Часть 8
—Дыши! – приказала себе Лана. —Это все гормоны, ничего страшного. Надо успокоиться. Все хорошо, все замечательно, все просто прекрасно, - и ей удалось-таки остановить готовый низвергнуться поток.
—Ну вот, пожалуйста. Я теперь знаю. Величайшая новость. Ты довольна? – Егор театрально откинулся на стуле и сложил на груди руки, они с Женькой делали это абсолютно одинаково, когда злились, хотели доказать что-то, или испытывали неловкость. —Если хочешь знать, меня уже тошнит от тебя! "Я сама хорошо зарабатываю", - снова передразнил Егор, звенящим от ярости голосом. —Ты такая покладистая, мягкая, такая замечательная, понимающая и совершенная, что мне, мать таою, выть охота. Слышишь, ты? Охота выть! В тебе нет изъянов, сплошные достоинства. Это так скучно, Лана! Так скучно! Ты бы хоть раз, как нормальная баба истерику устроила! Ты сама-то понимаешь, что это невыносимо? Рядом с тобой, через какое-то время начинаешь чувствовать себя... Ты же робот, чертов пластиковый робот.
—Да. Я поняла, – Лана поднялась, —можешь не продолжать.
—Вот опять! Как же меня это бесит! Давай, дорогая, пошла на хрен, убирайся, мотай отсюда! И чтобы больше я тебя не видел. Наелся уже, пресытился. И знаешь, мне жаль…
—Жаль?! Чего тебе жаль, милый? Того, что не любишь меня? Так и не смог полюбить? Или того, что не хочешь от меня детей? Так ты их ни от кого не хочешь. Не надо, Егор, это не твоя вина. Я же сама все решила. И у меня нет обиды на тебя. Правда. Я просто очень устала. Отвезешь меня домой?
—О, Боже! Лана! Ну слов нет, нет у меня слов! "Нет обиды", - вы только послушайте! Она святая, а он сволочь. Поехали, отвезу тебя. Конечно же, отвезу, чтоб тебя, Лана. И когда только ты стала такой? Ты... - Егор не закончил фразу, споткнувшись на полуслове, но Лана не спросила, что именно он хотел сказать.
Всю дорогу до дома оба молчали. Егор поглядывал на нее искоса, пару раз порывался что-то произнести, да так и не произнес.
—Пока, Егор. Я люблю тебя, – сказала Лана, выходя из машины.
Ничего не ответив, Егор смачно сплюнул в открытое окно, тотчас нажал на газ и скрылся из виду.
Начал накрапывать дождик, внезапно поднялся ветер, резко похолодало, но Лана еще некоторое время стояла посреди двора, беззвучно плача. В груди ее разливалась жгучая боль, вынести которую было почти невозможно. Но покинутая знала что справится, и даже догадывалась как именно. План был смутным, размытым, но все же был.
Лана не видела Егора до того дня, пока его первенцу Ваньке не исполнилось три года.
Следующим же вечером после объяснений, получив очередную корзину с экзотическими фруктами от Бориса, Лана неожиданно для себя согласилась на свидание с ним:
—Завтра суббота, я не работаю, - сказала она ему по телефону, когда он по обыкновению позвонил, чтобы удостовериться, что фрукты доставлены. —Мы можем провести день вместе. Заезжай за мной в час, – предложила Лана и продиктовала адрес.
Борис стоял под окнами уже в половине двенадцатого, женщина увидела его в окно, когда неспешно пила чай.
—Ну и ну... - подумала она, осторожно отпивая из кружки обжигаюший напиток, —и почему так в жизни бывает? В чем смысл? Он ведь должен быть? Или нет? Один бежит от меня сломя голову, а другой...
Лана приняла душ, неторопливо оделась и ровно в час вышла из подъезда.
—Я так долго этого ждал, - засуетился Борис, —так долго ждал, что поверить не могу... Поэтому и веду себя глупо, ничего не могу поделать.
Мужчина галантно распахнул дверь своей машины, и помог даме усесться.
