Я нет-нет да и выезжаю на развалины родительского дома. Такие поездки наполнены печалью и воспоминаниями.
Фундамент родительского дома зарос травой. И трудно представить, что здесь когда-то кипела жизнь. Дом моего первого опыта, моих первых знаний.
…Школьные уроки мы с сестрёнками делали за круглым столом. Такие столы, как и водится в сёлах с единственным магазинчиком, были почти в каждой избе. И ночные бра, легкие фонарики-колокольчики, в селе были из одного «товарного завоза»: одинаковые. Правда, светили по-разному, где-то зелёным, где-то сиреневым, где-то пурпурным светом. Скатерти на круглых столах тоже – как близнецы. Тяжёлые, плотные – бархатные. У кого-то красная, у кого-то – зелёная. У нас была синяя. Когда делаешь уроки, на длинном ворсе этой скатерти тетрадка ходит ходуном. Поэтому скатерть отбрасываешь с края стола, освобождая голую столешницу.
Про скатерть я вспомнил, когда в очередной раз приехал в своё село. Иду к дому, а меня обволакивает несносная мёртвая тишина. Никто не живет больше ни здесь, ни в соседних домах. Всё опустело.
Опустело?
Яблоню у нашего фундамента опутал хмель. А на листке хмеля вижу теперешнего здешнего жильца. Пестрянка ложная обыкновенная.
«Ложной» бабочку называют за мимикрию: внешним видом она «копирует» настоящих пестрянок. Те умеют защищаться, выделяя капельки резко пахнущей жидкости. Их побаиваются птицы и узнают по яркой окраске. Вот и наша пестрянка ложная распугивает врагов заимствованным в ходе эволюции внешним видом.
А это что? Один из сегментов брюшка у бабочки бархатно-синий. Праздничный. Точь-в-точь, как наша скатерть с круглого стола.
Мне становится весело. Красавица в синей бархатной юбчонке примиряет меня с тем, что прошлого не вернуть. Но жива память о прошлом. И есть смелые ассоциации, наводящие мосты между временами.
Мне легко от того, что на пустынном, казалось, фундаменте кипит жизнь. Маленькая жизнь. Радует яркими красками. А если вслушаться – и звуками, упрямой неистребимостью своего существования.
Может, здесь по вечерам и ночные фонарики загораются в траве, разноцветные бра? Такие же, как светили нам в детстве, освещали родные окна и маяками указывали путь, когда мы возвращались из далёких походов?