Рассказ «Он и Она»
Она просыпается от того, что все тело затекло в неудобной позе. Аккуратно поворачивается на бок, стараясь не свалится с узкого бугристого, будто камнями набитого матраса. Понимает, что лежит одна. Ставни плотно закрыты и не понятно, наступило ли утро или все еще ночь.
-Макс? - зовёт негромко.
Никого. В печке догорают угли, мерцают красными огоньками, отбрасывая блики на деревянный пол.
Садится на край кровати, разминает затекшие плечи.
-Макс?
Может все таки обиделся?
Они долго говорили вчера. Сначала он задавал вопросы, она отвечала. Подробно. Вспомнила чуть не по минутам все, что произошло с момента его смерти. Потом слова полились сами. Она рассказала обо всем, что мучило и терзало. Как нашла оберег в обгоревшей машине. Как охранник подтвердил ее подозрения, что там погиб другой человек. Как Сава принес ей чужой крест, за которой она купила свободу для Лысого.
Обо всем, кроме того, что Сава дал ей неделю.
Он внимательно слушал, не перебивал. Потом погладил ее по плечу:
-Хотел бы я, чтоб у меня был такой друг, как ты. Молодец, все правильно сделала. Жизнь со мной не прошло даром. Менты продаются и покупаются. Нужно только узнать цену. А парню жизнь корежить из-за шапки...
-Ты не сердишься?
-С чего?
-Ну... не знаю.. помнишь, ты говорил, чтоб больше его рядом не было?
-Давно и неправда. Многое изменилось. Друзья с врагами местами поменялись, - он задумчиво смотрит в угол темной комнаты, словно там должны быть ответы на его немые вопросы.
-Ты кого-то подозреваешь?
-Знаешь, как не слить информацию?
-Как?
-Не знать ее. Тогда даже под пытками не сболтнешь, - он ухмыляется, видя ее разочарованный взгляд, - давай ложиться, скоро утро. Семен закинет тебя по дороге в храм.
-А он настоящий батюшка? - она послушно устраивается у него под боком, обнимает и закрывает глаза, - не хочу уезжать, хочу с тобой. Можно я останусь?
-Самый настоящий. Кстати, он предлагал нас обвенчать. Конечно, если ты не боишься, после ... - он замолкает на полуслове, но ей достаточно первой части предложения.
-Ты не шутишь? - она поднимается на локте, пытаясь в темноте рассмотреть выражение его лица.
-Я вроде на клоуна не похож.
Она наклоняется, горячо целует его в губы, пальцем обводит крест на голой груди. В душе поднимается такая волна безудержной радости, что хочется вскочить на ноги и запрыгать, как в детстве. Как может быть столько счастья сразу? Ее же разорвет.
Она надевает свитер, засовывает ноги в ботинки и почти наощупь пробирается к двери. Старые половицы скрипят при каждом шаге и заставляют непроизвольно вздрагивать. Пустой дом кажется живым.
Входная дверь не заперта, она выходит на улицу. На востоке уже горит яркая золотая полоска. Рассвет. При свете остатки деревни выглядят еще более мрачно и удручающе. Два дома по правую руку наполовину сгоревшие, торчат в алеющее небо закопченными остатками печных труб. Чем-то напоминают останки обуглившегося джипа.
Из-за угла доносятся обрывки разговора. На цыпочках она крадется вдоль стены, стараясь не шуметь. Подслушивать не хорошо, но как по другому узнать хоть что то?
Через просвет в бревнах видит край черной куртки Семена. Второй голос принадлежит ему. Почти не дыша, ловит каждое слово. Сначала ничего не понятно. Какие-то несвязанные отрывки. Была, ходила, ментовка, кафе. Про кого они говорят? Уже пора ревновать?
И вдруг доходит, что разговор то о ней! Она ходила в ментовку, а до этого в кафе! А ведь ей казалось, что кто-то ходит следом. Оказалось - не казалось!
-Ты что, следил за мной? - фурией вылетает из-за угла, забыв, что собиралась сохранить свое присутствие в тайне.
Семен тактично делает шаг в сторону и делает вид, что его вообще нет.
Она в бешенстве останавливает напротив него:
-Ты мне не доверяешь?
-Я никому не доверяю, и тебе советую, - он спокойно выдерживал негодующий взгляд.
-Я же все тебе рассказала! Зачем тогда спрашивал?
-Это допрос? Семён, иди в машину.
-Я тоже ухожу! - она резко разворачивается, оскорбленная до глубины души. Что с ним не так? Она никогда не врала. Почти никогда.
-Без базара. Сколько он дал тебе? Неделю? Что решила? - как выстрел за спиной слова. Спокойные, четкие.
