Израиль отверг причастность, хотя Иран пока даже не называл версии крушения. Что меняется для России?
«Для разных стран он был человек неудобный. Аятолла Хаменеи — человек в возрасте, и после него Раиси мог стать преемником. Министр иностранных дел, который тоже был в этом вертолете, мог стать президентом. Вот эти конфигурации западные страны, Израиль не устраивали», — комментирует собеседник «БИЗНЕС Online» трагическую гибель президента Ирана Ибрагима Раиси. К утру понедельника Тегеран официально подтвердил, что Раиси больше нет в живых. Пост президента страны он занимал с августа 2021 года. При этом власти Ирана пока не называют версии случившегося, а население якобы допускает причастность Израиля. Детали — в нашем материале.
Иран остался без президента
Чуда не произошло — президент Ирана Ибрагим Раиси погиб в воскресной авиакатастрофе. Об инциденте в провинции Восточный Азербайджан стало известно вчера вечером, и до утра понедельника никакой официальной информации о состоянии Раиси и других пассажиров его вертолета Bell не было. Лишь утром в понедельник вице-президент Ирана Мохсен Мансури подтвердил, что Раиси больше нет в живых. «Мы принадлежим Аллаху и к нему вернемся», — написал политик на своей странице в одной из соцсетей. Эта фраза упоминается в Коране и произносится мусульманами после известий о смерти близкого человека.
Одновременно о гибели иранского лидера сообщили иранское агентство Mehr и телеканал IRIB. Как уточнил последний, на борту, помимо Раиси, также находились министр иностранных дел Исламской Республики Хосейн Амир Абдоллахиян, губернатор провинции Восточный Азербайджан Малек Рахмати и пятничный имам города Тебриз Мохаммад Али Але Хашем. Похороны всех погибших в катастрофе состоятся завтра.
Один из главных вопросов, который пока лежит на поверхности: что стало причиной крушения? Иранские правоохранительные органы еще никаких версий не выдвигали, но тщательное расследование, безусловно, будет, если уже не началось. Еще накануне вечером МИД РФ заявил, что готов помочь с разбирательством, а ночью по решению Владимира Путина в Иран направили вертолеты и два самолета МЧС России. На фоне утренних сообщений самолеты развернули.
Вчерашняя новостная повестка, связанная с крушением, сопровождалась большим количеством неподтвержденной информации. К примеру, сначала сообщалось, что президент Ирана не пострадал и движется в автомобильной колонне. Как минимум дважды иранские СМИ писали, что вертолет найден, но каждый раз эта информация не подтверждалась. Вечером в воскресенье поступали сообщения о том, что пятничный имам Тебриза вышел на связь и передает, что слышит шум вертолета. Так что густой туман был и на месте крушения, и другой, информационный.
«Иранцы, уверен, все уже знают и напускают информационного тумана, под прикрытием которого решают несколько задач: согласовывают внутренний порядок управления страной, консультируются с союзниками (Китаем, Россией) по внешнеполитическим действиям — война или мир», — заметил накануне вечером в своем телеграм-канале журналист Максим Шевченко.
В понедельник утром Путин направил телеграмму с соболезнованиями руководителю и духовному лидеру Ирана аятолле Али Хаменеи. В ней российский лидер называет погибшего Раиси «настоящим другом России». «Мне довелось неоднократно встречаться с Сейедом Эбрахимом Раиси, и я навсегда сохраню самую светлую память об этом замечательном человеке», — написал Путин. Последний телефонный разговор Путина и Раиси состоялся за месяц до крушения вертолета, 16 апреля.
В октябре на саммите БРИКС в Казани должна была пройти очная встреча двух лидеров. Иранская сторона прикладывает все усилия для приезда доктора Раиси, подчеркивал на полях саммита «Россия – исламский мир: KazanForum 2024» посол Ирана в РФ. Напомним, Иран стал новым членом БРИКС с 1 января 2024 года. «Некоторые люди говорят, что единственный выход из наших проблем — это улыбаться Америке или некоторым европейским странам. Я говорил это много раз и снова повторю. Мы не ждем их улыбки и не ставим экономику и жизнь людей в зависимость от их воли. Существует очень хорошая возможность, называемая глобальным альянсом БРИКС», — рассуждал год назад Раиси.
