— Аленка, не нашла я сервиз, — сказала я после безуспешных поисков.
— Ладно, Бог с ним. Главное, икона — она-то хоть на месте? — волновалась подруга.
Комната покойной Нины Васильевны, Алениной бабушки, выглядела так, словно хозяйка спешно покидала ее. Шкафы и тумбы нараспашку, пустые полки и вешалки. Но нет! Просто здесь лазила дочь Нины Васильевны, мама Алены - Светлана.
***
Не повезло Алене с родителями. Вот как это, сбагрить малышку в шесть месяцев? Понятно, что не чужим людям, а бабушке родной, но как же сердце материнское кровью не обливалось? Ни слова первого не услышала, ни шагов не увидела…
Эх, знать бы тогда бабушке, Нине Васильевне, как потом обойдутся с ее любимой внучкой родные мать и брат! Чуть квартиры не лишат, нервы потреплют, да по судам затаскают!
Родители Аленки, тетя Света и дядя Михаил, совсем молодые поженились. По двадцать было обоим. Мы с ними соседями были. Ох, и страсти у них кипели! Что ни день, то крики и скандалы.
— Ты где, такая-разэдакая, гуляла? — басил Михаил.
— А ты кто такой, чтобы я перед тобой отчитывалась? — бойко возражала Светлана.
— Кто такой? Я муж твой законный! — прибавлял тону Михайло.
— А раз муж, то чего обжимался с Катькой с третьего курса? — кричала Света.
И пошла-поехала ругань на всю ночь. Бьется посуда, хлопают двери, а посреди этого криком заходится Аленка. Да кто ж ее успокоит?
Но хоть с бабушкой Алене повезло. Забрала она ее к себе. Сначала на выходные, потом на неделю, а потом и насовсем. Родители же все выясняли, кто, где да с кем!
Мои родители, когда съезжали с той квартиры по соседству со Светкой, смеялись. «Как мы теперь без этого сериала жить будем!».
А я радовалась. Теперь рядом с Аленкой рядышком будем. Подружились мы. Бабушка ее, Нина Васильевна, с моей была подружкой преданной. Пока они чай пили, мы в куклы играли.
Аленке хорошо у бабушки жилось. Та в ней души не чаяла. Да и кто об Алене слово мог плохое сказать? Добрая, отзывчивая, словно солнышко! Всех во дворе мирила, всем помогала. Цветы посадит, кормушки сделает, всех котят дворовых накормит.
Ну точно, не в родителей пошла. А те о ней и не вспоминали. Позвонят раз в месяц, и на том спасибо.
Нина Васильевна воспитывала внучку в строгости. За учебой следила, в художественную школу записала. Боялась, что учудит, как дочь, Светка, которая с детства скандалисткой была.
Алене лет двенадцать было, когда вдруг ее родители объявились. Звонили часто, приезжали почаще. С чего бы? Один раз, смотрю, выбегает Алена во двор вся в слезах.
— Что такое? — говорю.
— Забрать они меня хотят… забрать — ревела Алена, аж заикалась.
— Кто, куда забрать?
— Они… родители. Не хочу к ним, не хочу, не хочу — твердила Аленка.
— Бабушка тебя не отдаст, — сказала я. И ошиблась. Нина Васильевна мать рано потеряла, отец на войне погиб. Поэтому родители для нее были как святые. Раз сказали, что хотят Алену забрать, значит, их слово — закон. Родителям не перечат!
Так вот уехала от нас Алена.
Конечно, мы с ней виделись, но не часто.
Вскоре после того, как забрали ее, родился у тети Светы сын, Андрюша.
— Ох, и устала я с ним, — жаловалась Аленка. — Гуляю, кормлю, играю с утра до вечера… А еще уроки…
— Они тебя как няньку своему Андрюше взяли, — догадалась я.
