тебя?
— Мы виноваты, но...
— Что, она старая, плохая, да?! Списали на помойку?
— Я очень виновата перед твоей мамой, Максим.
— Это ты ей рассказывай, а не мне.
— Я скажу, я обязательно ей скажу.
— Ладно. У меня нет времени. Я опаздываю.
Максим не успел сделать и десятка шагов, как услышал за спиной неистовый крик Светланы:
— Никита! Господи! Кто-нибудь помогите!
Оказалось, что мальчик каким-то образом пробрался сквозь старое ограждение плотины и теперь запутался в рваной решетке как раз над бурлящим потоком воды.
— Стой! Не двигайся! — крикнул брату Максим.
— Максим, это опасно! — предупредила его Светлана.
Но парень ее будто и не слышал. Он быстро перелез через ограждение, намереваясь помочь мальчику, не дожидаясь помощи со стороны.
— Никита, держись, пожалуйста. Дай мне руку, — попросил он брата. — Руку, руку. Аккуратно. Иди так, по трубе иди, слышишь? Осторожно, сюда не ступай.
Через пару секунд Максим держал брата за обе руки — опасность миновала.
— Все, держу!
— Ой, ты не ушибся? — обнимая сына спросила мать, когда старший брат поставил мальчика на землю.
— Пойдем. Пойдемте отсюда. Во-о-он на дорожку, — предложил Максим.
Все трое вышли на безопасное место.
— Испугался? — спросил брата Максим. Мальчик отрицательно показал головой. — Смелый, значит?
— Спасибо тебе за Никитку. Он вечно везде лезет. Я даже не знаю, как за ним уследить, — запричитала Света.
— Пойдемте к нам домой. Вам успокоиться надо, — серьезно предложил Максим. Он достал смартфон и дал Юле отбой по билетам в кино.
Юноша облегченно вздохнул и посмотрел на бурлящую воду. Чувства, которые он испытал минуту назад, глубоко проникли внутрь. Когда он схватил пацана, то почувствовал, как тот дрожал. Никита вцепился ему в шею и не отпускал, пока не почувствовал прикосновение матери. Вся злость куда-то испарилась. Впервые за последние несколько дней Максим почувствовал облегчение. Даже Светлана его больше не раздражала. Он вдруг понял, что, наверное, нужен этому пацану и его матери, этой растерянной женщине, которую любил его отец. Всё это юноша почувствовал за одну секунду, а позже решил, что должен им как-то помочь. Вот такая наша русская душа — сначала ненавидим, а потом помогаем...