Две недели в Сочи пролетели незаметно. Они купались, загорали, ходили на танцы.
Анна танцевала только с Виктором, скорее не желая связываться ни с кем из местных парней, но он и при таком раскладе был счастлив. При этом на танцы Анна ходила редко, много времени она, к неудовольствию Виктора, проводила со своей новой подругой Верой, студенткой из Саратова. Девушки познакомились здесь же, в Сочи, очень подружились и никак не могли наговориться перед отъездом. Обменялись телефонами, адресами, пообещали ездить друг к другу. Ирма же неотступно следовала за Мурадом, как Пятница за Робинзоном.
- Это умора - за Иркой наблюдать, - смеялся Виктор, - она глаза готова выцарапать любой девушке, на тебя посмотревшей. Потому везде с тобой и ходит, охраняет от возможных знакомств и увлечений.
Мурад тоже все время танцевал с Ирмой, во-первых, не желая оставлять ее один на один с нахальными местными ребятами и отдыхающими, которые беззастенчиво пялились на нее голодными глазами, как коты на сметану. И потому устроил ей настоящий разнос за слишком откровенный купальник, а потом купил ей тут же в пляжном киоске другой, более скромный. Ирма послушно надела «песочник», как она назвала купленный Мурадом купальный костюм, и была счастлива – ей показалось, что Мурад ее приревновал. А он всего лишь чувствовал свою ответственность за Ирму. Она же не давала никому из девушек даже подойти к Мураду, завязать знакомство или пригласить на танец. Как-то к Мураду подошла девушка, которая уже несколько дней поглядывала в его сторону, пригласила его на белый танец. Мураду не хотелось танцевать, но, не желая смущать девушку отказом, он сделал шаг навстречу будущей партнерше. Между ними тут же встала Ирма:
- Прости, милая, но он приглашен уже. Я его пригласила.
Ирма тесно прижималась к нему во время танца, клала голову на его грудь, и он не знал, как себя вести с ней – не хотел отталкивать девушку, чтобы не обижать ее. А делать ответных движений тоже почему-то не хотел, хотя Ирма в принципе нравилась ему.
Горький опыт первого брака его многому научил, и Мурад дал себе установку не увлекаться.
В последний вечер их пребывания в Сочи они долго гуляли, потом зашли в небольшой ресторанчик отметить предстоящий отъезд. Их застолье было в самом разгаре, когда официантка принесла три бутылки фирменного молдавского вина.
- Это вашему столу от стола гостей у окна справа, - сказала она.
Мурад, подумав, что опять кто-то посмел в их присутствие таким образом пристать к девочкам, приготовился уже возмутиться, но вдруг увидел за тем самым столом своих друзей по аспирантуре. Они тут же объединили столы, стали говорить здравицы и тосты в честь друг друга. Потом компании показалось, что вина недостаточно, и заказали еще.
- Мы много выпили, не будем больше, - сказал Мурад бывшим однокурсникам.
- Как это не будете, мы за вас пили, а вы за нас почему не должны пить? Девочки могут отказаться, если не хотят, а вы уважьте нас как положено.
Возвращались в гостиницу очень поздно, пришлось долго уговаривать дежурную пропустить опоздавших в свои номера. У Мурада было только одно желание: побыстрее лечь – сказывались усталость и опьянение, хотя он старался по возможности незаметно пропустить несколько очередных бокалов вина. Он лег, но почему-то никак не мог заснуть. Рядом на соседней кровати, едва коснувшись головой подушки, храпел Виктор.
-И что теперь делать? Как уснуть? - думал Мурад, на чем свет стоит ругая ревнивую Ирму, так и не давшую ему возможности познакомиться с кем-нибудь из отдыхающих девушек за эти две недели. А ведь многие из них подавали ему разные знаки, выражая готовность приятно провести время.
Стало немного обидно, что в эту теплую летнюю ночь здесь, на отдыхе, где все пропитано курортными романами, встречами, свиданиями, любовью, он один. И это наказание длится уже две недели, а ему вдруг так сильно захотелось любви, ласки, нежности.