— Похоже на то. Мне с ними и говорить-то не о чем. Они молчат, и я молчу. Ой, ты только бабушке не говори, ладно? — спохватывалась Алена. — Не хочу ее волновать.
— Вот вечно ты о других думаешь! — негодовала я. — Нажаловалась бы давно, может, Нина Васильевна тебя и забрала бы.
— Ну, они ж мои родители… все-таки, — вздыхала Алена.
Радовало только, что ругаться тетя Света и дядя Миша прекратили. Может, от радости, что сын родился.
Однажды, уже года через четыре, как Аленка уехала от нас, встречаю я во дворе Нину Васильевну — обои несет.
— Ремонт задумали, Нина Васильевна? — спросила я.
— Можно и так сказать. Частичный ремонт, в одной комнате, — замялась та.
— Может, помочь?
— Да завтра уже помощница моя приедет. Алена-то возвращается ко мне жить, — огорошила меня новостью Нина Васильевна.
И точно! На следующий день с вещами приехала Алена!
— Что такое? Как-так? — набросилась я на подругу с расспросами. Алена же будто и не радовалась возвращению, была тихая и печальная.
— А вот так вот… как вещь взяли, попользовались и назад на место поставили, — отвечала она.
— Пока Андрюшка маленький был, я реально как нянька у него была. А теперь он в садик пошел, не нужна я стала.
— Да тесно им, — в разговор вмешалась бабушка. — Мать твоя ведь ко мне приезжала, меняться квартирами просила. Вы же там в двушке ютились, а тут три комнаты, да и район хороший.
— Я ей отказала. Пятьдесят лет тут живу, не хочу никуда съезжать. Она надулась, обиделась, — Нина Васильевна обняла внучку.
— Зря я тебя тогда им отдала. Думала, наладится все у вас, семья будет. А оно вон как вышло…
— Да может, и к лучшему, бабуля! — поддержала ее Алена. — Зато теперь я точно знаю, что ты у меня самая родная и любимая!
В тот год мы школу заканчивали. Алена — с золотой медалью, поступила на переводчика учиться. Бабушке помогала, Нине Васильевне уже за семьдесят тогда было.
Объявлялись и родители Алены. Примерно два-три раза в год всем семейством приезжали со словами:
— Вот, бабулечка. Наследничка твоего привезли, Андрюшеньку.
Нина Васильевна их визитов не любила. После их отъезда у нее всегда поднималось давление.
— Ох и фрукт этот Андрюшенька. Бегает везде, кричит, все хватает, лезет без спроса. Вот вчера приезжали, так опять две чашки разбил, — жаловалась она соседкам на лавочке после очередного приезда семейства с «наследником», которому недавно уже десять исполнилось.
— Слово «нет» совсем не знает! Я ему «нельзя», а он в слезы! Света сразу летит, как наседка! «Он маленький, не кричи на него!».
Нина Васильевна усмехалась. Маленький! Пацану десять лет! Отец мой в его годы уже в поле работал, а этот — ма-а-а-аленький!
Старушки согласно кивали, а Нина Васильевна подытоживала:
— Наплачется с ним Светка, ох, наплачется!
Как в воду глядела! Сначала Андрея оставили в седьмом классе на второй год. Родителям пришлось на это пойти, потому что количество двоек и прогулов у парня перешло все мыслимые границы.
Затем кое-как дотянули до девятого и отправили в колледж. Андрей и там не учился. Держали его только потому, что учеба была платной. Он устроился работать в кальянную, где и пропадал днями и ночами.
Когда после его визита из дома пропали серебряные серьги с малахитом, Нина Васильевна решительно запретила ему приходить.
Прабабушка Нины Васильевны была дочерью купца II гильдии, человека весьма состоятельного. Поэтому у нее было несколько ювелирных вещиц и старинных сервизов, чья ценность определялась не столько стоимостью, сколько оригинальностью исполнения и памятью.
