Телефон разрывался от звонков, но Лена никак не могла взять себя в руки и ответить. Ей казалось, что, если сейчас она скажет кому-то о том, что Толика больше нет, то так и произойдет. До тех пор, пока никто не знал правды, Толик был жив. Для друзей, для родных, для коллег. И Лена не могла заставить себя саму поверить в то, что ей сказали по телефону несколько минут назад.
Она так сидела уже больше часа, на улице стемнело, а в дверном замке провернулся ключ. Пришел домой Дима. Он заглянул в кухню, где Лена сидела почти в полной темноте, а потом резко щелкнул выключателем. Лена зажмурилась от яркого света.
- Ты чего тут сидишь в темноте? – спросил Дима, вглядываясь в фигуру старшей сестры.
- Я не могу поверить, - пробормотала она, закрывая лицо руками.
- Что случилось? Во что именно ты не можешь поверить?
Лена сделала глубокий вдох, а потом снова зажмурилась. В голове словно молотком стучала одна мысль: его больше нет. Толика больше нет.
- Мне позвонили из полиции, - начала она, с трудом шевеля губами.
- Из полиции? – голос Димы напрягся.
- Да, они сказали, что нашли человека. У него в кармане была записная книжка. Там мой номер. Они позвонили мне. А еще его родителям. Я не знаю, что делать.
Лена не могла заставить себя плакать, хотя, наверное, это было бы правильней, чем просто сидеть и слушать кажущиеся бесконечными звонки телефонного аппарата. Дай она волю слезам, ей стало бы гораздо легче.
- Ты же подозревала, что так случится, - Дима присел рядом с сестрой и положил руку ей на спину, - он пропал месяц назад и с тех пор не выходил на связь.
- Для меня это словно гром среди ясного неба, - возразила Лена, - и что говорить друзьям – я не знаю. И я до сих пор не знаю, как так произошло, что его не стало.
- А что сказали в полиции? – поинтересовался младший брат. – Что с ним произошло?
Лена пожала плечами:
- Не знаю. Его просто нашли, и он... Нет в живых его больше. Это все, что мне надо было запомнить. Как я буду жить без него?
Дима немного помолчал, а потом сказал:
- Также, как ты жила весь последний месяц. Точно также, только ждать его уже не будешь.
- Я все равно не верю. Он – единственный сын дяди Леши и тети Гали. Как я посмотрю им в глаза? Ведь в этом есть и моя вина!
- Никакой твоей вины в этом нет! – возразил Дима. – Толик сам выбрал свой путь, он сам связался с отморозками. Еще и тебя чуть не подставил. Я вообще не понимаю, зачем ты ждала его месяц, искала его! Он не заслуживает твоего теплого отношения. А родителей его, да, жаль.
Лена вспомнила свою последнюю встречу с Толиком. Тогда он показался ей каким-то грустным, потерянным, словно и не он это был вовсе. Он смотрел в глаза Лене, а потом поцеловал ее и крепко прижал к себе. Она ещё долго вспоминала тепло его объятий, вкус его губ, ей казалось, что трогательней момента в ее жизни никогда не было и уже не будет.
Лена вдруг осознала, с какой силой она любила Толика, как она рассчитывала на то, что он вернется и скажет ей, как сильно ее любит. Лена даже надеялась на то, что они обязательно поженятся. А что теперь? Только воспоминания. И подругам надо как-то объяснить, что дня рождения не будет.
Дима заварил чай с мятой, налил в чашку и протянул сестре.
- Наверное, надо позвонить тете Гале и дяде Леше, - сказала она, обращаясь к брату, - я должна что-то сказать, как-то поддержать их.
- Потом позвонишь, завтра, - ответил брат, - все равно сегодня всем не до разговоров.
Лена выпила чай и, словно робот, прошла к себе в спальню и легла на кровать. Она отвернулась лицом к стене и долго гладила шершавый цветастый ковер, висевший на стене. Внутри все как будто окаменело от боли и горя. Лена слышала, как вернулись с работы родители, как громко они о чем-то говорили с Димой, но слов разобрать не могла.