«Очень многие либо уверены, либо не исключают, что произошедшее — дело рук Израиля, действовавшего через Баку»
Кто теперь будет руководить Ираном и представит страну на саммите в Казани, большой вопрос. Согласно Конституции Ирана, обязанности президента Ирана станет исполнять первый вице-президент Мохаммад Мохбер. Он уже получил одобрение верховного лидера и будет руководить страной вплоть до новых президентских выборов. Мохбер был участником ирано-иракской войны, в 90-е возглавлял телекоммуникационную компанию Dezful, был председателем совета директоров банка «Сина», с января 2021 года — под санкциями США, кратко уточнил в своем телеграм-канале журналист Аббас Джума. «Очень лоялен России и, насколько я знаю, поддерживает СВО», — отметил он.
Внеочередные президентские выборы в Иране должны состояться в течение следующих 50 дней. После избрания вновь избранный президент представит парламенту новый кабмин для утверждения. Имена кандидатов пока не звучат. При этом европейское издание Politico рассуждает, что смерть Раиси делает сына Хаменеи основным возможным преемником отца. Были спекуляции, что на место Хаменеи придет Раиси, но теперь у многих в стране и за ее пределами укрепится уверенность в том, что ключевой кандидатурой на пост Хаменеи станет его сын Моджтаба, пишет газета.
После катастрофы в российском сегменте интернета возникли споры о том, насколько важной фигурой для Ирана был Раиси. Это далеко не номинальная фигура, а «фактический руководитель „земной ипостаси“ иранского революционного государства», президент руководит страной и армией со всеми полномочиями народно избранного лидера, пояснил Шевченко. Он подчеркнул, что президент избирается всенародно и в жесткой конкурентной борьбе. При этом духовный лидер Ирана вправе «наставлять президента Ирана, погруженного в мирские заботы, в высших ориентирах метафизического измерения политики».
Изменится ли политика Ирана? Накануне вечером государственные телеканалы показали не только кадры из мечетей, где жители молились за Раиси, но и небольшое обращение Верховного лидера Хаменеи. Тот отдельно заявил, что народ Ирана не должен беспокоиться и что никаких нарушений в управлении страной не произойдет. «Надеемся, что всемогущий бог вернет дорогого президента и его коллег в полном здравии в объятия нации», — рассчитывал Хаменеи. Сегодня комментариев от него еще не было.
«Я вам так скажу. Даже если, не дай Бог, худший сценарий сбудется, Иран выстоит. Это не нанесет политике страны удара, от которого государство не сможет оправиться. Коллапса системы не произойдет. Напомню, КСИР не треснул после убийства генерала Касема Сулеймани», — подчеркнул в своем канале журналист Джума. И отметил, что «в иранском механизме незаменимых деталей нет»: «Так что противник рано радуется».
Под противником автор, вероятно, имеет ввиду прежде всего Запад. Там реагируют на вчерашние события сдержанно. Инцидент произошел в «деликатный момент», спустя несколько дней после непрямых переговоров Тегерана и администрации США в попытке снизить угрозу расширения конфликта на Ближнем Востоке, утверждает газета The New York Times. Происшествие случилось «во время растущего инакомыслия внутри Ирана по поводу целого ряда политических, социальных и экономических кризисов», заметило Reuters. Власти Ирана испытывают международное давление из-за «спорной» ядерной программы и «углубления военных связей с Россией», указало агентство. Официальный Вашингтон пока лишь уточнял, что внимательно следит за ситуацией. «Вполне может быть, что крушение вертолета с президентом Ирана — диверсия. Современные технологии позволяют это сделать. В американском сериале „Родина“ обыгрывался сюжет о крушении вертолета с американским президентом на борту в Афганистане, тоже в горной местности, и о его гибели в катастрофе», — пишет философ Александр Дугин в своем телеграм-канале.
ЧП произошло в момент горячего конфликта на Ближнем Востоке. Как оно отразится на палестино-израильском противостоянии, еще предстоит узнать. Израиль непричастен к крушению, заявил сегодня Reuters неназванный израильский чиновник. «Это были не мы», — сказал собеседник агентства. Гибель президента вряд ли повлечет серьезные изменения в отношениях страны с Израилем, «большого сдвига» ждать не стоит, пишет Bloomberg. «Нахожусь в Тегеране. Очень многие (почти все) с кем сейчас обсуждаю ситуацию, либо уверены, либо не исключают, что произошедшее — дело рук Израиля, действовавшего через Баку», — заметил вчера Джума. По его словам, в Иране очень многие «чуть ли не отождествляют» Иран и Азербайджан.
