Ева совершенно запуталась! Все эти проявления заботы, как-то не вязались с холодным, стальным характером Михайлова, о котором знали все жители их города. Да что там города! Всей области!
Страх перемешивался с признательностью. Он позаботился о ней в момент, когда она была так больна. Не бросил. Если бы Еве несколько дней назад сказали, что Михайлов спасёт её от смерти (а она была уверена, что без медицинской помощи уже отправилась бы на тот свет), она бы не поверила.
Проснулось и любопытство: этот мужчина был явно в состоянии пролить свет на историю, объяснить реальные причины поступка своей дочери, и даже помочь им с Сашей. Вот только… пугала его откровенность. Непонятно, что он дальше будет делать со всеми участниками этой истории, и с ней в том числе. Зачем он рассказывает ей об этом препарате? О Вадиме, известном только в узких кругах. Да, мотивы Михайлова – самая большая загадка.
- Ты боишься?
Ева честно кивнула.
- С чего вдруг? Я сделал тебе что-то плохое? Твоей семье? Мы с тобой ранее конфликтовали? Может, я угрожал тебе? Соглашусь, что ребятки довольно грубо тебя привезли ко мне, но у нас не было выбора. Я уже говорил, что ты, в натуре, поступила неправильно, начав следить за Вадимом!
- Но Саша… в СИЗО… Избит… В реанимации… Зачем вы с ним так?
- И с чего ты, в натуре, решила, что это я? – удивился Михайлов.
- Следователь намекнул, – прошептала Ева. – И потом, все же знают, что вы… имеете связи в тюрьме. Да и сами с криминалом связаны.
- Связи я имею везде, – отрезал Андрей Григорьевич. – И в СИЗО, и колониях, хотя сам, в натуре, даже на скамье подсудимых никогда не сидел. Удивлена? Ну что же, меньше слухам верить надо. Если бы я решил, что этот сопляк виновен в смерти моей дочери, я бы его собственными задушил. Но душил бы медленно, глядя ему в глаза, и уж точно не под носом у мусоров.
В палату влетел Гарик с тапками, и Михайлов протянул руку Еве:
- Обопрись на меня, и пойдём. Хочу тебе кое-кого показать.
Тапочки оказались новыми, очень мягкими, пушистыми. Ногам в них стало так комфортно! Первые шаги дались с трудом, зато, пройдя половину пути, она уже шла вполне уверенно.
Они поднялись на этаж выше, постоянно делая остановки. Здесь коридор был поделён на две части: левую и правую. И обе части были надёжно запрятаны за дверьми. Михайлов пошёл на лево, постучал, открылось небольшое окошко, и Ева увидела мужское лицо. Тот посмотрел на Михайлова и кинулся открывать.
- Всё спокойно?
- Да, Андрей Григорьевич.
- Вот и хорошо.
Они шли до конца коридора. Ева с удивлением смотрела на массивные двери в палаты, все как одна, металлические. «Тюрьма здесь, что ли?» – испугалась она. Дверь в конце коридора тоже была металлическая, но почему-то другого цвета.
Михайлов подошёл, достал ключ из своего кармана и повернул его в замке. Потом посторонился, пропуская Еву вперёд. Она вошла и остановилась, как вкопанная.
В комнате, оббитой каким-то с виду мягким, светлым материалом, напоминающим диванные подушки, стояла всего лишь одна кровать, на которой лежало человеческое тело. Сначала Ева решила, что оно неживое, и испугалась, что это Саша или Дима. Она вообще стала много бояться в последнее временя, наверное, потому, что понятия не имела, что вокруг неё происходит.
Неожиданно тело на кровати пошевелилось.
- Кто это? – спросила она, в испуге глядя на Михайлова.
- А сама как думаешь?
Ева не хотела признаваться, что ей даже страшно рассмотреть лежащего. Она почувствовала лёгкий толчок в спину от Андрея Григорьевича, и всё же сделала небольшой шаг вперёд. Её взгляд пробежался по конструкции кровати. В её палате стояла обычная кровать, а здесь явно больничная, современная, с очень крепкой конструкцией. Очевидно, что такая нужна была для того, чтобы привязывать пациента. Лежащий человек был скован по рукам и ногам. Они вяло двигались, но звуков не было. Пробежавшись по телу, Ева остановилась на серовато-зелёном лице, коротких волосах, и вдруг поняла, что это женщина, с премилыми золотыми серёжками, украшенными прозрачными камушками, смахивающим на бриллианты.
