Не устоял перед искушением – название притянуло, как магнитом – и, отложив на несколько часов в сторону порядком уже утомившую меня англоязычную литературу (отложить окончательно не имею права, так как по собственной воле взял на себя некоторые обязательства; можно было бы попытаться обмануть самого себя тем соображением, что тема себя в основном исчерпала, но такой обман представляется мне совсем уж безыдейным), взялся за «Диалоги».
Впечатления от прочтения довольно противоречивые. Какая-то оптимистическая трагедия.
Вот как обозначили авторы главную задачу «Диалогов»: «Ошибок за прошедшие девять месяцев войны (книга написана в декабре 2022 год, речь идет об СВО) сделано предостаточно, и уже настала пора их исправлять. Мы совершенно не собираемся заниматься обсуждением боевых действий на фронте или оценкой действий армии, рискуя быть привлеченными к ответственности за ее «дискредитацию». Кроме того, это не наша работа. Эта задача Генерального Штаба. Но вот сказать, какие ошибки наиболее характерны для России и ее военной машины, и посмотреть, не эти ли ошибки мы повторяем в очередной раз, мы считаем очень нужным и своевременным».
Тема, на мой взгляд, затронута весьма актуальная. Особенно в свете текущих событий. За одно это уже можно поблагодарить авторский коллектив.
В качестве предисловия авторы поместили объемистый отрывок из «Трактата о военном искусстве» Сунь-Цзы. Очевидно, сочли такой ход полезным с точки зрения привлечения читательского интереса. Опять же, видна эрудиция. На меня лично этот отрывок произвел впечатления самого претенциозного словоблудия и псевдомудрости, какой-то китайщины уровня «Троецарствия». Тем более, что китайцы, кажется, никого кроме друг друга и не били. Во всяком случае, в обозримую эпоху.
Каяла. Первой из проанализированных авторами «несчастных войн» идет кампания Игоря Святославича против половцев, закончившаяся печально известным сражением на Каяле; спасибо «Слову». О глубине анализа судить не берусь, меня он, исходя из уровня моей компетенции, вполне удовлетворил.
Непонятно другое, почему авторы обделили своим вниманием многодневное и крайне неудачное, послужившее прологом дальнейших трагических для всей Руси событий, сражение объединенного русско-половецкого войска с монгольским экспедиционным корпусом на Калке? Объяснение, представленное по этому поводу авторами, не кажется убедительным: мол, это поражение претерпела Русь, а не Россия, предметом же нашего исследования является судьба именно России.
На логичный вопрос, почему же, в таком случае, авторы не обошли своим вниманием сражение на Каяле, которое имело, безусловно, намного меньшее значение для судеб нашей державы, если вообще здесь уместно говорить о судьбоносном значении? Это заурядное пограничное сражение никак не выбивается из бесчисленного ряда подобных столкновений русских со степняками, всякими печенегами, половцами и прочими хазарами. Мы бы и не узнали о нем, если бы не известный литературный памятник.
Объяснение авторов: «С битвы на Каяле началась история русской литературы и, соответственно, началась письменная военная история России… Поражение на Каяле было прологом не только к русской военной истории в целом, но и к конкретным поражениям в монгольской войне: схема битвы на Каяле и схема битвы на Калке практически одинаковы. Та же самая ситуация, тот же самый тип поражения».
А нам интересна битва на Калке, которая и по масштабам, и по последствиям намного превзошла свою предшественницу. Эта битва была последним звонком перед тяжелым уроком, который преподала судьба нашему Отечеству, который все длился и длился, все повторялся и повторялся, и так на протяжении двухсот сорока лет, пока не был выучен назубок. А те полтора десятка лет, что отделяли последний звонок от начала урока, когда можно было хоть что-то подучить «на перемене» и хоть как-то подготовиться к уроку, были потеряны совершенно бездарно.
Между строк. По мнению авторов, «Лествичное право – обычай престолонаследия на Руси, который предполагал передачу наследных прав сперва по горизонтали – между братьями, от старших к младшим до конца поколения…». А как же известная норма: «Старший сын четвертому дяде в версту»?
Ливонская война. Формальной причиной Ливонской войны явилось прекращение выплаты Ливонской Конфедерацией «юрьевской дани». Иван Васильевич такое нахальство оставить без последствий, разумеется, не мог. Основной же причиной скорее всего было желание царя наладить прямую торговлю с европейскими странами без посредников (Ганзейский Союз), в руках которых застревала значительная часть прибылей. Были и другие: предотвратить намечающийся союз Польши, Литвы и Ливонской конфедерации; окоротить зарвавшихся ливонских протестантов, которых Иван Грозный не любил еще сильнее, чем католиков («Ваш Папа – волк», – заявил он Антонию Поссевину).
Война длилась четверть века; результат не впечатлил. Потерян южный берег Финского залива с Копорьем и Ямбургом, кроме того, Ивангород, Юрьев и Колывань. У России остался необустроенный кусочек побережья в самом восточном углу Финского залива. Там, где сейчас наша культурно-футбольная столица.
«Получилось примерно следующее. Ливонская Конфедерация уничтожена стараниями вооруженных сил Руси. Но ее территория перешла к противникам Руси: Швеции, Дании и Польско-Литовскому государству».
Но польза от этой войны все же была. Авторы нашли ее в опричнине, которая, по их мнению, явилась следствием осознания «высшим руководством» (царем, что ли?) необходимости формирования новой правящей элиты, способной адекватно реагировать на внутренние и внешние политические вызовы. В том числе и военные.
Существует два единственных способа искусственно создать новую элиту: «сверху», через опричнину, и «снизу», через революцию. Нам знакомы оба способа. О том, какой из них лучше, в смысле, эффективней, споры ведутся по сей день.
«Сегодня мы столкнулись с похожей ситуацией. Война показала явную неготовность (и неспособность) той элиты, которая создавалась в условиях союза с Западом, теперь с этим Западом воевать. Следовательно, элита будет трансформироваться. Будет ли это сделано «сверху» или «снизу» (в условиях сегодняшней России скорее «сверху») и в какой форме, мы сейчас сказать не можем и гадать не будем».
