— Как назовешь мою внучку? — последнее, что спрашивает Дмитрий.
— Надя говорила, что если будет девочка, то она хотела бы, чтобы малышку назвали Ариной. в честь её родной мамы и бабушки. Я сделаю то, что она пожелала.
— Спасибо, — слегка улыбается, но слезы всё равно прорываются у него. Он обнимает меня и уходит.
— Кто будет с малышкой находиться? — спрашивает Валя.
— Я буду, — отвечает Ева так быстро, что я не успеваю вставить слово. Только потом спрашиваю.
— Ты уверена?
— Да, Антон. Я хочу быть с ней. Привыкнуть. Сегодня она потеряла мать, ту, в которой она провела семь месяцев, она знает её голос, её привычки, изнутри ребенок чувствует мать, и сегодня этой мамы у неё не стало. Я хочу попытаться ей её заменить. Поэтому нам нужно познакомиться и побыть наедине друг с другом, чтобы она почувствовала во мне близкого человека и смогла довериться.
— Хорошо. Я помогу тебе в этом и поддержу твое решение.
— Спасибо. Для меня это действительно важно. Мы будем одной семьей, и я хочу, чтобы мы все любили друг друга.
— Я люблю тебя.
— И я тебя, Антош.
— Ну, раз договорились, пойдем, оформимся. Документы с собой у тебя?
— Да. В телефоне только. Поможет?
— Можно, но лучше иметь оригиналы или копии.
— Хорошо, позже можно будет подвезти вещи?
— Конечно, я устрою, ради бога, я здесь отработала десять лет, многие ещё помнят и выполняют мои просьбы.
— Спасибо, — благодарит Ева, и они уходят вместе с коляской, где лежит малышка.
Когда все документы оформлены, наконец-то заселяюсь в палату. Здесь точно люкс, не иначе. В Гонконге я находилась в обычной палате с тремя девочками и нашими малышами. Но здесь все по-другому. Просторная палата. Она даже огромная по меркам того, что было у меня. Светло-персиковые стены, холодильник, кулер с водой, комната с большой кроватью и различными датчиками. Тумбочка, бра. Кондиционер и телевизор, что в обычных условиях не встретишь. Тут спасают девичьи разговоры по душам и всякая вкусняшка, которую любимый человек втайне привезет своей жене. Просторный шкаф для одежды, пеленальный столик и кроватка для младенцев. Все красиво здесь. Мягкие бортики, розовый пледик и матрасик с простыней.
Мило выглядит. Я и забыла уже все эти младенческие прелести. Невольно улыбаюсь, осматривая все. Заново все проходить придется. Только теперь ситуация другая. Со своим ребенком как-то проще. А здесь много страхов и вопросов возникает. Сможет ли принять меня Арина? Справлюсь ли я? Смогу ли я дать ей всю ту любовь, на которую способна только мама? Не буду ли в ней видеть Надю? — Господи, помоги! — Складываю руки на груди. — Помоги пройти этот путь. Помоги нам справиться со всеми трудностями. Помоги полюбить и принять друг друга. Аминь! — Перекрещиваюсь, смотря в окно из комнаты на купол церкви, который находится относительно близко к больнице.
Когда открывается дверь, я надеюсь, что это Антон. Но это Людмила заглядывает, а затем проходит вглубь комнаты вместе с другим врачом.
— Евочка, я хочу тебя познакомить с Инна Александровна. Она детский врач-педиатр. Она будет курировать вашу малышку. По всем вопросам обращаться сможешь к ней. Так как я не работаю в этой больнице, то оставаться не могу. Но Инна Александровна прекрасный врач, так что оставляю вас, девчонки, в надежных руках.
— Очень приятно познакомиться, — отвечаю искренне. Она тоже улыбается мне. Глаза добрые, да и на вид страха не вызывает. — А что сейчас с малышкой? Мне её принесут?
— Сегодня девочка будет под наблюдением в кювезе с остальными только родившимися детками. Ей еще нужен теплообмен. Также нужно взять анализы. И в первые сутки малыши могут терять вес. Так что нужно понаблюдать. Если все будет хорошо, то завтра вечером малышку вам принесут. И вы сможете её самостоятельно кормить, поить и ухаживать за ней.
— Спасибо, — благодарю этих женщин.
— Евочка, я тогда прощаюсь с тобой и желаю удачи. У вас все получится, — обнимает меня крестная Антона.
— Спасибо. До встречи.
— Пока-пока! — Выходят вместе с Инной Алексадровной из палаты. И я остаюсь одна. Пока не появляется Антон с сумкой. Ставит на пол и притягивает меня к себе. Крепко обнимает. Целует. Нежно. Трепетно. Выдает свои эмоции через нашу связь. Мы действительно стали чувствовать друг друга с полуслова, полувзгляда. Родные души? Не знаю. Может, и правда родные. Согласна с этим. Давно согласна. Ведь кроме него никого другого не вижу. Да и не хочу видеть. Мой Антон. Мой Лобов. Мой друг. Моя любовь. Моя опора. Моя вселенная.
— Как здесь уютно, — произносит, осматривая комнату. — И кровать такая большая, — добавляет, улыбаясь и подмигивая.
— Прошу тебя, не говори, что останешься здесь, — более серьезным тоном говорю.
— Да, — опускается на кровать Антон. — Не хочу, чтобы ты была одна с этим.
— Антон, я попросила. Мне нужно время, чтобы привыкнуть и познакомиться с ней, — отвечаю ему.
— Я обещаю, не буду мешать. Но помни, что мы вместе и в горе, и в радости. Я хочу быть рядом в разное время, особенно когда мы оба знакомимся с ней, — замечает Антон.
— Юля? Она же дома, ей нужны и мы, — спрашиваю.
— Юля уехала с моими родителями на дачу, так что ей точно не до меня будет, — отвечает он.
— Ладно, — сдается его настойчивости. Раскладываю маленькие вещи на своем месте, приношу банные принадлежности в ванную, размещенную в палате.
Вечером мы посещаем отделение недоношенных детей, находим свою дочку, которая кажется крошечной. На следующий день нам ее принесли, и я держу ее на руках, осторожно прикладывая к груди. И я понимаю, что она моя, что я уже люблю эту крохотную девочку.
Паникую, узнав, что в новом доме ничего не готово для дочки, но Антон успокаивает меня, сказав, что все заказал в интернете и завтра будет доставка.
Продолжение следует…