"Ты в Лувре, Анри", -- услышал он за день до смерти.
Уродливый карлик, обиженный судьбой в нежном возрасте, он всю свою недолгую жизнь посвятил любви. Лотрек любил и рисовал всех женщин --красивых и уродливых, юных и старых, целомудренных и продажных, умных и отупевших от пьянства. И ждал от них любви. Ждал, несмотря ни на что и вопреки всему.
Поправшие небо и землю
"Diex lo volt" -- такова воля Божья -- гласит девиз родового герба Тулуз-Лотреков, на щите которого, увечанном короной суверенного графа, помещены ажурный золотой крест -- герб графов де Тулуз и золотой лев -- герб виконтов Лотреков.
Все Тулуз-Лотреки были людьми неукротимого порыва, в них бушевала кровь их знаменитых предков, чьи имена вошли в историю Франции. Необузданные, своенравные, беспредельно отважные, они во все века славились безумными похождениями, неукротимостью страстей. Обуреваемые жаждой деятельности, они принимали участие в крестовых походах на обетованную землю, в религиозных и завоевательных войнах, оставив о себе как добрую, так и дурную славу.
Тулуз-Лотреки имели право вести себя как самодержцы -- они тесно породнились с королевскими семьями Франции, Англии и Арагона, сочетаясь браками с братьями и сестрами, с сыновьями и дочерьми монархов. Для них не существовало никаких законов, кроме собственных. Например, граф Тулузский Раймон IV, о котором сложено множество легенд, в 1099 году первым вошел в осажденный Иерусалим, а его потомки альбигойцы (еретики, напрочь отрицающие Бога и считавшие крест не святыней, а орудием пыток) десятки раз отлучались папами от церкви. Впрочем, они были не из тех людей, на кого это могло произвести впечатление. Как-то в порыве гнева они вздернули на дерево папского легата, у которого хватило наглости привезти им грамоту его святейшества. И впоследствии отец художника, граф Альфонс Тулуз-Лотрек-Монфа, любил вспоминать:
"К сожалению, прошли те времена, когда граф Тулузский мог дать папскому легату под зад коленом, а затем, если ему хотелось, то и повесить его".
Но летописи сохранили для потомков не только повести о бранных подвигах Тулуз-Лотреков, но и рассказы об их распутстве. Это были людьми с горячим южным темпераментом, которые придерживались принципа "не надо смешивать любовь с постелью".
Этот же принцип исповедовал и граф Альфонс, который женился на своей кузине, юной графине Аделаиде де Селейран, которая пленилась его великолепным офицерским мундиром.
Все были рады этой свадьбе -- свекровь и мать невесты -- родные сестры, они мечтали о первом внуке, свекор по прозвищу Черный Принц и отец невесты, граф де Селейран, который грезил о наследнике, имеющем право добавить к своему имени порядковый номер, подобно коронованным особам. И никто не обратил внимания на слова семейного врача:
"Брак между братом и сестрой может не довести до добра. Кто знает, каким появится на свет дитя инцеста..."
Семейная жизнь графини Аделаиды и графа Альфонса не была счастливой.
Через три года после рождения первенца Анри-Марии-Раймона отец покинул семью -- до тех пор, пока наследник сможет сопровождать его на соколиной
охоте, скачках и веселых похождениях.
Младший граф де Тулуз-Лотрек появился на свет 24 ноября 1864 года. Его обожало все многочисленное семейство -- он был первым ребенком нового поколения. "Маленькое Сокровище", -- так стали называть мальчика. Анри рос умным и развитым ребенком, учеба давалась ему легко, но все же не занимала так, как рисование и верховая езда. Тем более, что бега, скачки, выезды на лошадях тогда были в моде, а его отец вообще не представлял жизни мужчины без всего этого.
Любящий сын стремился во всем копировать отца -- все свободное время проводил в седле и мечтал о дне, когда ему разрешат сопровождать отца и дядей на охоту. Ну, а пока его еще не брали на охоту, он рисовал ее.
Рисовал со всей страстью своей Тулуз-Лотрековской натуры. Огромное количество тетрадей и альбомов заполнись лошадьми, наездниками, собаками, птицами, опять лошадьми, собаками, снова лошадьми...
Только одно обстоятельство немного омрачало его счастливую жизнь всеобщего любимца -- он был довольно худеньким и болезненным мальчиком, что было совсем не свойственно роду могучих гигантов Лотреков. Врачи советовали больше времени проводить на воздухе, и даже (к огромному удовольствию Анри) рекомендовали верховую езду.