Как он узнал? В кафе никого не было! И это единственное, о чем она промолчала. Не хотела дать повод сомневаться.
На глаза наворачиваются слёзы.
-Я ему отказала. Сразу. Твой Семён должен был и это услышать.
-Я в курсе, Семён тут не при чем. Не гони на парня, он реально лучше нас всех, вместе взятых. Почему скрыла? Сомневаешься?
Тон серьёзный, а в глазах пляшут чертики. Издевается.
-А тебе что? Он мне хотя бы не врет! - выпаливает, не задумываясь, и тут же жалеет. Стальной блеск в сощуренных глазах становится ярче. В такие моменты он становится чужим. Пугающим. Опасным.
-Следи за языком, мне отпущено мало жалости, и половина уже потрачена. И скажи спасибо, что я знаю правду. И привык к твоей болтовне.
-Прости! - она быстро обнимает его, пытаясь исправить свою дурацкую ошибку.
-Значит, Сава у нас честный пионер? - хмыкает он, но рука уже ложится на затылок, запрокидывая ее голову вверх, - а я тебе вру? - губы спускаются с виска на щеку, медленно и очень соблазнительно. Так, что она забывает ответить. Закрывает глаза, отвечает на поцелуй. Ещё с вечера опухшие губы слегка ноют. Они столько не целовались с первой встречи.
-Не хочу уезжать, - тянет жалобно, - давай я останусь?
-Нельзя. Тебя следак ищет. И Сава ждёт ответа. Хочешь, чтоб тебя объявили в розыск?
При упоминании следователя по спине проходит неприятная дрожь.
-А если он догадается?
-Сделай так, чтоб не догадался. Ты же умеешь. Хотя меня тут по любому уже не будет. И вообще, я жмурик, - он довольно хохочет, - Все, марш собираться.
-Ты не сердишься?
-Порядок.
Она быстро собирается, в последнюю секунду вспоминает кое что. Нащупывает в кармане куртки иконку.
Он стоит возле машины, притаившейся в сарае. Свет падает через дырку в крыше, выхватывая резкие морщины у него на лбу и впавшие скулы.
-Это тебе! - вкладывает ему в ладонь оберег, - она была в машине. Она тебя спасла.
Он порывистым движением обнимает ее за шею., притягивает к себе:
-Будь осторожна! И еще, отцу передай по поводу завода. Есть маза, что сейчас начнется передел. Может даже жесткой силой. Пусть молчит про свои акции. Никому. И ничего не делает, держится в стороне. Как обычный работяга. Просто наблюдает. И запоминает.
-Как я ему это передам, если ты умер? - поднимает она брови, - Макс с того света сообщил?
-Придумай что-нибудь, - коротко бросает он, - сколько тебе Сава времени дал?
-Неделю, - она не успевает следить за его мыслями и чувствует себя неуютно. Причем тут завод и Сава? Зачем спрашивать одно и то же по сто раз?
-Сколько осталось?
-Может пару дней.
-Встретишься с ним. Найди место. Безлюдное. Можешь увезти его за город. Делай вид, что согласна.
-Я не буду! - перебивает она, - я тебе не Катька!
-Вот поэтому и делай вид, чтоб не нарваться на грубость. Сава не такой терпеливый, как я. А мне он нужен. Хотя ты можешь не делать . Если боишься.
Краем глаза она видит, как Семен барабанит пальцами по облезшему рулю. Торопится. Его прихожане ждут.
Что их связывает с Максом, что он как верный пес выполняет все его поручения себе в ущерб, может даже с риском для жизни?
-Я все сделаю! Я люблю тебя! Я тебе верю! - шепчет ему в ухо. Быстро целует и прыгает в машину. Сердце рвется на части при мысли о расставании, но не хочет подводить Семена. Долгие проводы - лишние слезы.
Он хлопает ладонью по стойке лобового стекла. Семен заводит двигатель.
Жестом показывает, чтоб опустила стекло. Она начинает крутить ручку. Та хрустит, прокручивается и наконец остается у нее в руках, приоткрыв стекло лишь на несколько сантиметров.
-Ты вчера не ответила, - негромко произносит он.
Она сразу понимает, о чем речь. Значит, не шутил. Сердце подпрыгивает и замирает где-то высоко, так что тяжело дышать.
-Да, - получается тихо и неуверенно, - да, да! - повторяет уже громче, проглотив комок в горле.
-Да понял я, - он улыбается. Тепло и искренне, - Семен, я попал. Она согласилась. Я ж говорил, бесстрашная.
Машина набирает скорость. Она прикладывает пальцы к губам. Вряд ли кто-то выбрал бы такую жизнь добровольно, но она свою ни на что не променяет.