Потом дверь в ее спальню отворилась, и Лена, не оборачиваясь, по звуку шагов поняла, что к ней в комнату вошла мама.
- Спишь? – тихо спросила Марина Николаевна, не решаясь присесть на край кровати.
- Нет, мама, - отозвалась Лена, - наверное, я сегодня не усну.
Марина Николаевна погладила Лену по спине, потом дотронулась до плеча и сдавила его. Это было похоже на знак поддержки, и Лена оценила его, положив свою ладонь на руку матери.
- Сегодня не уснешь, а завтра уснешь, - сказала Марина Николаевна, - не бывает такого, чтобы человек совсем не спал. Держись, девочка. Надо смириться, потому что другого варианта развития событий уже не будет. Крепись, если что, обращайся к нам с папой. Мы – твоя семья, мы обязательно тебя поддержим.
Марина Николаевна вышла, а Лена снова погрузилась в воспоминания. Это были тяжелые, но одновременно с этим, прекрасные воспоминания о том времени, когда Толик был жив и когда они любили друг друга. Хотя, сейчас правильней сказать иначе. Он ее любил. Все, что касалось Толика, сейчас было в прошедшем времени.
Лена и Толик познакомились в магазине. Девочке тогда было четырнадцать лет, и она зашла в магазин за пакетом молока, кефиром и булкой хлеба. Стоя в углу и отсчитывая деньги, которые ей дала мама на покупки, Лена понимала, что ей не хватает.
Но вот Лена по пути в гастроном, остановилась возле ларька с газетами и журналами и, не сдержавшись, купила пачку открыток. Это были открытки с изображением Москвы, в которой Лена никогда не была. Мечтой девочки была именно поездка в столицу, ей хотелось увидеть самый большой город в стране, ощутить его грандиозность и хотя бы несколько дней побыть его жительницей.
Открытки теперь лежали в кармане, а на молоко, кефир и хлеб не хватало почти половины. Лена ощутила страх, потому что знала, какой бывает Марина Николаевна в гневе.
- Проблемы какие-то? – голос, раздавшийся прямо над ухом, заставил Лену вздрогнуть от неожиданности.
Подняв голову, девочка увидела парня, который смотрел на нее вызывающе, надувая большой пузырь из жевательной резинки. В то время жвачки были редкостью, и ее обладателя можно было считать настоящим счастливчиком.
- Проблема да, - ответила Лена, решив, что не будет из себя строить недотрогу. Парень выглядел так, как будто был готов помочь ей, так почему же она должна была отказаться от помощи?
- Денег не хватает? – спросил он, и Лена кивнула.
- Что купить-то надо? – ленивым тоном поинтересовался парень, и Лена перечислила ему скромный список покупок. Он хмыкнул, а через несколько минут протягивал ей и молоко, и кефир, и хлеб. Лена сложила все в сетку, а потом протянула парню деньги.
- Я остальное верну обязательно, - сказала она, испытывая невероятное чувство благодарности к этому незнакомому пареньку, почти что спасшему ее от позора перед родителями.
- Не надо, - он махнул рукой, - скажи, как тебя зовут.
- Лена, - ответила она, расширяя глаза. Чем она могла привлечь внимание мальчика, который был явно старше ее самой?
- Меня Толиком зовут, - ответил он, - мне шестнадцать. А тебе лет тринадцать?
- Четырнадцать, - уточнила Лена и пожала протягиваемую Толиком руку. Так состоялось их знакомство, а тепло мальчишеской руки еще долго бередило воспоминания молодой девчонки, она стала чуть ли не дамой сердца, которую спас прекрасный рыцарь.
Оказалось, что Толик жил через два дома от нее, он переехал в их город из Москвы, потому что отцу предложили хорошую должность и зарплату на городской фабрике.
