Рассказ «Он и Она»
-Забрала скорая? Что случилось? Почему? - засыпает она Лысого вопросами, в глубине души уже коря себя, что опять исчезла без предупреждения.
-Она вчера вечером шла с остановки, на нее напали двое, хотели деньги отобрать и кольцо. Но ты же знаешь свою мать, - хмыкает он уважительно, - у нее так просто не возьмёшь. Старая закалка. Короче, эти ур.оды ударили ее куском трубы по голове, потом, видать, сами испугались и сбежали. А ее там на тропинке пацаны наши нашли, за мной сбегали, вытащили из душа. Еле после КПЗ отмылся, весь провонял ментовкой. Ну а я сразу скорую. Повезло, короче. Сказали, не смертельно, жить будет.
-Хорошее везение , - вздыхает она. Стыдно признаться, но на душе легче от того, что это не сердечный приступ от деточкиных выкрутасов. А тут вроде как стечение обстоятельств.
-Сильно они ее?
-Ну кровь хлестала, пробили значит. Сейчас поедем и все узнаем, - Димка с готовностью поднимается на ноги, - съесть бы только чего.
Она снимает куртку.
-Пошли, что-нибудь найдём. Я тоже голодная.
-А ты откуда так рано? Или поздно? Новый чу.вак развлекал? - ехидно интересуется Лысый. Но она улавливает в голове обиду.
-Какой еще новый? Со старыми бы разобраться. Не хочешь сказать спасибо, что ты на воле? И завязывай уже с этими шапками! Доиграетесь! Других способов заработать что ли нет?- выговаривает она, изучая содержимое холодильника.
Предыдущая глава ⬇️
-Ну не всем же сразу заводы отжимать, - парирует парень, - надо с чего-то начинать.
-То есть ты все равно ничего не понял? - она резко оборачивается, в глазах недоумение, - в следующий раз так может не повезти, имей ввиду. И вообще больше не буду за тебя впрягаться. Без толку! - вытаскивает из недр холодильника кусок шоколадного масла и хвостик от колбасы. Дурацкая привычка экономить. Деньги же есть, почему не купить нормальной еды?
-Мил, зачем ты меня вытащила? - он подходит слишком близко, она чувствует его дыхание на щеке, - скажи! Тебе не все равно?
-О, Боже! Нет, конечно! Ты мой друг, почти семья, если еще не понял. Они бы тебе всю жизнь перекорежили из-за ерунды, поехал бы по этапу как миленький. Еще бы вдогонку что-нибудь накинули из нераскрытого. - она пытается резать батон, но нож тупой, мнет и крошит.
-Хочешь нож наточу? - предлагает Лысый, наблюдая за ее мучениями, - брусок есть?
Она кивает в сторону раковины:
-Вроде там лежал. Отец опять напился? До того, как с мамой случилось, или после?
-Видимо до.. - Димка ловко управляется с ножом и бруском, споласкивает лезвие, пробует. Ровные ломтики падают на доску, - готово! Я скорую вызвал, потом мы с пацанами ее сюда принесли, чтоб не замерзла. Они же могут и три часа ехать, сама знаешь. Батя твой уже дома был и дверь нараспашку. А он еле-еле на ногах держится. Мне кажется, он даже не понял, что случилось. Посмотрел на нас и в комнату ушел. Бубнил что-то про обманщиков и жуликов, и друга, который теперь не друг, я не разобрал. Ключи не нашел, а он уже в отключке был. Не бросать же в открытой квартире, мало ли чего. Вот и сидел караулил всю ночь. Пока дочь родная неизвестно где пропадает, - снова с обидой в голосе повторил он.
Она молча мажет масло на булку и никак не реагирует.
-Ты не скажешь, где была? Раз мы почти семья? - настаивает Лысый. Подходит к плите, ставит чайник на огонь.
-Неа. К тебе это не имеет отношения. За родителей спасибо. В расчете вроде?
-Поцелуй, тогда в расчете! - нагло лыбится Лысый.
-Последний раз тебе не понравилось! - ехидно тянет она, - долго губа заживала? Я пойду отца посмотрю.
Батя спит поперек кровати. В комнате устойчивый запах перегара, на полу пепел и пара окурков. Опять курил в комнате. Рядом валяются какие-то цветные бумажки. Она подбирает одну. Что это? Читает мелкий шрифт на обороте. Акции завода, значит. Те самые из-за которых столько шума. Вспоминает, что как раз это Макс просил передать отцу. Чтоб сидел спокойно и не дергался, что бы ни случилось. И раз он так набрался, а бумажки эти по всему полу, значит что-то уже случилось.
