Филимона Куницина в деревне все знали.
Ну а как такого человека не знать? Бедовый он был. С самого детства хулиганил и барагозил, спасу от него никакого не было! Только отец и мог его осадить, порол нещадно, вот только это нисколько не помогало, только притихал Филимон на время, а потом возвращался к своим проказам. И чем старше становился, тем проказы совсем не детскими становились.
Сначала отец у него слёг, а потом и мать, за которой жена Филимона ухаживала. Женился он совсем по молодости – девок то портил только в путь, а отец, пока в силе был, умудрился отпрыска женить на одной из девиц – Светлане. Светланка тихая, смирная, да робкая была – сиротка, некуда ей было идти, да и Филимона она крепко любила. И за матерью его ходила, пока Филимон, якобы, работал. Не раз Светланке говорили, что гуляет он как кот помойный, да та только глаза опускала, и брови светлые хмурила. Но любила она крепкое его, да, раз всё ему прощала. Да и куда ей идти было? Тем более один за другим двое ребятишек родилось, но это уже после того, как матери Филимона уже не стало.
Тот совсем разошёлся – горькую пил так, что мог неделями на работе не появляться. Потом, конечно, реабилитировался, смиренно выслушивая все укоры и работал как мог. Даже домой тогда с деньгами появлялся, чистый, да отмытый ходил, с детишками водился. Поэтому и не гнали его особо, да и так работать некому почти. Ну а потом всё по новой начиналось, Светланка с детьми даже пару раз по соседям пряталась, но потом всё равно домой возвращалась.
А потом случилось так, что в один из своих загулов с дружками, случилась у Филимона драка с одним из мужиков. Да такая драка, что Филимон этого мужичка толкнул, а он упал в сугроб, и головой на камень напоролся. Все нетрезвыми были, а Филимон быстро сообразил, чем может ему обернуться произошедшее, да и свалил вину на другого, и остальных подговорил, доказывая, что это другой мужик виноват. Уж неизвестно отчего ему так повезло, но всё у него получилось, вину на другого он переложил!
А у мужика, помершего, мать совсем старенькая была, единственная родственница. Разумеется, Филимон на похоронах был, поддерживая свою легенду, вот только совсем он не ожидал, что на поминках, когда он хотел уже хлопнуть рюмочку, старуха неожиданно ему в руку вцепиться, и заглянет в его лицо своими чёрными глазищами. И от её взгляда у Филимона по коже мурашки побежали – пальцы были холодные, словно она сама покойница, а не её сын. Внутри Филимона зашевелился страх – древний и могучий, который существовал задолго до его появления на этой земле. А старуха продолжала буравить его взглядом, после чего растянула в улыбке тонкие, сухие губы, обнажая гнилые пеньки зубов и выдохнула ему в лицо два слова:
- Третья гроза.
Потом её насилу оторвали от Филимона и увели в другую комнату, но горькая ему в глотку уже не лезла. Он едва не вздрагивал, когда к нему обращались, и в итоге ушёл домой. Ему казалось, что чёрные глаза заглянули ему прямо в душу – отыскали её где-то в глубинах естества Филимона, и оставили на этой самой душе два глубоких шрама, словно полоснули когтями.
Вернувшись домой, Филимон даже на жену не наорал – молча съел поданный ею ужин, после чего ушёл в боковую комнатушку, где давно уже не ночевал, не замечая недоумённого взгляда Светланы.
Улёгшись на кровать, Филимон задумался о словах старухи. Что она имела в виду? Третья гроза? Единственное, что помнил Филимон о третьей грозе, так это то, что после неё купаться можно, вот и всё. Или она совсем сошла с ума от горя, вот и прицепилась к нему? Множество вопросов лезли в голову Филимону, а ещё он тщательно пытался спрятать внутрь вылезший неизвестно откуда страх. Он ведь никогда ничего и никого не боялся! А тут какая-то старуха сбила его с толку. Мало ли что ей могло в голову прийти на фоне горя. Так и пытался успокоить себя Филимон, и вскоре забылся тяжёлым, рваным сном. Ночью завыла вьюга, а ему сквозь сон мерещилось, что за ним пришёл мертвец с кладбища, и теперь грозно завывает под стенами дома, шкрябает кривыми пальцами по ним, но не может попасть внутрь.
К Филимону.
Проснулся он совершенно разбитый, с тяжёлый головой. Вьюга к утру успокоилась, и снег искрился в лучах позднего, зимнего, солнца. Филимон, позавтракав и словом с женой не перебросился. Накинул на плечи полушубок, сунул ноги в валенки, да отправился на работу. Но и там вёл себя тихо, подавлено, чем изрядно удивлял своих дружков, которые совсем к другому Филимону привыкли.
Так и продолжилось. Словно на Филимона вуаль кто тёмную накинул и померк для него окружающий мир. Спать-то он нормально стал, вот только от мрачных мыслей всё никак не мог. Изредка мерещились ему чёрные глаза старухи, да чудились, как на руке сжимаются её ледяные пальцы. Матери мужика того, кстати, не стало через неделю после поминок. Старушка просто утром не проснулась, и все считали, что не смогла она пережить гибель единственного сына своего, вот и отправилась вслед за ним – не выдержало её сердце.
А Филимон продолжал жить.
Зима быстро к концу подошла, мелькали дни один за другим. Выцветала бело-серая картинка, с каждым днём становясь всё светлее, а потом зазвенела весенняя капель, побежали первые ручейки. И страх с ещё большей силой заворочался внутри Филимона, особенно после того, как первая гроза не заставила себя ждать.