С родителями Толика Лена познакомилась примерно через пару месяцев после случая в магазине. Тетя Галя показалась ей эдакой столичной вальяжной дамой, которая только и делала, что листала модные журналы и рассуждала о том, что в их городе наблюдается дефицит всего. Дядя Леша показался Лене простым мужиком, он был родом из глубинки и потому не успел заразиться столичной болезнью.
Денег в их семье было достаточно, и Толик постоянно повторял то, что в их городе они живут временно, потому что скоро срочный трудовой договор дяди Леши закончит свое действие, и все семейство переберется обратно в Москву.
Лена поначалу слушала рассуждения Толика равнодушно. Он казался ей хвастливым и заносчивым, но в какой-то момент девушка ощутила, что ей не хватает общения с этим парнем. Толик хоть и старался выделиться из общей массы их друзей и одноклассников, все-таки, был вполне нормальным парнем, способным на хорошие поступки.
Толик закончил школу в семнадцать, но не поехал в Москву. Лена вздохнула с облегчением, потому что не хотела, чтобы он уезжал и оставлял ее. Тогда они еще были просто друзьями, которые проводили много времени вместе, но ничего романтического между ними не было. Толик называл Лену «сестренкой», старался помогать ей, а однажды девушка не выдержала и призналась Толику в своих чувствах.
- Перестань называть меня «сестренкой», - с обидой в голосе сказала Лена, - я к тебе отношусь не так, как сестра относится к брату.
- Любопытно, - усмехнулся Толик, - и как же ты ко мне относишься?
- Нравишься ты мне, - почти со злостью ответила Лена. Причем злилась она, в первую очередь, на себя саму.
- Ты мне тоже нравишься, - отозвался Толик, - только вот нравиться можно по-разному. Я тебе нравлюсь как кто?
Лена опустила голову и почувствовала, как лицо покрывается предательскими красными пятнами.
- Как кто? – переспросила он. – Как парень. Как мужчина.
Толик, которому было восемнадцать, был доволен ответом. Через несколько дней он явился в дом к Лене с букетом цветов:
- Давай, типа, не дружить. А встречаться?
Лена округлила глаза, принимая цветы, а за ее спиной Димка напевал песенку про «жениха и невесту». Ей было шестнадцать, и она понимала, что Толик – это ее первая и настоящая любовь. И никогда ни к кому она не испытает таких светлых и безгранично нежных чувств, от которых подкашивались ноги и темнело в глазах.
Со временем все свыклись с тем, что Лена и Толик – пара. Они почти всегда и везде были вместе, стараясь не разлучаться надолго.
Отъезд Толика на практику стал для них настоящим испытанием, ведь им пришлось расстаться на целых три месяца. Тогда Лена очень тяжело переживала разлуку, считая, что красавец Толик обязательно с кем-нибудь закрутит роман.
Три месяца она страдала, мучилась, вспоминала о нем. Сколько слез было пролито в подушку, сколько мыслей было в ее голове, как она тосковала по своему возлюбленному. Те три месяца казались ей бесконечными, а к моменту возвращения Толика Лена уже практически лежала у него в ногах и говорила, что была не права. Он улыбался и повторял, что именно это он ей говорил, а она не слушала его.
Вроде как, отношения наладились, и Лена снова чувствовала себя счастливой. Она уже училась в техникуме, подрабатывала на фабрике секретарем. Полдня она проводила на работе, а другую – на учебе.
Отношения с Толиком начали портиться, а он еще умудрился впутаться в плохую компанию. Тогда Лена еще не до конца понимала, что именно происходит. Из-за своей загруженности на учебе и на работе она как-то упустила тот момент, когда Толик стал вести себя странно.
Лена пыталась говорить с Толиком, но он только смеялся и, разумеется, все отрицал.
- Ты думаешь, что я – вор? Да, ребята балуются, но с ними просто общаюсь, никаких серьезных дел.
Лена с горечью понимала, что Толик ей врет, но ничего не могла исправить. А потом он пропал. А сегодня раздался звонок, и ей сказали, что его больше нет. И у Лены не осталось от Толика ничего, кроме воспоминаний и колечка, которое он подарил на ее девятнадцатый день рождения. Тогда Лене показалось, что это было знаком, и они обязательно поженятся. Но нет, не суждено было сбыться ее мечтам.