Она аккуратно собирает все в стопку, убирает в шкаф под полотенца. Она ничего не понимает ,но Максу виднее. Тормошит спящего мужчину за плечо. Отец мычит и отворачивается на другой бок. Разговора не получится.
Открывает форточку, чтоб впустить свежий воздух и выходит из комнаты. До вечера точно не очухается, а она к этому времени что-нибудь придумает.
Лысый уплетает за обе щеки батон с шоколадным маслом. Садится рядом и берет свой бутерброд. Чувствует, что ужасно устала. Голову клонит к столу, хочется прилечь хоть на минутку. Но там мама в больнице, может нужны деньги или еще что.
-Ешь быстрее! - бурчит на Димку, - ты точно не знаешь ,кто это был?
-Не наши, факт. Она описать толком не смогла. Шапки, куртки. Сейчас все одинаковые. Явно малолетки какие-то.
-Это итак понятно, товарищ следователь, - язвит одна, - серьезные люди такими вещами не занимаются.
-Типа твоего нового чув.ака в "пилоте"? -кривится Лысый, - а чем серьезные люди занимаются? Кто он вообще такой? Откуда свалился?
-Ты достал! Хватит лезть не в свое дело! - вспыхивает она, - вали домой уже! Мне пора.
-Я тебя одну не пущу, - Димка торопливо облизывает масло с пальцев, - погнали!
И первым выходит в прихожую.
Она идет следом. Как с Лысым легко, он почти ни на что не обижается, и всегда рядом. Словно в подтверждение ее мыслей, его пальцы легко касаются ее руки:
-Я всегда буду рядом с тобой, и даже не пытайся меня прогнать, - голос звучит еле слышно, - а если скажешь, что между вами с тем мужиком ничего нет, то я могу даже спать на твоём коврике.
-Да нет между нами ничего! И быть не может! Только не трогай коврик, он итак прожил не лёгкую жизнь, - улыбается она.
В приемном покое больницы холодно и неуютно. Хмурая тетка за стойкой громко шуршит бумажками, от нее веет недовольством. Димка как настоящий мужчина берет огонь на себя. Она стоит за его спиной, испытывая искреннюю благодарность, что избавил ее от этого разговора. У нее никогда в таких местах не получается.
В результате недолгих переговоров им наконец указывают на ржавую вешалку с грязными потертыми халатами.
-Ладно, идите, только ноги вытрите и халаты наденьте, - цедит регистратор сквозь зубы, - и чтоб недолго. Посещения вообще не положены.
Лысый набрасывает ей на плечи тряпку, пахнущую лекарствами и плесенью, и уверенно ведет за руку по облезлой лестнице, которая когда-то была покрашена синим. Длинный коридор с обшарпанным местами порванным линолеумом, на потолке мокрые разводы, окна наполовину замазаны где белой, а где синей краской. Она ежится и крепче сжимает руку своего спутника. Более мерзкое место сложно себе представить. Даже отделение милиции выглядит приятнее.
В палате кроме мамы еще четыре человека. Белье грязное, в желтых подтеках, с синими казенными штампами. Голова матери замотана толстым слоем серого бинта, глаза закрыты. На соседней кровати бабулька в платочке. Загипсованная нога подвешена на деревянном каркасе.
Она аккуратно протискивается между кроватями, стараясь не задеть старушку.
-Мамочка! Ты как?
Женщина открывает глаза, морщится, пытаясь сфокусировать взгляд.
-Мила! - голос слабый, еле слышный.
-Ты как? Может надо что? Лекарства? Поесть? Что ты хочешь?
Мама качает головой:
-Тут кормят. Нормально, только голова кружится. Как там папа?
-В порядке, не переживай.
-Я пойду поищу врача, - вмешивается Лысый.
-Я с тобой. Мамуль, я сейчас вернусь. Узнаю у доктора, что и как.
-В сестринской посмотрите, они тама обычно сидят, - подсказывает одна из соседок по палате, бойкая явно деревенская тетка с характерным говором.
-Мил! - снова зовет мама чуть громче, - останься! Дима один сходит. Посиди со мной минутку.
Она возвращается обратно, присаживается на краешек кровати.
Мама делает знак рукой, шепчет в самое ухо, чтоб не услышали соседки по палате:
-Я Диме неправду сказала. Они про Макса спрашивали. Когда видела последний раз. А я же правда ничего не знаю.