Различные источники также обращают внимание на то, что ранее на премьер-министра Словакии Роберта Фицо напали после визита в Азербайджан. Один из иранских телеграм-каналов отметил, что на присутствии Раиси настаивала азербайджанская сторона, и это было «странным», поскольку изначально планировалось участие министра иностранных дел Ирана. Официального подтверждения этой информации, впрочем, не было. «И вертолет Раиси упал случайно из-за тумана, и в Фицо стрелял полоумный дед, и в Улофа Пальме, и в Кеннеди. Дерьмо случается. Но надежнее всего оно случается при тщательной профессиональной подготовке, осуществленной повелителями дерьма», — заметила накануне в своем телеграм-канале главред RT Маргарита Симоньян.
«Есть веские причины сомневаться в причастности Израиля»
Причины крушения вертолета Ибрагима Раиси остаются не ясными, пишет The Economist. Официальная версия — плохая погода, условия были настолько плохими, что спасатели не могли вылететь на поиски президента, поэтому они обследовали территорию пешком. «Однако в иранской политике все не так, как кажется, и многие иранцы начали размышлять о более гнусных объяснениях. У Раиси длинный список внутренних врагов, от относительно умеренных, которых он отодвинул на второй план, до коллег-консерваторов, которые считают его неумелым президентом. Вполне логично задаться вопросом, не сговорились ли внутренние враги убить его», — отмечает издание.
Кроме того, по данным журнала, некоторые иранцы задавались вопросом, сыграл ли Израиль какую-то роль в катастрофе. Национальная разведывательная служба страны Моссад «имеет долгую историю убийств своих врагов, в том числе в Иране». «Но есть веские причины сомневаться в причастности Израиля, — подчеркивает издание. — Дело никогда не заходило так далеко, чтобы убить главу государства, что является недвусмысленным актом войны, который вызвал бы ожесточенный ответ Ирана. Было бы глупо рисковать такими последствиями ради убийства Раиси, крайне непопулярного политика, который на самом деле не имеет последнего слова во многих наиболее важных политических решениях Ирана».
Подозрений в причине катастрофы предостаточно, также пишет Time. Журнал напоминает, что крушение вертолета произошло через два месяца после того, как Иран нанес массированный удар по Израилю в отместку за авиаудар Тель-Авива, в результате которого 1 апреля в Сирии погибли два высокопоставленных иранских генерала. Но тут же опровергает: «Те, кто склонен полагать, что в катастрофе виноват Тель-Авив, поощряет спекуляции. Вертолет Раиси упал в горном лесу недалеко от границы с Азербайджаном, который является наименее дружественным из соседей Ирана — отчасти потому, что он поддерживает отношения с Израилем и имеет историю сотрудничества с Моссадом». В числе других причин также называются погодные условия и возможная месть внутренних врагов.
Журнал рассуждает и о политическом будущем страны. Раиси был кандидатом в преемники фактического правителя Ирана — верховного лидера 85-летнего Али Хаменеи. Именно верховный лидер является высшим правителем и несет ответственность за принятие всех важных решений. Президент же избирается в ходе выборов каждые четыре года и контролирует правительство. Наиболее вероятным преемником Хаменеи долгое время называли Раиси. В числе других претендентов был сын действующего верховного лидера Моджтаба Хаменеи. «Но это также было бы рискованным назначением. У Ирана тяжелое наследие, связанное с концепцией унаследованного правления — лидеры исламской революции 1979 года яростно выступали против любой системы, напоминающей свергнутую ими монархию», — пишет Time.
Верность Раиси руководству страны вызвала в последние годы спекуляции о том, что он может заменить Хаменеи на посту верховного лидера. Теперь же у многих в стране и за ее пределами укрепится уверенность в том, что ключевой кандидатурой на пост Хаменеи станет его сын Моджтаба, полагает Politico. В свою очередь Bloomberg призывает внимательно следить за отношениями Ирана и Саудовской Аравией. Тегеран возобновил дипломатические отношения с Эр-Риядом в 2023 году после семилетнего разрыва. В том же году обе страны были приглашены присоединиться к БРИКС. Также, как пишет агентство, Раиси стремился укрепить связи с Китаем. Он посещал страну в 2023-м и встречался с председателем КНР Си Цзиньпином.
«Рынок нефти, на который часто оказывают влияние новости с Ближнего Востока, в целом не пострадал. Фьючерсы на Brent и WTI торгуются с небольшим повышением», — добавляет издание.
