Берегиня зашла вечером, каждому вручила кулон:
Маша с Мишей оставили Маркиза на хозяев, и рано утром выехали.
Дорога была на редкость спокойной. Солнце светило достаточно ярко, кондиционер работал. На заправке Мишка полностью залил бак, заодно и канистру наполнил.
- Там рядом нет заправок, надо ехать. Можем остаться без бензина. А так, с запасом, – доберемся.
- Мишка, какая-то глушь?
- Нет, не глушь, но и не центр.
- Мама звонила вчера, кстати.
- Что нового?
- Катя устроилась на работу, поселилась у бабушки. Мама говорит, счастливая такая. А ее почти бывшего мужа по арест поместили, он же ранил все же полицейского, когда его задерживали. Легко, но ранил.
- Катя на развод подала?
- Подала, съездила в суд с папой и мамой моими.
- А почему у ее мамы такое отношение?
- Ее мама вообще кроме себя никого не любит. Катю бабушка воспитывала, папа умер рано. Ее папа – брат моего. Мои как могли поддерживали Катюшку, но мы же мать ей заменить не можем. А она ой как ее самооценку понижала: и мелкая, и глупая, и никому не нужна. Катька же хорошо училась, в институт могла пройти на бюджет, но бабушка очень сильно заболела, и она пошла в колледж. Да и зарабатывать пораньше хотела начать, чтобы помогать. Мы, конечно, помогали, но им с бабушкой было неудобно говорить. Как потом уже выяснилось, они и пенсию на Катю за отца не получали, мать ее забирала. И жаловаться боялись, вдруг отберет Катю у бабушки, да и отправит в какой-нибудь интернат.
- Вот же какая… Хотят люди детей родить, а не получается. Этой бог дал ребенка, но не дал материнского инстинкта.
- Он ей вообще не дал сердца, она никого, кроме себя, не любит.
- И Катя такая вся неуверенная попала в руки этому типу.
- Как мы проглядели? Как пропустили?
- Если бы жили поближе, то разглядели.
- И моя вина есть. Я ведь, как помнишь, такие фердебобели устраивала. То изображала гламурную мадам, то еще что-то. Как ты меня терпел.
- Любил и люблю.
- Я тоже тебя люблю, и без тебя мне плохо. Знаешь, я когда работать вышла, сначала не могла понять, как жить на свои деньги. Потом втянулась. И, знаешь, теперь мне неприятно себя ту глупую вспоминать, сколько ты нервов на меня потратил, сколько сил.
- Да и я не лучше был: не уступал, не разговаривал, не объяснял. Одни ультиматумы.
- Мы с тобой повзрослели?
- Хорошо бы еще и помудрели. Придется нам с тобой быть сознательными, Маркиз требует внимательного отношения.
- Ленке звонила?
- Да, она отдает кота и очень рада. Она сама думала, кому бы его сплавить. Когда приедет, а это через месяц где-то, квартиру мы решили сдать. Вернемся, поищу квартирантов. Хотя она продавать ее хочет, как приедет. Студия маленькая, а она жить хочет где-то у океана, практиками всякими заниматься. Напишет доверенность на меня, и продадим. Как-то так.
Они ехали, разговаривая обо всех событиях, проблемах, о прошлом, о чувствах. Только одной темы они не касались – темы поездки.
- Миша, тебе же Полина нравилась, я даже ревновала.
- Нравилась. Но я позднее понял: мне нравится не Полина, а то чувства домашнего тепла, которое она с собой везде привносит.
- Ну да, со мной тепла не было.
- Маша, не ревнуй.
- Я не ревную. Я понимаю, что ты прав. И я тогдашняя уважения не вызываю.
- Вызываешь. Ты всегда была замечательной, просто тебе надо было повзрослеть. И тогда ты была самой лучшей.
Маша просто расцвела.
- Правда-правда?
- Правда- правда.
- Мишаааа… Ну Мишааааа.
- Ты когда так говоришь, словно намереваешься что-то попросить, но не уверена, что я соглашусь.
- Не уверена, да. Помнишь, ты звал меня замуж?
- Почему звал, я и сейчас зову. Выйдешь за меня? Только надо бы делать предложение красиво, с цветами, шариками, кольцом. А не за рулем, глядя на дорогу.
Маша молчала и с улыбкой смотрела на Мишу. Тот съехал на обочину пустой дороги и повернулся, едва справляясь с волнением:
- Машка, ну что ты молчишь.
- Я счастье баюкаю, боюсь вспугнуть. Да, я и хотела напроситься замуж. Вот и начала разговор.
Миша обнял и притянул Машку, свою Машку к себе.
- А детей, Машенька, у нас будет много.
- Это сколько?
- Сколько получится. Я меньше четверых даже не рассматриваю.
- Я подумаю, - кокетливо сказала девушка.