Рассказ «Он и Она»
Она сидит на кривой табуретке, одна ножка которой замотана изолентой и слегка кренится, болтает ногами и с восхищением наблюдает , как он чистит картошку. Тонкая шкурка извивается из под ножа.
-Дай сюда! Мы так до утра не пожрем, причем завтрашнего, - не выдерживает он, наблюдая, как она уже пять минут ковыряет один клубень, который после этих испытаний напоминает по размеру скорее неспелое яблоко . Отбрасывает сигарету и забирает у нее нож. Она не возражает. Приятно смотреть, как другие что-то делают. Особенно если это он.
В доисторической печке потрескивают дрова. Языки пламени обнимают ровные береговые поленья, отбрасывая тёплые золотистые блики на грубый деревянный пол. В этой простоте есть что-то первобытное и одновременно уютное. И он выглядит все так же уверенно, как со стволом за пазухой за рулем дорогого внедорожника. Так и в старой потрепанной телогрейке в этом покосившимся от старости домишке.
-Тебе идет такая жизнь, - улыбается она, тянет руку за еще одним куском колбасы.
-Подлецу все к лицу. Бабка моя так говорила. В этой жизни нужно все уметь, тогда ничего не страшно.
Предыдущая глава здесь ⬇️
-А ты итак все умеешь.
-Ну картошку чищу точно лучше тебя. Все, готово! - двигает ей железную миску с погнутыми краями, - сейчас воды принесу.
Она коряво кромсает клубни прямо на деревянном столе, перекладывает в закопченную чугунную сковороду без ручки. На ней столько гари, что края стали толщиной в сантиметр.
-Чей это дом? У них нет сковородки побольше?
-Без понятия. Сковорода хоть такая есть, а вот рюмок нет совсем, будем пить из пробки. Ты. А я из горла.
-Может наоборот?
Он молча достает бутылку, откручивает пробку, наливает ей пару капель в пробку:
-Давай, с воскрешением меня! - чокается бутылкой, быстро целует ее в губы и делает глоток, - ух, хорошо!
Она переворачивает свою скромную порцию в рот, даже язык не обожгло. Хотя ей бы не повредило, руки до сих пор трясутся.
-Ты хочешь вернуться? - аккуратно уточняет она, - все будет, как раньше?
-У тебя картошка горит!
Она спешно разворачивается и пытается отскрести от дна свое блюдо дня. Точнее ночи. Получается не особо.
-Да, выгоров Семену за кухарку. Скажу, чтоб получше нашел, - хмыкает он, наблюдая за мучениями.
-Я тебе найду! - грозно трясет огромной железной ложкой в воздухе, - ты мой!
-Расскажи мне про Саву, - меняет он тему разговора, - все, что помнишь. Что не помнишь, вспоминай.
-Он друг или враг?
Он не отвечает, щелкает зажигалкой, затягивается и выпускает дым в потолок:
-Я слушаю. По порядку. Со дня моей смерти. Откуда ты узнала? От него?
-Нет, из новостей.
-Вот, с*ка, жизнь. Даже подохнуть нельзя спокойно, чтоб тебя по телеку не показали! - хохочет он, - давай дальше. Когда он появился ? Это важно!
Она напрягает память. Воспоминания словно туманом заволокло. Защитная реакция организма прятать то, что причиняет боль.
-Я хотела прыгнуть с моста. И он нашёл меня там.
-Значит показали сгоревшую тачку и в тот же день?
-Да. Точно. Новости вечерние шли и я побежала. Не знаю, как он нашёл меня. Никто не знает про это место. Я даже тебе не говорила.
-Может следил. Лажа в другом.
-В чем?
Он внимательно всматривается в ее лицо, щурится, как когда в чем-то сомневается:
-Иди сюда!
Она кладёт ложку и делает шаг навстречу:
-Пришла.
-Сава пытался тебя утешить? - взгляд становится жёсткий, стальной блеск выдаёт все эмоции, что бушуют внутри.
-Нет, ты что! Вообще что ли? - она кривится недовольно, - за кого ты меня принимаешь? Мне вообще то не до этого было.
-Просто спрашиваю. Мало ли... если друг оказался вдруг..