О своеобразном «наследии» Раиси рассуждает The New York Times. Газета напоминает, что он пришел к власти через три года после того, как Дональд Трамп, будучи президентом, объявил о выходе США из сделки по иранской ядерной программе. Осенью 2021 года провалились и многомесячные переговоры в администрацией Джо Байдена. Восстановление связей с Саудовской Аравией NYT называет «одним из важнейших внешнеполитических достижений Раиси на посту президента». «Несмотря на то, что это соглашение было в значительной степени символичным, оно рассматривалось как ключ к ослаблению их регионального соперничества», — пишет газета. Также Раиси уделял приоритетное внимание налаживанию более тесных отношений с Россией и Китаем и отдалению от Запада. Во время правления Раиси страна пережила «серьезный экономический спад», который был вызван международными санкциями и высоким уровнем безработицы.
«Если вы хотите подумать о его наследии, то он оставил экономику страны в руинах, и она стала более репрессивной, — сказала преподаватель Университета Джорджа Вашингтона Сина Азоди. — Иран никогда не был демократическим или свободным государством, но с 2021 года политические репрессии усилились. Ни один голос несогласия не допускается». Курс иранской валюты упал до рекордно низкого уровня, неумелое управление усилили нехватку воды, а в январе страна пострадала от самого смертоносного террористического акта с момента основания республики, перечисляет NYT. Напоминает издание и о протестах 2022 года, которые вспыхнули из-за смерти девушки, задержанной полицией нравов за неправильно надетый хиджаб.
Агентство Reuters приводит несколько ключевых фактов о 68-летнем Мохаммаде Мохбере, который стал исполнять обязанность президента. Он, как и Раиси, считается близким к Хаменеи. Ранее Мохбер возглавлял Setad — инвестиционный фонд, связанный с верховным лидером. Фонд был создан по указу основателя Исламской Республики, предшественника Хаменеи, аятоллы Рухоллы Хомейни. Он приказал своим помощникам продавать и управлять недвижимостью предыдущего режима после Исламской революции 1979 года и направлять большую часть доходов на благотворительность. В 2013 году минфин США добавило Setad и 37 компаний, которые оно курировало, в список организаций, подпадающих под санкции.
«Если они скажут, что это теракт, то будет война, которая может перерасти в мировую»
В беседе с «БИЗНЕС Online» эксперты комментируют гибель президента Ирана и рассуждают, кому она могла быть выгодна и изменится ли теперь политика государства.
Федор Лукьянов — главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике:
— Конечно, гибель президента страны это всегда трагедия. Хотя в Иране президент не совсем то же самое, что в России или в США, или в Турции. Президентская должность там не главная. Это, скорее, такой расширенный вариант премьер-министра. Но, тем не менее, президент там — один из самых влиятельных и авторитетных людей. Тем более — данный конкретный человек. Эбрахим Раиси очень близок к верховному духовному руководителю, даже рассматривался в качестве одного из возможных преемников на этом посту. И это, конечно, очень большое потрясение. Сказать, что это приведет к каким-то сбоям в работе государственной машины, я думаю, нельзя. Та модель власти, та схема власти, которая существует в Иране, позволяет такого рода шоки переживать достаточно спокойно. Хотя, учитывая, что в регионе идет яростное соперничество, можно предположить, что кто-то попытается это использовать. Но, скорее всего, сейчас все силы, вся система государства, будут брошены на то, чтобы обеспечить бесперебойную работу и думаю, что им это удастся.
Я ни к какой версии произошедшего склоняться не могу, потому что я ничего об этом не знаю. Я знаю только, что случаи, когда по тем или иным причинам принималось решение не вполне рациональное, известны и в нашей, российской, национальной истории. 20 лет назад был случай с губернатором Красноярского края генералом Лебедем, который потребовал лететь на вертолете, когда этого нельзя было делать. Мы знаем про ужасный случай 2010 года, когда самолет польского президента разбился по той же причине. Когда, несмотря на предупреждения, решили пренебречь погодными условиями. К сожалению, так бывает по каким-то тем или иным политическим, а чаще всего — человеческим причинам.
Зная, что описывают про погодные условия, я думаю, что именно они и привели к такому варианту развития событий. Хотя, как мы знаем по польскому случаю, что бы там ни установили расследования, всегда есть люди, которые будут уверены в том, что там что-то нечисто, что это заговор и прочее. Человеческое подсознание во всем хочет такое видеть.