- Нет, не буду об этом думать, только душу и тело травить, - подумал Мурад и решил считать верблюдов или слонов, как это принято при бессоннице. Некоторое время он, посмеиваясь над собой, еще выбирал между слонами и верблюдами, а потом мучительно попытался заснуть, представляя себе караваны. Ему показалось, что он уже засыпает, как вдруг в дверь кто-то тихо постучал.
- Мурад, Мурад, – раздался вдруг за дверью голос Ирмы. - Иди сюда, Мурад.
Мурад вскочил и, быстро натянув джинсы, одним прыжком оказался у двери. Голова была еще нетрезвой, но реакция оказалась мгновенной.
- Что случилось, Ирка? - он вышел за дверь и взял девушку за руку. – Где Анна? Кто Вас обидел?
- Нет, ничего не случилось. Мурад, зайди к нам, - попросила Ирма. - Мне нужно поговорить с тобой.
Мурад быстро пошел за девушкой в соседний номер, даже не задумываясь о том, что могло понадобиться Ирме в столь поздний час.
- Сядь, – попросила его девушка, не сразу решившись начать с ним разговор.
- Да что у вас тут случилось? Где Анна? - уже всерьез забеспокоился Мурад.
- Ничего не случилось. Анна ночует у Верочки, у той горе - жених бросил. Аня ее там успокаивает.
- А с тобой что? – удивленно спросил он.
- А ты до сих пор не знаешь? И не догадываешься даже? – спросила Ирма срывающимся от волнения голосом. – Ладно, я сама скажу тебе. Я влюблена в тебя, люблю, очень люблю…
Мурад, услышав откровенное признание, растерянно молчал. Значит, Ирма позвала его для того, чтобы признаться. Он, как и все окружающие, видел особое отношение Ирмы, ее особую симпатию и все же не задумывался о том, насколько это серьезно для девушки. Вначале у него еще были сомнения и переживания – а что делать, если девушка привыкнет к нему, если потом будет страдать из-за безответного чувства? Но слова Алекса о том, что Ирма вообще не собирается замуж и думает только о карьере, почему-то усыпили его бдительность. И вот теперь он видел перед собой влюбленные глаза Ирмы, слышал ее откровенное признание, которого он также не ожидал, тем более в этой обстановке и в этот час. Мурад не думал, что девушка решится на признание, ведь он на каждом шагу сдерживал ее своим равнодушием, а порой даже холодностью. Всячески давал ей понять, что, кроме дружбы, между ними ничего быть не может.
- Неужели она тебе не нравится, Мурад? Ирка красивая девушка и хорошая во всех отношениях, – удивлялся Виктор.
- Красивая, кто спорит. И хорошая, ты прав. И отца ее я хорошо знаю. А потому зачем мне девчонке голову морочить? Не буду, пусть лучше остынет, сама по моему отношению поймет, что все это зря, и успокоится.
Сейчас Мурад молчал от растерянности, такое откровенное признание, конечно же, требовало и от него определенного ответа. Ирма иначе поняла его молчание. И в ту же минуту он почувствовал, как ее руки обвили его шею, а сама она прижалась к нему всем своим стройным телом. Ее красиво очерченные полные губы страстно искали его губ для поцелуя.
- Ирка, хорошая моя. Не надо этого, прошу тебя. Ведь мы с тобой друзья, не надо. Зачем ты так много выпила? - Мурад пытался мягко отстранить девочку от себя.
Его слова были прерваны поцелуем. Ирма самозабвенно целовала его в губы, лицо, шею, плечи, а руки гладили его сильную спину.
- Я нисколько не пьяна, Мурад. Вернее, пьяна, но не от того вина. А от тебя, от любви. Прошу, не отталкивай меня. Я люблю тебя...
- Ирка, - застонал он от ее непрекращающихся, еще более настойчивых горячих ласк и поцелуев. - Что ты делаешь, глупая, прекрати сейчас же. Я же живой мужчина, не манекен и не совсем трезвый сейчас. Что ты делаешь со мной?!
Она, глядя на него безумными от любви глазами, молчала, а ее тонкие пальцы уже расстегивали ворот его рубашки.
- Мурад, Мурад… Останься здесь, со мной сегодня. Я хочу быть твоей, быть с тобой, хотя бы одну ночь, любимый.