В ту ночь Лена почти не спала. Ее мучили воспоминания, она пыталась понять, смогла бы она вытащить Толика из того болота, в которое его все больше и больше засасывало общение с дурной компанией. Уснув под утро, Лена проспала весь день, очнувшись только к вечеру.
К родителям Толика Лена отправилась только через два дня после того звонка, и тут выяснилось, что дома никого нет. Лена прождала дядю Лешу и тетю Галю целый день, не отходя от подъезда, но никто так и не появился. Тогда Лена забеспокоилась и пошла в городской отдел полиции, где ей с удивлением сказали, что никакого звонка не было.
- Кто мог звонить вам и сказать о гибели Савченко? Такой информации к нам не поступало. - сообщили из дежурки.
Лена вышла из отделения и уселась на ступеньки. Как же так? Ей звонили и сказали, что Толик погиб. И родителям его звонили. А теперь нет ни родителей, ни того человека, который ей звонил и представлялся.
Лена подскочила со ступенек и бросилась обратно в полицию.
- Я вспомнила! Он представился майором Кротовым.
Полицейские переглянулись между собой, и один из них, голубоглазый светловолосый молодой человек, улыбнулся Лене и покачал головой:
- Девушка, идите домой. Никакого майора Кротова у нас нет. Перестаньте смотреть детективы по телевизору.
Лена была обескуражена. Несколько дней она ходила к квартире родителей Толика, но там все было закрыто на замок. Создавалось ощущение какой-то сказки, в которой сама Лена была неизвестным героем: главным или нет, но обманутым точно.
Ей понадобилось несколько месяцев для того, чтобы прийти в себя. А потом она решила, что ей надоело горевать по человеку, который просто исчез из ее жизни, даже не попрощавшись.
- Я поеду в Москву, - заявила она родителям, - буду учиться и работать там.
Накануне Лена просматривала открытки, те самые, которые купила в ларьке в день знакомства с Толиком. И она ощутила острое желание поехать туда, где никогда не была и откуда родом был Толик.
Родители не стали ее останавливать, потому что видели, как нелегко Лене было свыкнуться с мыслью, что любимого человека рядом нет, а его исчезновение окутано мрачной тайной.
Лена уехала в столицу, долго привыкала к ритму жизни, искала работу и готовилась к поступлению на будущий год. Девушка хотела быть учителем, и для этого надо было попасть в педагогический институт. А пока она работала в магазине игрушек и снимала комнату в коммуналке. Ее соседкой была еще одна приезжая девушка, которая дома оставила годовалого ребенка и приехала в Москву на заработки.
- Очень тяжело таким как мы с тобой в Москве, - сказала Лариса, и Лена не смогла не согласиться с ней, - но мы с тобой прорвемся, вот увидишь!
Девушки поддерживали друг друга, между ними возникла крепкая дружба. Лена рассказала Ларисе о своей несчастной любви, а Лариса рассказала Лене, как ее, беременную, бросил ее молодой человек.
В Москве Лене было непросто, но она старалась идти только вперед и не вспоминать о прошлом. Толик часто ей снился, в этих снах между ней и им была недосказанность, которую Лена ощущала и в реальной жизни.
Ей удалось поступить в пединститут, и она с удовольствием погрузилась в учебу. Лариса тоже смогла поступить на заочное отделение, мечтая стать экономистом и работать в банковской сфере. Девушки очень сильно сблизились, а чуть позже начали вместе снимать квартиру, съехав из коммуналки.
- Наверное, я ребенка перевезу в Москву, - как-то сказала Лариса, и Лена с удовольствием ее поддержала.
- Это было бы отлично! Привози Ванечку, ему тут будет лучше, чем в деревне.