-Головой нужно думать, когда спрашиваешь. Просто! - горячится она, - ты вообще думал, что со мной было? Ты хоронил близких когда-нибудь? Ты даже не сказал, что все это не по настоящему! Ты! Тебе вообще на меня наплевать! - голос все громче, глаза сузились. Все ужасы последних дней встали дружным строем перед глазами. Как она вообще еще не в дурке с белыми стенами? Жарит ему картошку как ни в чем не бывало! А он еще подозревает!
-Все! - резко обрывает он монолог, - поймала тишину! Ты думаешь, я сам знал? Думаешь, это спектакль, чтоб тебе нервы помотать? Не весь мир вращается вокруг тебя, милая! Моя тачка влетела на воздух у меня на глазах. Мне просто повезло! Понимаешь? По-вез-ло! - он повторяет слово по слогам, словно вколачивая его в мозг, - а могло не повезти. И за всем этим стоят люди, которые ой как не хотят, чтоб я воскрес! И все для этого сделают, можешь не сомневаться. А фарт штука волшебная. Сегодня есть, завтра - ни х*ра! Граната в окно и ты жмурик!
-Не ори на меня! Я не могла знать! Ты мне вообще ничего не говоришь! - визжит она, забыв об осторожности, - только подозреваешь! Надо было прыгнуть с моста, чтоб ты поверил! Чтоб узнал, каково это!
На глазах блестят слезы. Обидно.
Он шумно выдыхает, потом делает шаг и молча обнимает ее., уткнувшись подбородком в макушку.
-Извинись! - шипит она.
Он что-то невнятно бормочет. Хоть так.
Обнимает его за спину, целует ямку на шее:
-Знаешь, как мне было плохо?
-Догадываюсь. Я видел тебя на кладбище.
-Чтоо? Ты там был? - она резко отстраняется на вытянутую руку, - вот же...
Не подобрав подходящего слова, в отчаянии бьет его кулаком в грудь.
-Я же не мог пропустить свои похороны! - хохочет он, - мы жрать будем вообще?
Она снимает сковороду с огня и ставит прямо на деревянный стол. Запах еды смешивается с запахом тлеющего дерева.
Он выбирает тряпкой единственную вилку:
-Иди ко мне, иначе останешься голодная.
Уговаривать дважды не приходится. Она забирается на соседнюю табуретку, прижимается к нему как можно ближе, просовывает одну руку под его ладонь, лежащую на столе. Он берет бутылку второй рукой:
-Давай за мечту! Чего хочешь?
-Я? Давай останемся здесь и никуда не поедем. Будем жить вдвоем, без всех этих разборок, гранат, пацанов, стрелок, похорон. Скоро весна, будет тепло. Просто будем вместе. Ты и я! - поднимает свою пробку, исполняющую роль стопки и чокается с ни, - я даже научусь готовить. Обещаю!
Он улыбается уголком рта, делает большой глоток, потом целует ее. На губах резкий привкус спирта, будоражащий и отталкивающий одновременно.
-Ну что? - заглядывает ему в глаза. Вдруг кажется, что это и правда возможно.
-Ни х*ра! Эта падла тачку мою любимую на воздух, а я по лесам прятаться буду? Х*р угадали! Он, с*ка, за все ответит мне, шкурой своей ответит. Спущу по живому и обратно натяну.
-И за Жука ответит? - тихо спрашивает она не подумав. Из всех, кого уже нет, его жалко больше всего. И сестренок жалко.
-А Жук то с какого перепуга?
-Мне мент один сегодня сказал, что Жука в перестрелке завалил Сава, а подставил другого.
Он замирает с вилкой возле рта.
-Кто сказал?
В этот момент она понимает, что сболтнула лишнего. Благими намерениями устлана дорога в ад. Как теперь объяснять все остальное? Про Лысого, например? Про то, как в КПЗ ночью оказались?
Какого черта ей вообще не сидится на месте и вечно несет во все тяжкие? Как теперь выкручиваться?
-Давай еще выпьем, -пытается она выиграть время и подставляет свою крышку.
-Обойдешься! - он отодвигает бутылку в сторону, поднимает руки и зажимает ее голову между ладонями, сдавливая виски, так что она не может отвернуться даже на сантиметр, - ну а теперь медленно и связно! Про Саву, про Жука и про ментов. И не вздумай врать! Стоило сдохнуть! Столько нового!