—Куда бы ты хотела? – спросил он, заводя двигатель.
—Поедем в Царицыно. Такая погода чудесная. Последние теплые деньки. Я люблю этот парк, а была там последний раз очень-очень давно. Все как-то не получалось. Погуляем? Ты не против?
—Я поеду с тобой куда угодно. Ты же это знаешь? – Борис взял ее руку и осторожно коснулся губами пальцев.
—Прежде чем мы куда-либо поедем, - заявила Лана, —я должна кое в чем признаться.
—Я весь внимание, - Борис заглушил двигатель, сложил руки на руле и повернулся к спутнице.
Лана улыбнулась ему, и без обиняков объявила что беременна, на четвертом месяце и что отец ребенка бросил ее.
—Я не хочу врать и никаких иллюзий не хочу тоже, Борис. Ты взрослый, привлекательный мужчина, зачем тебе это все? Прости, что не сказала раньше, как-то не подворачивался случай. Давай просто погуляем вместе и все на этом. В мои планы вовсе не входит обременять тебя чужим ребенком.
Некоторое время Борис молчал, покусывал губы, смотрел в окно, по лицу его бегали, резвились тени, не так он представлял себе долгожданное свидание.
—Это все глупости. Что это значит "обременять"? Если мужчина по-настоящему заинтересован в женщине, он принимает всех ее родственников и всех ее детей. В противном случае он просто хочет ее ненадолго. Это же очевидно! – Борис посмотрел на Лану и улыбнулся. —Меня тоже вырастил отчим. И поверь мне, он был прекрасным, лучшим отцом. К несчастью, он умер пять лет назад. Сердечный приступ.
—Прости... - прошептала Лана.
—За что же ? Тебе не за что извиняться, – мягко возразил Борис.
Лана внимательно посмотрела на него, ей очень понравилось то, как он рассуждал, импонировали его взгляды на семью, и она окончательно решила приглядеться. В конце концов, такие мужчины на дороге не валяются, с этим тяжело спорить. А сам* она не так уж прекрасна, чтобы позволить себе разбрасываться.
Ему было тридцать восемь лет, сеть автомастерских, за плечами развод по инициативе жены, которая захотела уехать в Штаты. Они долго пытались найти компромисс, но не смогли. Она стремилась к мечте, а он не мыслил себя без Москвы, без родных и друзей, без своей работы, наконец. По обоюдному согласию сын остался с ним. Кто знает, как сложится жизнь за океаном? Пусть у мальчика будет дом и любящий отец, а когда он вырастет, то сможет сам решить, остаться ли в России, или попытать счастья в другой стране.
—Так что у меня сын старшеклассник. Зовут Степан. Ему пятнадцать. Вы обязательно познакомитесь и, я уверен, понравитесь друг другу. Сейчас он в училище, в кадетском корпусе. Но на каникулы приедет домой. Если ты согласишься разделить со мной жизнь, то вскоре познакомишься со всеми моими родственниками и друзьями, – заключил Борис.
—Разделить жизнь? – искренне удивилась Лана, —Ты это серьезно?!
—Ну да. Именно так. Разделить со мной мою жизнь. Потому что я хочу, чтобы ты стала моей женой.
—Но ты же совсем меня не знаешь! – воскликнула Лана, — абсурд какой-то! Разве так можно?! Так бывает?!
- Может и не бывает. Но я так вижу и чувствую. Я достаточно взрослый дядечка, чтобы понимать, что к чему. Для этого много времени не требуется, – уверенно завил Борис.
Он оказался очень приятным в общении, ничуть ненавязчивым, деликатным и весьма обаятельным. Лана подумала, что могла бы попробовать построить с ним настоящие, искренние отношения. Почему бы и нет? Наверное, пришло время понять, что Егор так и останется мечтой, фантазией, а реальная жизнь, тем временем, проходит мимо и никого не ждет.
—Давай попробуем, – согласилась она вслух, когда день уже уверенно клонился к вечеру, а они, нагулявшись, сидели на веранде царицынского ресторана, укутавшись в пледы и потягивая ароматный чай после сытного обеда.