- Наверное, пока рано. Ему только два года исполнилось. Вот будет три, появится возможность его в садик пристроить, вот и буду думать о переезде. Пока родители с ним возятся, все хорошо.
Девушки часто вместе ходили на прогулки, осматривая прохожих и представляя себе, как через несколько лет будут точно такими же важными тетями, настоящими москвичками.
- И мужья у нас с тобой будут крутыми, а не такими, как наши бывшие, - постоянно повторяла Лариса. Лена только смеялась, пока она вообще не была готова к отношениям, потому что никак не могла отпустить прошлое.
В один из вечеров они попали под сильный дождик. Взявшись за руки, подруги бежали в сторону метро, спустились вниз, как вдруг Лариса резко остановилась.
- Ты чего? Опоздаем же! – пыталась перекричать шум метро Лена. – У нас в семь часов встреча с хозяйкой квартиры.
Но Лариса вдруг отпустила руку Лены и направилась к молодому человеку, сидевшему в углу перехода. Лена сначала постояла, а потом направилась за Ларисой. Когда молодой человек, который чистил ботинки прохожим, поднял голову, Лена едва смогла сдержать крик. Это был Толик.
- Привет, - сказала ему Лариса, а Лена никак не могла взять в толк, откуда ее подруга знает Толика.
Он же смотрел на обеих девушек испуганными глазами, которые очень сильно выделялись на перемазанном кремом для обуви лице.
- Толик? – пробормотала Лена, а Лариса резко обернулась к ней.
- Ты его знаешь?
- Знаю. Это мой… Толик…
Девушки столкнулись взглядом, а потом вдруг обе громко рассмеялись. Это был истерический смех, а Толик, который не ожидал увидеть обеих своих любовниц спустя столько лет, да еще и при таких обстоятельствах, покрылся яркой краской.
- Вот тебя жизнь наказала, - закончив смеяться, сказала Лариса, - жалкое зрелище.
Лена молча взяла Ларису за руку и повела в сторону эскалаторов. Ей было так легко на сердце, что даже плакать не хотелось. Она чувствовала, как будто с сердца сняли тяжелый груз. Теперь оно было свободным по-настоящему.
Дома, когда обе девушки сели за стол, Лариса вдруг сказала:
- Мы столько раз с тобой говорили о своих бывших. И ведь ни одна из нас не назвала его имени. А этот человек был одним и тем же.
- Он бросил тебя, когда ты была беременна? – Лена пыталась сообразить, когда все это случилось. Выходило, что в то время, когда она оплакивала мертвого Толика, Лариса только узнала о своей беременности.
- Да, так и было. Испугался моих братьев, притворился мертвым. Как страус, который голову в песок прячет.
- И что? Что он тебе сказал?
- Я думала, что он женится на мне. Он ведь на практику приезжал к нам, у нас вроде романа было. Потом еще пару раз наведывался, а я, как наивная, полагала, что по любви.
- Я тоже думала, что у нас с ним все по любви, - вздохнула Лена, - выходило, что пока я верила в это, он встречался с тобой.
- Сказал мне, что я дура набитая, думая, что он женится на мне, - рассмеялась Лариса, - а ведь и вправду, я была не очень умной.
Лена выпила чай, а потом посмотрела на подругу. Какими были разными их судьбы, но каким одинаковым был человек, который их изменил. Обманщик, который притворялся настоящим мужчиной, а поступил низко. Стоило ли жалеть о нем? Нет. Стоило жалеть только о потерянном времени.
Лена не сдержалась. На следующий день она спустилась на той же станции в переход, увидев знакомую фигуру.
- Ты хорошо выглядишь для умершего, - усмехнулась она, а Толик отвел глаза в сторону, - тебе что, нечего мне сказать?
- Я не знаю, что тебе сказать. Сама все знаешь теперь.
- Да, знаю, - Лена улыбнулась, - знаю, что теперь по-настоящему свободна от тебя!
Она развернулась и пошла к выходу. Ей хотелось бежать, чтобы поскорее успеть в свое новое и светлое будущее, оставив темное прошло позади.