Светлана, узнав о произошедшем, стыдила мать, кричала, что ее сын — не вор. Замолчала, когда и из их дома пропадали ценные вещи и деньги, а Андрей откровенно хамил и отцу, и матери.
Алена тем временем окончила институт, нашла хорошую работу и не менее хорошего мужа. Степан был простым деревенским парнем, крепким, надежным и очень спокойным. Звезд с небес не хватал. После школы и учебы на автомеханика работал, заочно поступил в вуз.
Два года отношений привели к свадьбе. Нина Васильевна была довольна, Степан ей нравился. Мать же устроила скандал.
— Нашла мужика — ничего за душой! — вопила она на весь подъезд.
— Вот, мамаша, твое хваленое воспитание! Даже мужа себе она нормального не нашла! — кидалась она на мать.
— А ты себя с Мишкой своим вспомни. По молодости чуть волосья друг другу не рвали! — парировала та.
— Так то другое! Вот увидишь, они сейчас от тебя не съедут, будут здесь отираться. А потом раз, и без квартиры окажешься, на улице! — пугала Светлана старушку.
— Конечно, не съедут. Я их сама попросила пожить со мной, — довольно заявляла Нина Васильевна.
— Чего? — Светлана он неожиданности аж присела.
— А того! Мне сколько годков? Восемьдесят два! Кто за мной присмотрит? Ты или Андрюшенька твой? — вопрошала Нина Васильевна.
— Ну, Андрюша сейчас, положим, занят — занервничала Светлана. О том, что ее сын лечится в наркологической клинике, она не сказала даже мужу.
— Вот то-то же! Так что не стращай меня! — заключила Нина Васильевна.
Так и зажили они втроем: Алена, Степан и Нина Васильевна. Хорошо зажили, дружно.
— Добрый парень, хороший — нахваливала Нина Васильевна Степана. — Что где подремонтировать, так сам, без напоминаний. Настоящий хозяин! — гордилась она.
— Алена, а ведь сегодня мама твоя приезжала, — однажды вечером за чаем сказала Нина Васильевна.
— Зачем? — удивилась Алена. Ведь мама даже не приехала на ее свадьбу три года назад. — Что ей вдруг понадобилось?
Нина Васильевна усмехнулась.
— А ты не догадываешься? Квартира ей нужна. Сначала хотела сюда Андрея своего подселить, допек ее вконец. Я отказала, — поделилась она.
— Она с другого хода пошла: надо на нее квартиру сразу переписать. Припугнула еще, мол, иначе Степан все к рукам приберет. Взбесилась, когда узнала, что Степана я прописала. А что я, права не имею? Квартира моя, я единственная собственница!
— Как думаешь, что делать? — бабушка вопросительно посмотрела на внучку. — Она ведь не отстанет. Чует, что мне недолго осталось.
— Подумать надо, бабушка.
— Ты, внучка, подумай. А пока вот что. Пойди в мою комнату да возьми икону, что на полке у меня стоит.
Алена исполнила просьбу.
— Эта икона непростая. Ее в тридцать восьмом году твоя прабабушка спасла из разрушенного храма. Она мне ее передала, а как меня не станет, ты ее возьми. Икона древняя, я к антиквару ходила. Он сказал, начало 18 века.
Алена аккуратно передала реликвию бабушке.
— Поклянись мне, Алена, на этой иконе, что квартира матери твоей не достанется. Больно говорить, но не дочь она мне, хоть и родная по крови. Пустая она, ни души, ни сердца. А ты хорошая выросла, и Степан твой хороший человек, знаю. Ваша квартира будет, как захотите, так и распорядитесь ею после моей смерти.
Больше разговора о квартире бабушка с внучкой не вели. А вот Светлана о дочери и матери вспоминала нередко. Стабильно звонила раз в неделю, часто приезжала и настойчиво интересовалась здоровьем Нины Васильевны.
Так прошел еще год, а в начале зимы Нина Васильевна подхватила грипп, который быстро перешел в воспаление легких. Нина Васильевна угасла за неделю.