«Настя не носит бижутерию», – вспомнила Ева. А ещё она припомнила, что у девушки, с которой она столкнулась у бизнес-центра, в ушах были обычные цветные серёжки. Бижутерия!
- Это… живая?
- Да, – подтвердил Михайлов. – Моя дочь Настя. Я нашёл её. Так же, как и ты, я заподозрил, что она жива, в натуре.
Словно услышав голос отца или своё имя, Настя медленно повернула голову, открыла рот и издала пронзительный крик. Ева поёжилась от ужаса! Она и не думала, что человек может так кричать!
- Идём отсюда.
Андрей Григорьевич без всяких церемоний выставил Еву за дверь, а вместо них в палату ворвались женщина и мужчина. То ли врачи, то ли медсестра с медбратом.
- Может, на улице разговор продолжим? Погода отличная! В тени +25, в натуре.
- Можно, – кивнула Ева. Страх отошёл на второй план. Настя жива! Но что же случилось? Зачем ей это нужно было? Кто шагнул из окна? И почему Саша до сих пор в тюрьме?
На улице светило солнце. Как и во многих лечебных учреждениях, вокруг клиники росли хвойные деревья. У входа начиналась дорожка, обсаженная роскошными голубыми елями, дальше были тропинки среди сосен и обычных ёлок. Но Михайлов привёл её на небольшую аллею, вдоль которой росли аккуратные, ухоженные туи. За ними шли четыре человека: Гарик и ещё трое таких же, как он, крепких ребят. Ева с Михайловым уселись на скамейку, а парни рассредоточились.
- Что же, давай закончим эту историю? – предложил Андрей Григорьевич. – Если бы ты не влезла… Впрочем, тебе повезло, что дорогу ты мне перешли сейчас, а не 20 лет назад.
Он задумался, Ева напряжённо молчала, чувствуя, как её прошиб пот. То ли от выпитого огромного количества жидкости, то ли от жары. Откашлявшись, Михайлов продолжил рассказ, начатый в палате.
- Я рассказал тебе про Вадима, но не сказал, что уж я-то с ним был знаком. И он не мог не знать, что Настя – моя дочь. На что он рассчитывал? Что я не узнаю? Ну и мой промах был в том, что я дочь не контролировал, только за ней приглядывал. Настя, конечно, молодец. Под носом у меня участвовала в создании препарата. Знаешь, как его Вадим прозвал?
- Как?
- «Волшебная палочка». Потому что, в натуре, исполняет все его желания.
- Но как он действует? Препарат этот? – спросила Ева нахмурившись. – Один человек слушает другого конкретного человека, или всех, кто будет приказывать?
- Всех. Я ещё раз говорю, препарат просто подавляет собственную волю. В таком состоянии человек становится абсолютно ведомым. Он не думает над тем, что хорошо для него, какие будут последствия. Внутри ощущает мир и гармонию.
- А вы откуда знаете? – не сдержалась Ева. – Пробовали?
Михайлов хохотнул:
- Нет необходимости. Я читал записи исследования. К сожалению, мне удалось добыть лишь один их фрагмент. Когда мы вышли на Вадима, несмотря на то, что ты его конкретно так спугнула, нашли Настю и накрыли лабораторию. К несчастью, Вадим оказался очень умён. В натуре, нет ни одного носителя, где была бы записана формула препарата. Его знало всего два человека: сам Вадим и ещё один его сотрудник. Когда мы устроили облаву, тот сотрудник подорвался. Его кабинет был нашпигован взрывчаткой. А после взрыва половина лаборатории превратилась в руины. С Вадимом другая история…
- Я всё равно не понимаю, – перебила его Ева, – препарат, Вадим, лаборатория… А при чём здесь Саша?
- А, тебя только это волнует? Ну здесь немного другая ситуация, хоть и связанная. Видишь ли, Настя метила не в Сашу, а в меня.
- Что? Как? Зачем?
Михайлов откинулся на спинку скамейки, посмотрел в небо и сказал:
- Ладно, слушай.
***
- Нет! Ты не можешь мне что-то запрещать! – закричала Настя, гневно уставившись на отца.
- Ещё как могу, в натуре, – спокойно ответил Михайлов. – Я сказал, Аяулым отправится домой. Эта девушка как-то связана с наркотиками!
