Андрей Михайлов в тот день больше не появился, но он был не единственным гостем Евы. Погуляв на улице, она вернулась в палату, но уже через полчаса в дверь постучали.
- Войдите! – пригласила она, думая, что это Гарик.
В палату вплыл человек с опухшим, местами разбитым лицом. Хотя лицом это месиво назвать было сложно. Ссадины уже покрылись толстой с виду корочкой, а значит, в таком виде он ходит не один день. Ева не узнала, кто это, и на секунду даже подумала, что Саша пришёл. От этой мысли внутри всё сжалось: его видеть она не была не готова. Да и не хотелось сейчас устраивать разборки.
- Привет, – открыл рот вошедший. Ева обратила внимание на отсутствие нескольких передних зубов. А по голосу она поняла: к ней заявился Дима.
- Ты… Кто тебя так?
Дима усмехнулся и тут же поморщился. Он дополз до стула, сел и вздохнул с облегчением. На вопрос он так и не ответил, но Ева поняла, что в отличие от неё, ему при встрече с Андреем Григорьевичем повезло меньше.
- Мы слежкой своей… Уф… Помешали Михайлову. Думал, что тебя уже… нет.
- Как же ты меня нашёл?
- А мне позвонили и сообщили, что ты пришла в себя. Я даже не знал, что ты опять разболелась. И сказали, в какой клинике ты лежишь.
- Кто позвонил? – спросила Ева.
- Не знаю, звонивший не представился, – ответил Дима. Он пошевелился на стуле, чтобы принять более удобную позу, и тут же поморщился.
Если бы Дима пришёл раньше Андрея Григорьевича, Ева, обличаемая муками совести, кинулась бы просить прощение за необдуманную идею проследить за чёрным автомобилем. Но не сегодня. Сегодня казалось, что карма существует.
Дима даже её не искал. Не пытался спасти! Думал только о своей шкуре, мысленно похоронив её. Это было слишком. Казалось, сердце разорвалось от боли и обиды, что она, Ева, никому не нужна.
- Как давно у Саши есть другая? – резко спросила она.
- О чём ты? – забормотал Дима, опуская глаза. – С чего ты…
- Я не спрашиваю, есть ли у него кто-то, потому что уже знаю ответ на этот вопрос. Хочу знать, как давно.
- Понятия не имею, – быстро ответил Дима, и Ева сразу поняла: врёт. – Я чего пришёл? Сашу завтра переводят в обычную палату, и он просил…
- Мне плевать, о чём он там просил – тихо сказала Ева, чувствуя внутри пожар. Она была ему даже рада. Пусть внутри всё сгорит и станет легче. – Неужели и Саша в курсе, что я всё жива оказалась?! Или ты не успел рассказать, что меня «того» за то, что я пыталась ему помочь?
Если бы она могла извергать пламя, то сейчас выпустила бы хорошую порцию огня.
- Ты меня уверял, что в реанимацию никого, кроме родителей, не пускают, а в это время там, рядом с ним, держа его за руку, сидела другая?! И как она только прошла! Ты постарался? Адвокат? Родители?
Дима молчал, понурив голову. Знал бы он, что его здесь ждёт, вряд ли бы пришёл.
- Я ездила в Казахстан, чтобы найти Аяулым, – чувствуя горечь во рту, проговорила Ева. – Как дура убеждала следователя, что у Саши просто никого не могло быть, потому что была я. Искала зацепки, разговаривала с людьми. Ехала за той машиной! Пережила болезнь, уйму страхов, постоянно рисковала жизнью, вмешивая в уголовное дело, связанное с таким человеком, как Михайлов!
Она перевела дыхания и посмотрела на Диму.
- Смотрю, крепко тебя избили. И мне даже не жаль. Ты использовал меня! Как использовал твой дружок. Ты знал, что есть другая, готовая держать Сашу за руку в больнице, но, видимо, неготовая сломя голову бежать в другую страну, чтобы найти свидетелей! Очевидно, и родители знали. И та другая, наверное, нравилась им больше, чем я. А ты чем лучше? Был готов даже одну меня отправить на поиски домработницы в другую страну! Зная, что Саша меня дурит! И как это назвать?! Использовал меня! Потому что нужно было спасать Сашу. А я? Меня могли убить! Ты или Саша обо мне подумали? Посмотри на себя! Если бы мне не было так плохо, Михайлов мог и меня так «наказать», об этом ты думал? Думал, думал! И не пытался мне помочь, спасти. Просто бросил! Теперь я ему обязана. За лечение, заботу. Вот такой вот «матёрый» бандит: не закапал меня в лесу, не пытал меня, а поместил в отличную клинику и лечит. И я не знаю, что он попросит взамен.