И вдруг... Это произошло 30 мая 1878 года -- Анри поскользнулся, вставая со стула, и упал. Врачи определили перелом шейки левого бедра. Никто не ожидал, что простой, на первый взгляд, перелом надолго прикует мальчика к постели. Жизнь постепенно превратилась в скитания по чудодейственным водо- и грязелечебницам и курортам.
Его отправляют принимать горячие серные ванны, но нога не срастается.
Прошло пятнадцать месяцев лечения, пока мальчик смог довольно сносно перемещаться на костылях. И на прогулке в парке он снова поскальзывается -- перелом шейки правого бедра. "Круги ада" повторяются: лечебницы, молчащие светила со всей Европы, грязи, ванны, курорты. Теперь Анри целиком закован в гипс. Путешествия превращаются для него в серию перемещений с носилок на носилки. А ему уже исполнилось 14. И только еще через год он смог снова ходить. Счастью не было предела, правда до тех пор, пока не обнаружилось, что... прекратился рост.
Он стал расти лишь верхней половиной тела -- увеличилась грудная клетка, расширились плечи, а ноги и руки остались прежними -- получилась несоразмерная и нелепейшая фигура -- карлик с длинным телом и малюсенькими ручками и ножками. И если бы только это... Его маленький точеный носик разросся в уродливую, бесформенную картофелину с огромными ноздрями. Ярко-алые губы казались распухшими, нижняя губа нависала над скошенным подбородком. Слова, которые произносил этот деформированный рот, были искажены шепелявостью и раскатистым "р", слоги он сглатывал и при разговоре брызгал слюной. Гутые черные волосы покрыли грудь, щеки, руки.
Зрение сильно ухудшилось, и теперь пенсне на шнурке как бы стало частью его самого. Теперь никто не смог бы назвать этого уродливого карлика "Маленьким Сокровищем". Все медицинские светила заявили, что наука тут бессильна. В последний раз он вытянулся у "стены плача" в 16 лет -- 1 м 52 см. Больше он не вырастет.
Не узнавая себя в зеркале, Анри надолго замкнулся. И поняв в свои 16, что отныне мирские наслаждения, которые уже начинали волновать его горячую кровь Лотреков, навечно закрыты, он решил взять у жизни реванш, добившись успеха в той единственной области, которая ему была по силам и которая его привлекала -- живопись.
P.S. О болезни Лотрека впоследствии шло много споров. Но наиболее правильной признали объяснение французского доктора Гастона Леви: "Болезнь художника называется полиэпизифарной дистрофией Клемана. Не переломы послужили причиной того, что мальчик перестал расти. Они были лишь следствием, трагическим завершением патологической болезни. Показательно то, что оба перелома призошли как раз в период полового созревания -- Лотрек был обречен с самого рождения (а установить это не было возможности -- рентгенография еще не была изобретена), он не мог уйти от судьбы. И все это из-за кровосмешения".
В 18 лет он перебрался жить в Париж и начал посещать школу художников, постепенно привыкая к новой роли шута -- это была единственно возможная маска в его положении.
сове ршенно беззащитный, один в незнакомом городе, он откровенно искал, и за короткое время сумел покорить однокашников. Как полагалось по традиции новичку, щедро угощал новых товарищей -- устрицы, вино, коньяк, дорогие сигареты и сигары. Для молодых художников, перебивающихся с хлеба на квас, это было настоящим праздником. Он был таким общительным и приветливым, что едва успев познкомиться с ним, люди переставали замечать его уродство. А дружба была необходима ему -- совешенно беззащитный, один в незнакомом городе, он откровенно искал поддержки.
Он очень быстро понял, что если бы он ныл и жаловался, то все бы от него отвернулись. Но он первым начинал смеяться над своим несчастьем: "Я ликерная бутылка", -- шепелявля призносил он и пародировал сам себя. Он сознательно подчеркивал свое уродство с целью самозащиты, с намерением отвести удар -- ведь тогда смеялись не над его уродством, а над его гримасами. Но кто мог проникнуть в его душу? Кто знал, какие муки испытывает этот "маленький обрубок"?
Страсти бушуют в нем, кровь бурлит, бешено стучит в висках. Мимо проходят девицы в своих шуршащих платьях -- прелестная и мучительная картина. О, как бы он умел любить. Ведь он родился для любви. Но на что он может надеяться? Он никогда ничего не получит, никогда ни одна женщина несогласится прижать свои губы к его рту -- и ему ничего не остается, как громко отпустить очередную грубую шутку. Так и будет проходить его юность.