Каких изменений нужно ждать во внутренней и внешней политике Ирана после гибели президента? Во-первых, нужно ждать выборов нового президента. Они должны по их закону пройти в течение 50 дней. И выборы президента в Иране это довольно сложная процедура. В том смысле, что, с одной стороны, они достаточно жестко регулируемы и до выборов не допускаются те кандидаты, которые расцениваются как выходящие за рамки мейнстрима. Там такая система. В то же самое время выборы не предрешенные, они конкурентные и были случаи неоднократно, в иранской новейшей истории, когда побеждал не тот, на кого делал ставку духовный руководитель. И президент Хатами в 90-е годы, и президент Ахмадинежад в 2000-е. По отношению друг к другу они идеологические антиподы. Но они побеждали, несмотря на то, что ожидали победу других. И, соответственно, смена президента на условного либерала или условного консерватора не совершает революции, но немножко сдвигает общую атмосферу. Поэтому довольно важно, кто будет участвовать в выборах и кто победит. В то же время, учитывая нынешнюю напряженную ситуацию в регионе, я думаю, что таких изменений не будет по той простой причине, что очень большие риски таких резких движений. Что резкие движения внутри вступят в резонанс с внешней ситуацией. Это, конечно же, никому не нужно, и я думаю, что кто бы ни стал новым президентом, это будет человек, понимающий необходимость последовательности и преемственности имеющегося курса.
Евгений Сатановский — президент Института Ближнего Востока:
— Там же погиб и министр иностранных дел, и губернатор провинции, и имам Тебриза, так что это сильнейший удар по так называемому Мешхедскому клану. Конечно, это очень сильный удар. Какое влияние на Польшу оказала гибель польской элиты вместе с Качиньским в авиакатастрофе? Здесь, конечно, поменьше народу погибло, но, вообще-то, удар серьезный. Версии крушения на сегодняшний день это чистая спекуляция, игра ума. Может быть все, что угодно.
Каких ждать изменений во внутренней политике Ирана после гибели президента? Особо-то никаких, но кадры поменяются. Вот у нас помер Сталин, пришел Хрущев. Были изменения? Были! Сейчас на повестке дня вопрос о наследовании верховной власти. Потом — что там будет с постом рахбара (верховного лидера — прим. ред.). Потому что Аятолле Хаменеи уже 84 года. Раиси был практически главным кандидатом (на этот пост — ред.). Сегодня эта ситуация меняется, и на повестку дня встает новый раунд передвижений и взаимной грызни в иранской элите. Кто-то говорит, что, вполне возможно, бывший глава КСИР (Корпус стражей исламской революции) и бывший мэр Тегерана Галибаф, вполне возможно, в альянсе с молодым сыном рахбара Хаменеи смогут перехватить власть. Кто-то говорит о других людях. Это же власть! Чего никогда не бывает в этом мире, так это дефицита желающих занять пост руководителя где угодно и чего угодно. Тем более в Иране.
Для России Иран периодически становится важным партнером, потом периодически отношения меняются. Во всяком случае, вот уже второе столетие пошло, как был подписан Санкт-Петербургский договор, по которому мы и Великобритания должны были делить Иран и города Исфаган, Тебриз, Йезд, Шираз должны были быть частью Российской Империи. Все это кануло в Лету. И в связи с этим ответственность за происходящее в Иране больше ни на Санкт-Петербурге, ни на Москве совершенно точно не лежит. В связи с этим что будет, то и будет. В Иране гораздо больше желающих развивать отношения с Европой и американцами, чем с нами. И это тоже надо понимать. Поглядим — увидим. Цыплят надо считать по осени, а сейчас только весна.
Повлияет ли эта трагедия на конфликт на Ближнем Востоке? Дружеских отношений с Израилем у Ирана нет со времен шаха. С исламской революции 1979 года. И вряд ли они будут. Де-факто у Ирана сейчас идет с Израилем война. Причем ровно сейчас она перешла в открытую фазу. Пока что не в ядерную фазу, но в открытую. Вряд ли это изменится, потому что никто не отменял Корпуса стражей исламской революции. Никто не отменял того, что непризнание Израиля и его физическая ликвидация является центром идеологии Исламской республики Иран. Это так и есть, и как минимум в ближайшее время будет. И никто не отменял того, что израильтяне тоже хотят жить, поэтому воевать будут всерьез. Вне зависимости от того, что им будут говорить американцы или скудоумные чиновники Организации Объединенных Наций. Так что куда ж тут деться?