Ева встала и, глядя сверху вниз на Диму, произнесла:
- Я могла бы жить своей жизнью. Просто если бы Саша не поступил так. Всегда просила от него только одного: честности. Он знает, что я бы не устраивала истерики, если бы он прямо мне сказал: встретил другую. Собрала бы вещи и исчезла из его жизни. Потому что это честно. Потому что я никогда не клянусь ни в чём и клятвы других не принимаю. Допускаю, что жизнь непредсказуема! Всякое может быть. Я не заставляла его на мне жениться. Но вот так… Даже не знаю, кто из вас двоих поступил более подло: Саша, не сказавший мне, что у него роман на стороне, или ты, знавший, что у него есть другая, но всё же уговоривший меня рисковать собственной жизнью.
- Ев… Я не просил тебя рисковать. Ты сама влезла в это дело. Я просил лишь поехать в Казахстан! И то потому, что я не знал, смогу ли поехать сам. Тебя никто не заставлял.
Да, в его словах был резон, но Ева всё равно чувствовала себя преданной. А ещё страшно разозлилась! Он не помог ей, когда бросил в руках Михайлова. Дима спасал только себя! Да и зачем рисковать, если у Саши есть прекрасная замена?
- У меня к тебе есть просьба, – тихо произнесла Ева, глядя на Диму.
- Какая? Что угодно! Я…
- Поедешь к нам в квартиру к Саше, – сказала Ева, открывая шкаф в надежде, что её вещи находятся здесь же в палате. И не ошиблась. Сдержав возглас удивления при виде своего рюкзака, чистой одежды и лежащего рядом телефона. Она достала связку ключей. – Вот! Собери все мои вещи.
- Но я же… ничего там не знаю! Как я буду собирать? Да и неудобно в чужих вещах рыться. У тебя же там… личное.
- Ничего, ты справишься. Чемодан на балконе. Мой – бежевый, зелёный – Сашин. Если чемодана не хватит, упакуй остатки в пакеты. Их на кухне найдёшь. А потом всё это отвезёшь моей подруге Вике домой. Она живёт на улице Коммунаров…
- Помню. Были же у неё как-то все вместе.
- Вот и отлично. Саше скажи, чтобы не звонил мне, не писал и спокойно жил своей жизнью. А в мою больше не лез.
Она помолчала, а потом тихо добавила.
- И ещё одна просьба…
- Какая?
- Никогда больше не приходи ко мне. Не хочу тебя видеть. Надеюсь, это была наша последняя встреча.
Дима встал. Он не спорил, не пытался оправдываться. Молча ушёл, так и не предав друга. Конечно, предавать её проще. Воспользоваться ею, чтобы помочь Саше выйти на свободу – тоже можно. Ева осталась один на один со своими мыслями. «Если бы я просто узнала, что у него есть другая! Но я узнала это так… в такой момент…» Вспомнилось, что, лёжа в номере гостиницы в Кокшетау, под влиянием болезни, у неё промелькнула мысль, заслуживает ли Саша всех её мучений… Уже тогда сработала интуиция?
Ева жалела себя. От души жалела, что влипла в такую историю, и прекрасно понимала, что теперь её жизнь изменится навсегда.
А Саша? Саша не в курсе всей серьёзности происходящего. Если его выпустят, он будет жить как раньше, даже не подозревая, что работает в агентстве недвижимости Михайлова, и что из окна «вышла» девушка, под влиянием мощного психотропного препарата.
Ева снова заглянула в шкаф. Её телефон лежал здесь же, это не была галлюцинация. Правда, он оказался абсолютно разряженным и зарядить его просто нечем. Оглядев свои вещи, она засомневалась, что её держат в клинике как пленницу. «И кто-то сообщил Диме, где я, – промелькнула мысль. – Что-то в голове не укладывается!»
Она посмотрела на телефон. Нужно было сообщить Вике, что к ней приедет Дима. Осталось набраться смелости и попросить зарядку. Вздохнув, Ева отправилась искать Гарика.
***
Следующие три дня пролетели незаметно. Андрей Григорьевич почему-то больше не появлялся, хотя Ева ждала его каждый день, сама не зная, зачем. Осталось ощущение незавершённости их разговора во дворе больницы. А на четвёртый день в палату к Еве пожаловал ещё один неожиданный гость.
- Здравствуйте, Ева Максимовна, – сдержанно поприветствовал её Юрий Игоревич, входя в палату. – Как ваше самочувствие?
- Здравствуйте. Я уже чувствую себя хорошо, – ответила Ева, с трудом сдерживаясь, чтобы не спросить, как он её нашёл и что ему нужно? Все, буквально все знали, где она находится, в то время как она сама понятия не имела, где расположена клиника! Где-то загородом.
Она внимательно посмотрела на мужчину и заметила в нём какие-то перемены. Исчезло это его превосходство, которое неизменно проскальзывало в речи следователя во время допросов. Почему-то Ева решила, что эти перемены каким-то образом связаны с Михайловым.
