Поступил такой бодренький старичок чуть за семьдесят. Сухонький, подвижный, очень разговорчивый. Сразу познакомился со всеми.
***
В одной из общих палат лежит мужчина. Именно, лежит. Медсестра сказала, что поступил он сюда около трёх месяцев назад. Дочь с сыном привезли. Ему дети сказали, что подлечиться, здоровье поправить, витамины покапать. Да, рядом есть такой корпус – привозят туда пожилых родственников в основном на месяц, как в санаторий. И забирают окрепших и бодреньких. Насколько возраст позволяет, конечно.
Но Андрея Ивановича дети оформили не в «санаторный» корпус, а сюда. То есть, на дожитие. Нет, здесь тоже всё прекрасно: и врачи, и витамины, и прогулки в парке. Впрочем, обо всём по порядку.
***
Поступил такой бодренький старичок чуть за семьдесят. Сухонький, подвижный, очень разговорчивый. Сразу познакомился со всеми. И всем, кто был готов слушать, рассказывал о своей семье. Как любит своих детей. Какие они у него хорошие. Детей у него шестеро: три парня и три девчонки. Четверо внуков уже подросли. Младшему скоро восемнадцать лет стукнет. Уж погуляют они тогда!
Жена вот только осенью умерла. От рака желудка. То ли не болело у неё, то ли спохватились поздно. В общем, когда в больницу её привезли с болями, оказалась 4 стадия. Метастазы везде. И отправили домой.
Дети тогда все силы приложили, чтобы продлить матери жизнь. Доставали лекарства, брали поочерёдно отпуска, чтобы ухаживать, обезболивающие колоть. Ничего не помогало. Страшное это дело, от рака умирать.
«Леченье лишь продлит мученье», - это сам Андрей Иванович говорил.
И ещё повторял, что не хотел бы при таком заболевании в такой стадии продлять себе мучения. Его право. Но, к счастью, он был здоров, насколько это возможно в пожилом возрасте.
Очень любил рассказывать Андрей Иванович, что дети сильно переживают, что мать не уберегли. Раньше провериться не заставили. Поэтому его, отца своего, сюда подлечиться отправили. Уж он-то своих детей в жизни не только пальцем не тронул, а даже слова грубого не сказал. Вот жена – она дааа – она могла. И отругать, и хворостиной отхлестать. Дети всегда за папку прятались.
И то мать не бросили. А уж с него-то теперь совсем пылинки решили сдувать. Вот, на лечение отправили. Заботятся.
***
Персонал помалкивал, конечно. Но, как говорится, всё тайное становится явным. И в один не очень прекрасный день, Андрей Иванович, найдя «свободные уши» в парке на лавочке, начал обычный свой рассказ. А «уши» эти были как раз из «санаторного» корпуса. И очень были удивлены, что Андрея Ивановича ещё домой не забрали. Все лежат здесь, обычно, месяц. А прошло уже два.
И стал Андрей Иванович нервничать. Стал звонить детям, просил забрать его домой уже. Вылечился он. Те обещали, но так и не забирали. И стало Андрею Ивановичу совсем плохо. Дошло до того, что главврач позвонила сыну, оформлявшему договор на отца. И попросила приехать поговорить.
***
Тот, конечно, приехал вместе с двумя сёстрами. Поговорили они сначала с главврачом. Забирать отца не стали. Не входило это в их планы. Решили просто всё объяснить своему отцу. От присутствия психолога отказались.
Плохая идея. Но, им решать.
Как вы поняли в самом начале, Андрей Иванович слёг. Отказался принимать лекарства, перестал есть. Единственное, что разрешал – это поставить капельницу с поддерживающим раствором. Не знаю почему. Может, надеялся, что дети всё же опомнятся. А если и опомнятся, то что? Как теперь жить с такими? Как всё это «развидеть»? Никакие разговоры с врачами и психологом не помогали. Он тихо угасал.
Мне кажется, на него навалилось разочарование, как бетонная плита, которая не даёт подняться. Отчаяние и бессилие.
Я застала его уже в таком состоянии. Он был совсем не похож на того бодрого старичка, о котором мне рассказывали медсёстры. Это была тень.
***
И вот думается мне, а как так, люди добрые? Мама умерла от страшной болезни. Папа один остался. Любил вас всю жизнь. Слова грубого не сказал (кстати, они это сами в разговоре как-то упоминали). А вы бодренького человека собственными руками загубили. Бездушием своим. Ведь у самих дети есть. Они же всё видят. И на ус мотают. Не страшно лет через 20-30 самим оказаться спихнутыми уже собственными детьми? Или это другое? С вами это не произойдёт?
***
Не спрашивайте, что там по имуществу. Не знаю. Знаю только, что дедуля жил вдвоём с супругой в маленькой квартирке, полученной ещё при советской власти. А все дети жили отдельно своими семьями. Учитывая, что они сюда не пешком приходили и смогли позволить себе не самый плохой пансионат, живут его шестеро детей вполне себе норм. ШЕСТЕРО, Карл! И ни у одного не осталось места в сердце для человека, который им в жизни слова грубого не сказал.
***
Андрей Иванович умер через два дня после празднования Великого Дня Победы. Первый раз в своей жизни он не смотрел Парад.
***
Вчера я рассказывала об одной замечательной женщине из этого же пансионата. С ней всё хорошо и не так трагично.
Подписывайтесь. Ставьте лайки.
Встреча с новыми героями завтра.