—Обещаю, я тебя никогда не обижу, – ласково заверил Борис, —Тебе не придется пожалеть о своем решении.
"Как бы ни пришлось пожалеть тебе", – мелькнула у Ланы мысль и тотчас исчезла, растаяла.
С того дня Борис Валентинович начал ежедневно забирать Лану с работы и трогательно заботиться о ней. Он возил ее на УЗИ и на анализы, дожидался у поликлиники и отвозил обратно домой. Следил, чтобы в холодильнике не переводился творог, яйца, сыры и фрукты. Лана впервые в жизни позволила кому-то, кроме Егора войти в свою жизнь. Она открыла для себя, как это, оказывается, приятно, когда тебя любят и окружают вниманием. Егор не появлялся, что с ним и с кем он, Лана, вопреки обыкновению, знать не желала. Стоило Женьке завести разговор о нем, как Лана заявила сухим и ломким, будто осенний лист, незнакомым голосом:
—Все, Женька, хватит. Я больше ничего не хочу о нем слышать.
—Пра-а-а-авда?! – изумилась Женька. —Действительно не хочешь слышать?!
—Правда. Я пытаюсь начать новую жизнь. И в ней нет места для Егора. Как мне нет места в его жизни.
—Вот уж не подумала бы, что ты когда-нибудь очнешься...
—Очнусь?! – Лана горько усмехнулась. —Что ты такое говоришь, Женька? Я по-прежнему люблю Егора, но скоро родится малыш, ему нужна семья. И мне. Мне тоже нужна семья. Невозможно всю жизнь гоняться за ветром.
—Ну и ну... Ты, подруга, умнеешь на глазах. Знаешь, Борис прекрасный мужик и если ты все не испортишь, у вас сложится так, как надо. Помяни мое слово. Тебе повезло, впервые в жизни по-настоящему повезло. Так не будь дурой, не делай глупости.
—Я постараюсь, не стану делать глупостей, мой командир, – засмеялась Лана.
—То-то же! Я очень на тебя надеюсь, – серьезно добавила Женька и погрозила подруге пальцем.
Беременность протекала легко, Лана не мучилась от токсикоза и от перепадов настроения. Никаких диких или странных желаний она тоже не испытывала, вес набирала умеренно. В гости часто наведывалась Алина. Она не вдавалась в подробности, не донимала Лану расспросами, но едва узнав о ребенке, заявила, что право быть бабушкой у нее никто не отнимет.
—А у меня дедом! – весомо добавил Платон.
Лана ни секунды не сомневалась, что старшие Троицкие безоговорочно примут внука и не ошиблась.
Алина ходила с Ланой гулять, делилась с ней советами, как сохранить зубы и волосы, приносила любимый горький шоколад с миндалем и давила соки, из купленных Борисом фруктов. А также напоминала принимать витамины и не переутомляться. Она вообще стала куда больше времени проводить с Ланой, нежели на работе.
—Мне тоже пора отдохнуть. Я буду помогать тебе во всем, не волнуйся. Я уже много лет как готова к роли бабушки.
Лана долго не решалась признаться Алине в том, что теперь у нее есть Борис. Но когда осмелилась, услышала слова понимания и поддержки:
—И правильно, детка, все правильно. Нельзя же всю жизнь посвятить этому оболтусу... Когда он еще поумнеет? Может и никогда. Есть такая категория мужчин - скачут козлами до глубокой старости. Конечно же, надо ли говорить, мне очень жаль, что так все не срослось. Кто бы мог подумать, что твоя детская влюбленность перерастет во что-то большее. Мы с отцом были уверены, не сомневались ни секунды, что это пройдет. Это ведь такая редкость, разве что в книгах и встретишь. Но, видишь, как оно... Ты, Ланочка, не держи на Егора зла, такой уж он человек. Уж и не знаю, изменится ли он когда-нибудь. Все мы разные, ничего не поделаешь.
—Что вы такое говорите, Алина Сергеевна! Какое уж там "зло"?!– Лана порывисто обняла Алину, —вы же мне как мама. Вы моя вторая семья. Вы столько сделали и делаете для меня!