- Я всего лишь заехал сообщить, что ваша подписка о невыезде аннулирована. Спокойно выздоравливайте. К вам никаких вопросов и претензий по этому делу больше не будет.
Он учтиво поклонился (словно офицер из позапрошлого века!) и вышел, оставив Еву сидеть с открытым ртом. И снова она напряглась, уверенная, что и здесь без Михайлова не обошлось. Стоимость его услуг росла, и почему-то Ева не сомневалась, что он выставит ей счёт. Вот только совсем не денежный.
До вечера она ходила из угла в угол, не находя себе покоя. Жить в неизвестности казалось невыносимо! Ева чувствовала себя загнанным зверем, которого вечно будут держать здесь, в клинике, под присмотром долгие месяцы, а то и годы. Как же она удивилась, когда утром следующего дня врач сообщил ей о выписке.
- Вы меня выписываете? – переспросила она. – И я могу… идти?
- А что такое? – спросил врач, глядя на неё поверх очков. – Вы плохо себя чувствуете? Боли, слабость? Ломота в мышцах? Затруднённое дыхание?
- Нет…
- Я даже перестраховался, столько продержав вас под наблюдением. Зато убедился, что вы не только кризис пережили, но и положенное количество дней восстанавливали силы. Анализы у вас хорошие. Прошу вас, в следующий раз не затягивайте с обращением к врачу! Виданное ли дело, так запускать болезнь!
- Хорошо, в следующий раз сразу обращусь… – рассеянно кивнула Ева. Её отпустят? Или Михайлов куда-то её перевезёт? Странно всё… Её не ограничивали в общении: Гарик нашёл зарядку, и Ева смогла включить телефон. Поговорила с Викой, связалась с родителями. А теперь её и вовсе отпускают. Не могло быть всё так просто!
У неё было достаточно времени, чтобы подумать обо всём случившимся. Она отчётливо представляла себе день, когда всё в её жизни перевернулось. Фантазия рисовала картины, где они – сама Ева и Наташа, в один день, примерно в одно время, устремились в одно место. Она представляла Вадима, хоть и не видела его ни разу, который протягивает стакан воды Наташе, а потом убеждает её, что она должна сделать шаг… И видела деньги, падающие на этого же Вадима, сидящего на золотом троне, установленном прямо на верхушку горы из человеческих тел… А теперь «волшебной палочкой» завладел Михайлов. Неужели он откажется от открывающихся перед ним перспектив?
Это было мерзко. Еве хотелось придать огласке наличие такого препарата, но она не знала, с чего начать! «С душевного спокойствия», – шепнул ей как-то внутренний голос.
Бесконечными мыслями о Насте, бедной погибшей Наташе, Ева пыталась избавить себя от необходимости думать о Саше и его предательстве. Умом она понимала, что это всё, крах, но сердце до конца не хотело верить в то, что он мог с ней так поступить. А главное, как и в начале расследования, она всё ещё не понимала, зачем ему это нужно было.
Теперь ей говорят, что пора домой. Где он, дом? К родителям поехать? Квартиру снять? К Вике поехать? Куда идти? Когда Ева возвращалась в палату из кабинета врача, её встретил Гарик и сообщил:
- Я отвезу вас домой.
Ева печально покачала головой и тихо сказала:
- У меня больше нет дома. Отвези меня на вокзал.
Гарик не возражал и ничего не спрашивал. За это он ей очень нравился.
***
Ева смотрела в окно из купе поезда. На перроне толкались люди: уезжающие и провожающие. Она слышала, что по проходу кто-то ходит, но в её купе никто не заглядывал. Была слабая надежда, что ей повезёт и она одна поедет. Так хотелось побыть наедине с собой!
Она не до конца понимала, что делает и зачем так поступает, но билет до Кокшетау Ева купила по пути на вокзал. Ей не терпелось отправиться в путь! Смотреть, как в окне будет меняться пейзаж. Она бежала от себя, Михайлова, и от всего, что случилось. Спешила покинуть родные места и скрыться.
Ева мысленно торопила поезд, боясь, что её остановят. Вернут в клинику, будут пытать, избивать, что-то от неё требовать, но, как назло, поезд явно собирался задержаться, что было, в общем-то, удивительно.
Открылась дверь, но она не повернула голову, чтобы посмотреть, кто вошёл, потому что знала ответ на этот вопрос. Сердце с огромной скоростью рухнуло куда-то вниз, перед глазами всё поплыло.
- Ну и куда, в натуре, собралась? – спросил знакомый голос, в котором Ева без труда узнала Михайлова.
И почему-то сразу подумала, что настал час расплаты.
Продолжение 👇 Предыдущая часть 👈