Снег ещё не сошёл, а на небе клубились чёрные, грозовые тучи, которые гнал неистовый ветер откуда-то с севера. Гроза налетела неожиданно, загрохотала, загремела сверкая молниями и низвергая на землю потоки ледяного дождя. Хорошо, что посадки ещё не начались, а то побило бы точно! Деревьев в окрестностях деревни переломало множество, у одного дома даже крышу чуть не сорвало – всей деревней править пришлось помогать. А сам Филимон просидел всю грозу у себя в доме, сжимая кулаки до хруста костяшек и ошалевшими от страха глазами смотря на улицу.
Третья гроза, третья гроза, грохотало и сверкало в его голове вместе с молниями и громом.
Промчалась гроза, и к вечеру снова засияло на небе солнце, но легче от этого Филимону не стало.
Жизнь бежала для всей деревне в привычном ритме, а вот Филимону совсем нерадостно было. Гнёт его мыслей был настолько силён, что он изрядно притих, и ни капли спиртного в рот не брал! Вот только ласковым с женой и семьёй он так и не стал, а превратился в угрюмого и замкнутого мужика. Светлана, до сих пор боясь его гнева, ни с какими вопросами к нему не пристала – готовила и убирала в доме, детей воспитывала. Один раз, правда, всё-таки попыталась с Филимоном разговор завести, выяснить, что же его тревожит, но он так на неё зыркнул, что женщина сразу оставила эту идею.
Поначалу ему казалось, что он просто себе выдумывает, даже пытался вернуться к привычной жизни, да вот только стоило ему взяться за бутылку, как сразу мерещились ему чёрные глаза старухи, что пристально на него смотрела. Горло в такие моменты сразу сжималось, сердце глухо колотилось о рёбра, и страх вновь выползал из глубин его души, словно змея.
Вторая гроза пришла через пару недель.
Началась она ночью, но уже перед вечером можно было услышать отдалённые раскаты грома. Сердце в груди Филимона глухо колотилось и сжималось от предчувствия беды, и он сжимался на своей лавке, пока все остальные в доме уже спали глубоким сном. Он ощущал себя слабым и беззащитным перед стихией, и не представлял, что с ним случится, когда придёт третья гроза. То, что старуха его прокляла он уже не сомневался, и когда забрезжил серый рассвет, он решительно поднялся на ноги. Не дождавшись завтрака, он отправился к женщине, что жила в их деревне, и которая занималась всякими… такими делами. То есть знающая была. Филимон, конечно, в это никогда не верил, но он так устал от того, что старуха его преследовала, что уже вполне был готов поверить в любую мистическую чушь!
Вот только женщина с ним совсем разговаривать не захотела. Открыв дверь и увидев за дверью Филимона, она окинула его пристально-презрительным взглядом, после чего захлопнула дверь, отказавшись с ним разговаривать вообще. Тут уж Филимон даже из себя вышел – колотил в дверь и орал нечто невразумительное, пришлось его силой успокаивать. Да и то он не хотел успокаиваться никак, так что домой Филимон вернулся изрядно помятый, с фингалом под глазом и очень злой. Зыркнув на жену, он ушел в свою боковушку, и даже на работу не пришёл.
Соседи у виска крутили – мол, совсем Филимон из ума выжил, творить такое!
А, между тем, третья гроза не заставила себя ждать.
Только завидев чёрные тучи, что медленно собирались на горизонте, Филимон не знал куда себя девать. Жена с детьми уехала, как раз, в соседнюю деревню, к подруге, или ещё куда – он её не слушал, когда она говорила.
Он метался по дому, прислушиваясь к приближающимся раскатам грома, и совершенно не понимал, чего ему ожидать. Что ему напророчила эта старуха?! Что с ним теперь будет?! Он старался думать рационально – это были просто слова спятившей от горя женщины, и не более того. Но чем ближе третья гроза, тем сильнее его заполонял страх и почти животный ужас. Мужчина метался по дому, не в состоянии усидеть на месте, а потом и вовсе спрятался в кладовке, трясясь от страха. Гроза гремела всё громче, ветер завывал за стенами дома, швыряя капли дождя в крепкое дерево. Филимон сидел в своём убежище, стараясь сжаться как можно сильнее, чтобы неведомое проклятье не нашло его! В раскатах грома ему слышался смех старухи и её слова, что она ему сказала. Он зажимал уши ладонями, стараясь не слышать звуков грозы, но они всё равно просачивались, а ещё он слышал чьи-то шаги, прямо рядом с домом!
И тогда Филимон понял – самый страшный его кошмар сбывался – это мертвец пришёл за ним! Из-за раскатов грома, которые, казалось, раздавались прямо над его домом, Филимон не мог услышать, что кто-то стучит в его дверь, но он точно знал, что кто-то стучит! И бродит, и бродит, и бродит вокруг дома! Схватив кочергу, что попалась ему под руку, Филимон выскочил из своего укрытия, и в свете молнии увидел ту самую старуху! Она стояла прямо перед ним, растягивая в ухмылке тонкие губы и сверкала своими чёрными глазищами. Филимон заорал от ужаса и взмахнул кочергой, но старуха за секунду до удара исчезла и появилась слева от него.
Филимон обезумел и начал размахивать кочергой, громя дом и крича от ярости и страха.
А утром его нашли соседи, которые, увидев разбитые окна и распахнутую дверь. Филимон лежал на полу, посреди разгромленного дома, с перекошенным лицом от ужаса и полностью седыми волосами.
Соседи в толк взять не могли, что могло его так напугать, что он так помер, да ещё и поседел?!
Светлана в этом доме жить не хотела, благо, что нашёлся ей другой, а этот дом, после похорон Филимона, накрепко заколотили.
КОНЕЦ
© Все текстовые материалы канала "Тёмные Глубины" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