—Ничего, ничего, девочка, все перемелется, мука будет, – Алина похлопала Лану по руке, —жизнь длинная и очень короткая одновременно, сколько всего еще будет…
Когда Лана ходила седьмой месяц, Павел Анатольевич вдвоем с Борисом, с которым они немедленно подружились сразу после знакомства, начали настаивать на том, чтобы Лана оформила декрет.
—Я прекрасно себя чувствую и могу работать! – возразила Лана. —Я же с ума сойду от безделья! На что вы меня обрекаете?
—Так спокойнее, – надавил Павел, —Согласен, Борис? Зачем беременной женщине целый день на ногах стоять?! Что в этом хорошего?! Какая тебе от этого польза?
—Ты сможешь посмотреть фильмы, которые не успела. Если захочешь, начнешь собирать приданое малышу, – с готовностью подхватил Борис.
—Ване, – поправила Лана, —не просто малышу, а Ване.
—Ты уже знаешь, что будет Ваня? – расплылся в улыбке Павел, – это точно? Ошибки нет?
—Да, пап. Мы ждем Ваню. И приданое ему будем покупать только после родов. Только после. Это не обсуждается!
—Хорошо, как скажешь, – легко согласился Борис, —и все же, поверь, ты найдешь, чем заняться. У тебя будет время, чтобы прислушаться к себе и понять, что тебе сейчас действительно необходимо.
Борис не раз предлагал Лане переехать к нему за город, в Переделкино, где у него имелся прекрасный просторный дом со всеми удобствами.
—У меня там мама. Василиса Аркадьевна. Она будет помогать тебе. Вот увидишь. Вам давно пора познакомиться, - добавил он.
—Подожди, Борис, не торопи события, - придержала Лана.
-Ну как это не торопи?! Давно, говорю, пора! – забурлил Борис.
Но Лана отказалась. Рожать она собиралась в ближайшем роддоме, уже выбрала врача и категорически не хотела менять обстановку. Не чувствовала себя готовой.
—Мы переедем после родов, – сказала она, —если ты не передумаешь. Хорошо?
—Передумаю?! Что ты, милая, я бы очень хотел, чтобы ты жила со мной. Там воздух, тишина, совсем не то, что в городе. Вот увидишь, ты полюбишь это место, так же, как и я. По-другому и быть не может.
Только в начале февраля, примерно за месяц до родов, Лана ушла в декрет.
Потянулись ленивые, сытые, размеренные дни. Лана подолгу спала, начала читать книги и нашла в этом прелесть и удовольствие.
—Слушай, Женька, забеги ко мне как-нибудь, принеси почитать что-нибудь приличное, – попросила Лана, —а то у нас, как оказалось, только детективы и папина специальная литература. Не думала, что когда-нибудь понадобится что-то другое. Роман, например. Что-то на твой вкус. Хорошо?
—Я же говорила, это настоящее наслаждение! – обрадовалась Женька и с тех пор приносила Лане свои любимые томики. Улицкую, Мопассана, Цвейга, Дину рубину и многих других. В хорошую погоду они шли гулять в парк, бродили по дорожкам, вспоминали школу, говорили о будущем.
Женька рассказывала о новых проектах, о причудах заказчиков и о любовных похождениях.
С тем женатым мужчиной она рассталась вскоре после памятной поездки на дачу. После у нее случилось еще несколько не слишком удачных романов. Женя искала и не могла найти "своего" мужчину. Все как-то не складывалось. То одно ее не устраивало, то другое. Приходила симпатия, просыпался интерес, страсть, но не заглядывала любовь. А хотелось именно любви. Ее безуспешно звала Женька.
-Я, наверное, замуж еще не скоро выйду, - заявила она как-то вечером.
—Почему это? – заинтересовалась Лана, - возможно, уже завтра ты встретишь мужчину твоей мечты. Каким ты его сейчас видишь? Давай визуализировать! Говорят, это помогает.
Надежда Ровицкая