- Ты с ума сошла? Зачем это?- почти выкрикнул он, все же пытаясь оттолкнуть ее от себя. - Как я твоему отцу в глаза посмотрю? Как?
- Если ты ответственности боишься, то не надо. Ты моя вторая любовь. И с первым моим парнем у нас все было. Два года назад...
Мурад поморщился:
- Зачем мне это? Дело совсем не в этом, в другом. Я не люблю тебя, Ирма. Ты мне нравишься - да. Но не люблю...
- А я люблю! Я люблю за двоих, - безумно и горячо шептала девушка, продолжая целовать и обнимать Мурада, несмотря на его сопротивление.
Мурад с ужасом сознавал, что уже не может больше контролировать себя и отвечает на ласки Ирмы, думая все же о том, что надо остановиться, пока не поздно.
Но то ли количество не в меру выпитого и уже довольно долгое воздержание, то ли жаркие поцелуи и безумный шепот Ирмы стали тому виной, но Мурад перестал сдерживать себя и остался в эту ночь с Ирмой.
Он не мог устоять перед ее сумасшедшей страстью, ведь в последнее время он жил, выключив все эти чувства в себе и, конечно же, получая от своих случайных девочек для времяпрепровождения любые ласки и удовольствия за деньги и красивый отдых, но не настоящую любовь и страсть. Ирма же любила его, как сто женщин, вместе взятых - каждой клеткой, каждым вдохом и выдохом, и он с удивлением увидел ее в эту ночь совсем другой – страстной, неистовой, вдохновенной в любви.
Утром, проснувшись рядом с Ирмой, Мурад не знал, куда девать глаза от стыда. Ему захотелось вдруг исчезнуть из этой постели и этой комнаты раньше, чем она проснется. Но он поймал себя на мысли, что это будет не что иное, как бегство. Мурад посмотрел на спящую рядом девушку.
Ирма была красива, эффектна. Здесь, в Сочи, ее пожирали глазами многие отдыхающие. С одним грузином, приставшим к ней на пляже, пришлось даже подраться. Да и в университете у нее, говорят, поклонников предостаточно. Зачем ей нужно было так тянуться к нему, открыто сказавшему о своей нелюбви? Зачем? Он тоже хорош, сказал, что не любит, но не устоял...
-Животное, урод озабоченный! Не смог остановить эту взбесившуюся девчонку, не смог сдержать себя. Мужчина называется, женщину никогда не видел, что ли? – ругал себя Мурад. Он переступил ту черту, которую не собирался переступать. Жениться на Ирме, не любя ее, Мурад не хотел, хватит с него одного брака без любви. Становиться ее любовником тем более не собирался, совестно было бы перед Алексом. Да и Ирма при всем ее вчерашнем поведении, все же порядочная девчонка, заслуживающая уважения и серьезного отношения. А вчерашний любовный шторм был хотя и оправдан ее особым к нему отношением, все-таки спровоцирован молдавским вином. Да и воспитана Ирма иначе - без комплексов и ханжества. Росла в Прибалтике, там люди позволяют себе свободную любовь и уже давно не считают потерю девственности до свадьбы концом света. Вот ведь как легко она сказала о своей первой любви и о близости в пятнадцать лет с ее первым любимым мужчиной. Сказала спокойно, как о само собой разумеющемся.
Мурад приподнялся и сел на кровати, не зная, что ему делать и как теперь смотреть в глаза Алексу, Анне, самой Ирме. Что же это получается? Алекс со спокойной душой отпустил своих дочерей с ними, под их ответственность и их надсмотр, а он тут же переспал с его младшей дочерью, воспользовался любовью сопливой девчонки. А еще Виктора поучал. О, ужас! На душе было муторно…
Мурад попытался тихонько подняться с постели, но проснувшаяся Ирма потянула его за руку.
- Мурадик... Поцелуй меня. Я такая счастливая!
- Все так неудобно, неправильно получилось, Ирка, прости меня. Проклинаю себя за эту ночь, за все, что наделал. Прости, я был не совсем трезвым, теперь мне стыдно в глаза тебе смотреть, – сказал Мурад, опустив голову и чувствуя, как предательски дрожит от волнения его голос.
Продолжение следует.....