Алена, всхлипывая, набрала мамин номер.
— Мама, бабушка… умерла… — не сдержала рыданий Алена.
— Ой, беда-то какая! Когда хоронить будете?
— Завтра, мама… приезжай.
Светлана и правда приехала. Да не одна, а с сыном. Пока Алена с мужем и сотрудником похоронного бюро обсуждали детали погребения, мать с сыном шарили в комнате покойной. Второпях сгребали все, желая найти главное — документы на квартиру. Но безуспешно.
— Ну, дочка. Когда из квартиры выезжаешь? Я ж единственная наследница, переехать туда планирую, — сказала Светлана, едва машина отъехала от кладбища.
— Бабушка сказала, что она завещание составила, — безразлично отвечала Алена, не ожидая, что сейчас вызовет бурю гнева.
— Обвели все-таки старую вокруг пальца! — взвилась Светлана. — На кого же завещание?
— Встреча с нотариусом в среду, там и узнаем, — ответил Степан.
О пропажах Алена с матерью не заговорила.
— Бог с ними, с украшениями, главное, икона — она-то хоть на месте? — волновалась подруга в день смерти бабушки. Но как мы ни искали, ни иконы, ни украшений, ни дорогой посуды — ничего не нашли.
— Объяви о краже, — советовала я подруге. Но Алена отказалась:
— Ты что? Мать родную в краже обвинять? Просто… просто она могла попросить… я бы без вопросов ей отдала, — с горечью заключила Алена, оглядывая разоренную комнату.
В назначенный день Алена, ее родители, брат и Степан встретились у нотариуса.
Завещание гласило, что квартира переходила в собственность Алене.
— Ну, мама, спасибо! — прошипела Светлана. — Все этому «зятьку» отписала! Не допущу! В суд подам! — пригрозила она и действительно обратилась в суд.
Светлана и ее представитель решили воспользоваться ст. 1118 и 1131 ГК РФ и оспорить завещание.
— Родная мать на дочь в суд подает! — я чуть чайник не выронила. Алена растерянно улыбнулась — что тут скажешь! Проводив всех, кто был приглашен на сорок дней, мы устроились с подругой на кухне.
— Потому она и на поминки не пришла, — догадалась я.
— Ты только подумай! Она потребовала признать завещание оспоримым, ссылаясь на недееспособность завещателя, то есть бабушки. Мол, ей было уже восемьдесят семь, она страдала гипертонией, нарушением кровообращения и деменцией — все в кучу собрала! — пожаловалась подруга.
— И вот все это якобы не давало ей адекватно оценить свои действия и распорядиться имуществом.
— И что тогда? Ну, если суд на их сторону встанет?
— Тогда волю бабушки учитывать не будут. Наследники по закону призываются, и мама — единственная наследница, других детей у бабушки не было, — вздохнула Алена. — Так мне адвокат объяснил.
К счастью, недееспособность Нины Васильевны не была установлена судом, нотариус при беседе с ней никаких признаков деменции не отметила, да и диагноза такого у Нины Васильевны не стояло. Суд отказался признать доводы Светланы.
Алена и Степан остались жить в бабушкиной квартире. У них уже подрастает сынок, Иван. С матерью Алена не общается, да та и не желает. Андрей так же куролесит, и Светлана с мужем только успевают вытаскивать его из разных неприятных историй.
Икону Нины Васильевны они продали, выручив за нее приличную сумму.
Но чудеса бывают! Степан эту икону в одном антикварном магазине увидел. На работе ему премию дали, так он икону купил и подарил жене в день памяти Нины Васильевны. В моем ТГ канале публикуются рассказы, которых нет на Дзене из-за цензуры или которые давно удалены, жду вас ЗДЕСЬ 💥 читайте другие рассказы 👇🏼© Copyright: Анна Медь 2024 Свидетельство о публикации №224051400926