Порою встречаются мнения (1), что ещё одной важной отличительной особенностью общества плановой экономики является зарплатная уравниловка. В основном это объясняется социальными мотивами властей, которые желали навязать всем людям "справедливое" распределение вне зависимости от их личных качеств. В плановой экономике, где установить единые тарифные сетки на всю страну гораздо проще, эта уравниловка проявляет себя во всей красе.
Подобное мнение часто транслируется крайне поверхностными исследователями позднего СССР и, в лучшем случае, других развитых социалистических стран (2). Порою оно подкрепляется свидетельствами старшего поколения, ещё успевшего поработать при Союзе и застать эту уравниловку. Мнение это, разумеется, неверное и основано оно лишь на малой части советской экономической истории.
Многие плановые экономки сложились в условиях полуаграрных стран, с обилием занятых непроизводительным трудом крестьян. Наличие дешёвой и массовой рабочей силы было важным ресурсом для проектов индустриализации, причем не только в странах с плановой экономикой. Механизация сельского хозяйства делала такое количество людей в деревне избыточным, а потому они могли бросить прежнее занятие и отправляться на трудоустройство в город, формируя огромный резерв заводских рабочих. В системе с избытком рабочей силы и одновременной битвой предприятий за людей для скорейшего выполнения плана не сразу, но сложилась система достаточно жесткой зарплатной дифференциации.
Так, по советской же статистике зарплат (3) в 1936 году средний заработок в городах составлял 207 рублей против 159 в сельской местности. С виду немного, но на то это и средняя. Если исключить из этой категории управляющие должности — оставив только работяг — разрыв увеличится до 230 рублей против 137 соответственно. Среднестатистический колхозник получает 129 рублей в месяц, тогда как простой заводской рабочий — 218 рублей. С учётом того, что колхозы обязаны были поставлять властям значительную часть продукции за бесценок, разрыв в уровне оплаты был действительно значительным, не говоря уже о том, что благоустройство сельской местности оставляло желать много лучшего.
Разрыв в оплате труда существовал и внутри отраслей. Агрономический и инженерно-технический персонал в сельскохозяйственной отрасли получал в месяц 363 рубля против 129 у обычного работяги. В строительном секторе разница между заработком инженерно-технического работника и рядового строителя была 527 против 204 рублей соответственно. В промышленности разрыв в оплате труда первых и последних разрядов достигал 360%, то есть специалист получал в три с половиной раза больше неквалифицированного рабочего. В среднем, тарифная сетка в СССР по всем отраслям составляла 3,6-3,9:1.
Первую плановую экономику было сложно назвать экономикой всеобщего равенства, каким оно затевалось у классиков марксизма. Многие левые критики вроде Льва Троцкого не раз припоминали советские социальные контрасты, которые власти лишь усиленно воспроизводили, увеличивая разрыв в оплате труда (4). Однако спустя десятилетия маятник качнулся в обратную сторону, и плановая экономика осталась в памяти людей как общество зарплатной уравниловки.
Причина проста: рабочая сила постепенно исчерпывала себя, ведь по мере экономического развития рождаемость постепенно сокращается. Плановой экономике требовалось всё больше трудовых резервов для дальнейшего развития, но брать их было уже неоткуда. В конечном счёте, чтобы удержать людей на непрестижных работах, тарифную сетку стали сокращать. Так, в конце 50-х годов МРОТ составлял 34% от средней зарплаты по всей экономике, а к 1975 году доля МРОТ выросла до 48%. К началу 70-х разрыв в оплате между крайними разрядами в некоторых отраслях сократился до 1:1,58. На некоторых заводах зарплаты простых рабочих становятся даже выше, чем у специалистов инженеров.
Всё это показывает, с одной стороны, не только ошибочность представлений о системе тотальной уравниловки при плане в политических целях. Наоборот, власти активно искали способы как-то преодолеть сложившуюся ситуацию и вернуться к практике прошлого. С другой стороны, это наглядно демонстрирует проблемы, которые испытывала плановая экономика незадолго до своего краха. В том же СССР оставался огромный трудовой резерв. Специалисты писали о 50 миллионах, занятых ручным трудом в начале 80-х годов (5), но плановая экономика 70-х уже не могла сотворить то чудо, которое она совершила 30-40 лет назад.
Но почему же так вышло? Всему своё время.
Автор: Федор Яковлев.