Максим Шевченко — журналист:
— Я бы хотел отметить, что в этой авиакатастрофе погиб не только Раиси. Погибли и министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир Абдоллахиян, губернатор провинции Восточный Азербайджан Малек Рахмати и представитель Лидера Исламской революции в провинции Восточный Азарбайджан аятолла Мохаммад Али Але-Хашем. Все упоминают только Раиси, хотя Абдоллахиян — одна из ключевых фигур исламской дипломатии в последние годы. Это огромный удар, огромная потеря для Ирана, вопросов нет. Потому что Раиси был генеральным прокурором и, в общем, на себе замыкал очень многие рычаги власти.
В Иране две ипостаси государства: небесная и земная. В земной ипостаси государства Раиси, естественно, был главным человеком. А в небесной главой является раббах — духовный лидер. Все зависит от того, какая будет версия произошедшего. Сейчас все в руках иранцев. Если они скажут, что это теракт, то будет война, которая может перерасти в мировую. А если они скажут, что это техногенная катастрофа, тогда это их внутренние дела, похороны и выборы нового президента.
Каких изменений сейчас нужно ждать во внутренней и внешней политике Ирана? Никаких особенных изменений не будет. Я уверен. Я думаю, что практически ничего не изменится. Иранисты говорят, что вроде там усилятся позиции Корпуса стражей исламской революции. Но я не верю, что будут какие-то изменения.
Азат Ахунов — исламовед
— Это большая трагедия, потрясение для них. Помимо всего прочего руководители государства, как президент, так и аятолла, обычно долгие годы находятся у власти, и люди просто не представляют себе, как жить без другого руководителя. Раиси будет вознесен в статус мученика, как это обычно происходит.
Сейчас должны будут провести выборы, которые там происходят вполне демократично. Говорить о каких-то фальсификациях, подтасовках не приходится, так как народ Ирана остро реагирует на различные сообщения о неправильном подсчете голосов. Стоит добавить, что президент — не главная должность в Иране. Первое место у аятоллы, а Раиси был в одном шагу от высшего поста, так как Хаменеи физически находится в плохом состоянии здоровья. Сейчас таких авторитетных преемников нет, думаю, возможна борьба различных группировок за пост аятоллы.
Что касается внешней политики, то пока жив духовный лидер, ничего существенно не изменится. Ведь в истории Ирана разные были президенты и прозападные и очень консервативные, по его политика оставалась неизменной. Иран заинтересован в сотрудничестве с Россией и антизападные настроения там очень сильны и не думаю, что они с приходом нового президента изменят свою внешнюю политику резко, тем более на противоположную.
Карине Геворгян — политолог, иранист, завотделом политологии журнала «Восток» (Oriens) Академиздатцентра «Наука» РАН
— Даже если официальная версия будет, что это не покушение, что погода, неисправность и так далее, но после покушение на Саудовского принца, Роберта Фицо, сорванного покушения на Вучича, это событие все равно будет рассматриваться как диверсия. Может ли в Иране произойти смена власти? Вряд ли, сразу говорю. Но, если одновременно с этим скончается верховный руководитель Ирана, то по понятным причинам в Иране идет активная политическая жизнь и активная политическая конкуренция, причем на открытом поле. Сейчас это не схватка бульдогов под ковром.
Во внешней политике ничего не изменится, а то, что у нас с Ираном не развивались стратегические отношения, было связано с тем, что у нас в стране сложился такой пул чиновников, которые больше тяготеют к Турции, чем к Ирану. В Иране в открытую считают, что симпатии России на стороне Турции и именно это препятствует развитию стратегических отношений.
Рафик Мухаметшин — ректор РИИ и КИУ, заммуфтия РТ, доктор политических наук.
— Авария это или нет, мы не знаем, но в свете последних событий, которые происходят в странах Ближнего Востока, Иран играет очень важную роль в палестино-израильском противостоянии, здесь президент Ирана занимал довольно жесткую позицию. Политологи дают разные версии, что для разных стран он был человек неудобный. Аятолла Хамении человек в возрасте и после него Раиси мог стать преемником, министр иностранных дел, который тоже был в этом вертолете, мог стать президентом. Вот эти конфигурации западные страны, Израиль не устраивали.
Позиция Ирана в связи со сменой президентов после аятоллы Хомени кардинально не меняется. И здесь я не думаю, что произойдет резкая смена международных приоритетов, по крайней мере, начиная с 1979 года этой резкой смены не было, у них довольно жесткая антиамериканская риторика и возможно в этом направлении они и будут вести свою международную деятельность. Отношение к России у них позитивное, думаю, ничего меняться не будет. Не думаю, что придет какой-то прозападный президент и все поменяется.
Вероника Ваганова, Альфред Мухаметрахимов, Альбина Фархутдинова