- Хватит за мной шпионить! И за моими людьми! – воскликнула Настя, и со злости швырнула на пол стакан с водой, который держала в руках. Тот разлетелся на множество мелких осколков.
- Я лишь приглядываю за тобой. Иначе… Наделаешь глупостей. Думаешь, я не знаю, что ты матери деньги передаешь? Чего ты этим добиваешься? На тот свет её отправить вздумала?
- Не твоё дело!
- И что-то ты темнишь в последнее время. Ну ничего, я всё узнаю. Аяулым уже на вокзале. Скоро отправится в свой Казахстан. Столько хороших людей оттуда приезжает, в натуре, а ты выбрала такую…
- Ну вот после того разговора, моя дочь решила быстренько сбить меня со следа. Она знала, что если я начну копать, то узнаю про её связь с Вадимом. Для меня, в натуре, нет закрытых дверей и секретов. Нужно только желание. Вся эта история завертелась именно в тот день, когда мои ребята узнали, что Аяулым и у себя на родине проходила по делу о наркотиках. Причём дважды, и оба раза ухитрилась выйти сухой из воды. Меня это насторожило, и я выслал девушку.
- Значит, эта часть истории, рассказанная Аяулым, правда?
- Да. Из дома дочери её выставил именно я, в натуре. Настя странно себя вела, и мне нужно было проверить, не связалась ли она с дурью и не подсела ли на неё сама. Ну а потом, поняв, что я настроен серьёзно, Настя решила выпорхнуть из-под моего крыла. Она придумала план с прыжком из окна, только себя жизни лишать, она и не думала.
- А кто? Кто же это был? – нетерпеливо спросила Ева.
- Наташа. Её подруга, которая была так без ума от Насти, что старалась быть на неё похожей. Это сыграло моей дочери на руку. За вечер они с Вадимом придумали план, как им казалось, абсолютно гениальный. Настя должна была якобы умереть. Так они бы избавились: во-первых, от моего внимания, во-вторых, от моего возможного преследования.
- Почему Сашин кабинет?
- Это моё агентство недвижимости, – спокойно сказал Михайлов. – И твой Саша в нём директор. Агентство оформлено на подставное лицо. Я им никогда не занимался, поэтому даже не в курсе, кто там работает. Прыгая оттуда, Настя решила, что все сразу подумают: в её смерти виноват отец. Но всё пошло не по её плану, потому что она не так гениальна, как про себя думала. А в итоге арестовали бедного Александра!
- Почему же сейчас вы мне всё это рассказываете? Я влезла в ваши дела, сама того не подозревая, спутала вам карты, а вы? Не бросили меня, разговариваете со мной так откровенно!
- Мой человек работает в больничке, где твой принц лежит. Он мне так и сказал: девушка Саши от него первые два дня не отходила. Такая преданность в наше время удивительна! Ты не бросила его, узнав, в чём его обвиняют? Не засомневалась? Кинулась помогать! В натуре!..
Он продолжал что-то говорить, а Ева сидела, чувствуя, что её словно обухом по голове ударили. Девушка не отходила два дня? Да её даже не подпустили к Саше!
«Стоп, – остановила себя Ева, чувствуя, как сердце пропускает удар. – Я и не пыталась к нему прийти. Потому что… Дима сказал мне, что к нему не пускают! Прикрыл, значит, друга… Вот так. Всё же, нельзя им доверять. Ни одному, ни второму».
Михайлов всё ещё что-то говорил, но Ева не могла заставить себя слушать. Она рискнула собственной жизнью, чтобы оправдать человека, а он… «Может, хорошо, что мы не поженились. Годы пролетели бы в браке также, только сейчас бы пришлось затевать развод».
-…было много. Ни одна преданностью ко мне не страдала! – хохотнул Андрей Григорьевич.
Ева подняла на него глаза, и он перестал смеяться. Наверное, он бы даже учтиво поинтересовался, что с ней такое, но из клиники выбежала женщина в медицинской пижаме. Она издалека закричала:
- Настя вас видеть хочет!
- Потом договорим. Тебя проводят в палату, – бросил Михайлов, быстро поднимаясь со скамейки и уходя прочь.
А Ева смотрела ему вслед и ничего не чувствовала. Ни боли, ни страха. Только потерянность. Уже было даже не интересно узнать, где нашли Настю, почему она заперта в той палате, кто убил Аяулым и зачем.
Продолжение 👇 Предыдущая часть 👈