…Она стояла передо мной, обнимая двумя руками свой круглый живот. Стояла и улыбалась счастливой улыбкой.
А я обнимала стену...
Соседки по палате
В больнице провела 3 дня. Со мной лежали еще 3 соседки.
Первой от двери была девушка иной национальности, лет 35. Кругленькая такая, пампушечка, как сказала бы бабушка. Привезли с кровотечением на 12й неделе.
Словно губка, я впитывала каждое ее слово: как почувствовала неладное, симптомы… Мне казалось, я должна знать всё – это вселяло хоть каплю уверенности в меня.
Она много рассказывала, смеясь, а я слушала, сидя на кровати, по‐турецки поджав ноги.
Гузели помогли. Покололи кровоостанавливающее, сделали первый скрининг и выписали наутро.
Значит, и так бывает? Внутри меня выла буря. Ее ребенка сохранили, а мой…
Тогда утешала только одна мысль – плодное яйцо было пустым. Эмбриона в нем не было. Я его не убивала.
Вторая соседка была женщиной за 37. Бухгалтер в большой компании. Сделала ЭКО, но на 10й неделе открылось кровотечение. Выкидыш.
Ирина привезла в палату ноутбук и постоянно работала. Тык,тык,тык – под эти звуки мы что-то жевали, спали, плакали и общались.
Работа ее спасала – я впервые видела, как человек выздоравливает, соприкасаясь с цифрами. Они и лечили. Утешали. Привносили какую-то стабильность в ее больничную жизнь. Она рассказывала о работе с таким трепетом, что казалось удивительным фактом – почему она здесь?
Ей бы в своем доме работать. Панорамные окна. Кресло-качалка. Клетчатый плед укрывает ноги. Между пальцами зажата сигарета. На столике чашка чая. Ноутбук на коленях. И снова “тык-тык-тык”... Вместо белого шума. Успокаивает.
Это была ее первая попытка с мужем. Завести ребенка. Хочет ли снова идти в этот “бой”? Пожимала плечиками. Наверное, нет. Поедем в отпуск. В тепло. К морю.
Третья девушка была чуть старше меня. Очень сдружилась с Ириной. Та даже перестала признаваться цифрам в любви. А вместе с Галей они хрустели чипсами и бегали курить в туалет.
Гале муж приносил большие сумки с провизией. Она не ходила в столовую, невкусно. Ела шашлык, запивая его соком. Бутерброды с колбасой, сухарики, орешки… в ход шло всё, лишь бы скоротать долгие часы до сна.
Галя пришла на аборт.
Узнала я об этом перед самой выпиской. А до этого не понимала – почему она такая спокойная? Даже флегматичная, сонная что ли. Детей нет.
— А зачем тебе еще один? – недоуменно спросила она меня.
Я онемела. Расширенными глазами уставилась в ее рыхлое лицо и молчала. Я не знала, что сказать.
Она бы всё равно не поняла меня, эта Галя. Но смотреть потом на нее я не могла. Отводила взгляд.
Выписка
В день выписки забирал меня муж и его отец. Помню, на вопрос, как я, сказала: “Хорошо”. А что ещё я могла сказать? Бледная, похудевшая, под глазами черные впадины. Белые сухие губы с заедами. Последний раз так плохо я выглядела после родов, когда упал гемоглобин.
Отец мужа ответил: “Чего ж тут хорошего…”. А я как пощёчину получила.
Значит, он винит меня? Я – виновата? Я чувствовала себя дефектной. С изъяном.
Дома меня встретил в прихожей мой годовалый сын, который только учился ходить. Он улыбался, он ждал и тянул ко мне свои пухлые ручки. Спасибо...
Встреча
В поликлинике гинеколог назначила принимать противозачаточные 3 месяца. И советовала не планировать беременность минимум полгода. Эндометрий тонковат, есть риск повторного выкидыша.
“Так бывает”, – сказала врач.
Врожденные хромосомные аномалии – самая частая причина замершей беременности. Нужно было проверить гемоглобин, ферритин, железо.
Этажом ниже я столкнулась со знакомой. Мамина ученица, виделись всего раз. Но как с близкой подругой, она весело защебетала о беременности, как с мужем мечтали о втором сыне, и вот какая радость – уже 6й месяц.
…Она стояла передо мной, обнимая двумя руками свой круглый живот. Стояла и улыбалась счастливой улыбкой.
А я обнимала стену… и молчала.
Больно. И завидно. Почему она, а не я?
Почему она вынашивает, а я нет???
Домой вернулась с мыслями о том, что надо как-то прожить эти 3 месяца. Пролечиться, провериться, потерпеть.
И начать действовать. Снова.