Вскоре бешеный темперамент, доставшийся Анри в наследство от предков, чуть не довел бедного юношу до безумия. Он даже немог ходить заниматься в студию -- глядя на обнаженную натурщицу, он уже не мог думать о рабите, он хотел только одного -- любви. Рассказать же о своих страданиях друзьям не позволяла все та же наследственная гордость. Да и кто может признаться в 18 лет в том, что помирает от физической неудовлетворенности, тем более когда ты -- урод?
И в один прекрасный день он отправляется в кафе, расположенное на одной из улочек с сомнительной репутацией недалеко от Монмартра. Сел и стал ждать, заказав порцию самого дорогого конька. Наблюдение за занимательным процессом "съема" так его увлекло, что он и не заметил, что времени прошло уже достаточно, а к нему так почему-то никто и не подошел, хотя ко всем другим одиноким мужчинам здесь проявлялся законный интерес. И он призывно улыбнулся девушке за соседним столиком. Вдруг на ее лице появилась гримаса отвращения и она... отвернулась. Это был удар, которого он никак не ожидал -- от него отвернулась продажная женщина, она даже за деньги не хочет идти с ним -- настолько он отвратителен. Это открытие так подкосило впечатлительного юношу, что он не смог продолжать занятия живописью и уехал к матери.
-- Познакомься, Анри, это -- дочь моей старинной подруги -- Дениза.
...Он даже не пытался анализировать свои чувства -- это было невозможно.
Просто он теперь все делал с мыслью о ней -- одевался в самые дорогие и изысканные костюмы, ежедневно подстригал бороду, продумывал маршруты утренних прогулок и меню обедов. Дениза жила рядом в замке по соседству, и вскоре возможность видеться каждый день вошла у обоих в привычку.
Они вместе гуляли по живописным окрестностям, разговаривали об искусстве. По вечерам Дениза садилась за рояль -- она прекрасно играла, а он рисовал ее портрет. Иллюзия, которую он боялся разрушить даже неверным дыханием, продолжалась уже третий месяц. На дворе стояла поздняя осень -- самая скучная пора в загородных замках. Эта осенняя меланхолия обострила чувство одиночества и... подтолкнула молодых людей друг к другу. Теперь они целыми днями и вечерами просиживали у камина и поверяли друг другу самые сокровенные тайны -- о детских страхах, о несправедливостях, пережитых в отрочестве, о проблемах со взаимопониманием с родителями и многом другом.
И самое страшное неминуемо произошло -- ему стало казаться, что он ей нравится. Но достаточно ли этого для того, чтобы выйти за него замуж? Долгие бессонные ночи он проводил в размышлениях: "Да, я урод и калека, и даже проститутка не согласилась со мной переспать. Но ведь она -- это совсем другое, у нее благородное сердце. И сколько женщин выходило замуж за калек, вернувшихся с войн. А если я ей не нравлюсь, то почему же тогда она каждый день приезжает в мой дом, почему смотрит на меня с такой нежностью, когда пишу ее портрет?" Разум потерял свойственную ему остроту -- ведь недаром говорят, что влюбленные и глухи и слепы -- он ничего не видел и не слышал, кроме того, что ему хотелось бы видеть и слышать. А для счастливого брака, по его мнению, у него было все -- миллионное состояние, титул, и любовь. Почти все...
Пришел день его рождения -- 24 ноября. Только к концу вечера он решился -- для смелости залпом осушил подряд три бокала лучшего шампанского, и предложил Денизе прогуляться. Его признание в любви и предложение руки и сердца были столь страстными, что девушка сначала от испуга не смогла вымолвить ни слова, а он, приняв молчание за согласие, уже целовал ее обнаженные руки. И вдруг увидел, что лицо ее искажено от страха и брезгливости -- она просто не могла вымолвить ни слова от ужаса, переполнявшего ее. Вырвавшись, она отбежала в угол комнаты, чтобы он не смог ее догнать, и только оттуда прокричала: "Ты дурак, калека и самый уродливый урод из всех, кого я встречала в жизни. Ни одна девушка не согласится выйти за тебя замуж, никогда!" Эти слова он запомнил на всю жизнь...
P.S. Незаконченный портрет Денизы де Фронтенак хранится сейчас в частной коллекции в Швейцарии.
Окончание здесь⤵️
Подпишись на наш канал и читай о других художниках:
Инна Казакова (с) "Лилит"