— Надежда Аркадьевна, вы могли бы отправить некоторые мои документы? Я не успеваю, мне нужно пораньше домой, — проговорила коллега Вероника, на ходу запахивая пальто.
— А я тоже сегодня ухожу пораньше. У внучки завтра день рождения, нужно успеть купить подарок.
Вероника недоверчиво посмотрела на меня, вероятно, даже подумав о том, что у меня помутнение рассудка.
— День рождения у внучки моего Павла, — пояснила я, дабы не смущать больше коллегу.
Услышав мои разъяснения, Вероника кивнула и, скинув пальто, принялась сама разбираться со своей документацией. Коллеги привыкли к тому, что я обычно никуда не спешу и ухожу из офиса последней. Еще не так давно жизнь моя была такова, что домой мне не хотелось совершенно. Там жили призраки прошлого. Те, которые терзали меня по ночам манящими видениями потерянного навсегда счастья, которое другим людям и счастьем-то не казалось.
«Тяжелая судьба у Надежды», — так говорили обо мне мои коллеги и все, кто меня знал. Наверное, они были абсолютно правы, ведь мало кому доведется испытать в жизни столько, сколько выпало на мою долю. Но я все равно всегда считала свою жизнь счастливой. Разумеется, до того, как потеряла последнего близкого мне человека. Моего сына Лёнечку.
Павел — человек, который помог мне вновь согреть душу, утверждает, будто мое имя Надежда не позволяет мне впадать в отчаяние. Потому что она — надежда, главный путеводитель в моей жизни, и каждый раз, благодаря этому душевному свойству, я поднималась с колен и двигалась вперед. Как бы тяжело мне не было, я видела впереди некий маячок и следовала за ним, пытаясь вновь почувствовать себя живой.
***
— Мама, мамочка! Вставай, пожалуйста! Мне страшно, мамочка! — плакала я, сжимая в маленьких ладонях руку матери. Мамина рука постепенно холодела, а за окнами становилось все темней. Мне было так страшно, как никогда в жизни. Даже тогда, когда от нас уходил отец и они с мамой громко кричали друг на друга, я так не боялась. Просто спряталась за шторами и закрыла руками уши.
Пока папа жил с нами, моя жизнь казалась мне самой счастливой. Отец часто покупал мне игрушки, и мама, шутя, отчитывала его, говоря, что он избалует ребенка. Мы втроем ходили в кино и в парк. Мне нравилось брать за руки обоих родителей, и синяя ленточка в моих волосах от переполнявшей меня в тот момент радости казалась еще более яркой. Мама и папа периодически приподнимали меня вверх, и мне казалось, будто я парю над землей.
Счастье ребенка складывается из таких вот моментов. И именно эти воспоминания еще долгое время согревали мою душу. Я цеплялась за эти кусочки счастья и тогда, когда узнала, что моя мама умерла в тот самый день. Зажмуривалась и переносилась в те времена, когда мачеха Зинаида почем зря лупила меня по спине своими пухлыми ручищами. Да и в прочие моменты своей жизни я думала о своем раннем детстве и изо всех сил надеялась, что когда-нибудь я снова буду так же счастлива.
Потом только я узнала, что отец тогда ушел от мамы именно к ней, к Зинаиде. И я так за всю жизнь и не поняла, как он мог променять мою маму на эту злобную, пахнущую луком тетку с крашенными в грязно-белый цвет волосами и необъятной грудью, выпирающей наружу из-под любой одежды, какую бы она не надевала.
Как-то раз я случайно разлила тарелку супа на полу в кухне. Мачеха схватила меня и принялась вытирать лужу прямо мной, то есть платьем, что было на мне. А после этого она закричала на отца, который не смел в ее присутствии произнести ни слова:
— Надоела мне твоя Надька! Видеть ее больше не могу! Убирай ее отсюда куда хочешь! Хоть в детдом сдавай, мне все равно!
— Кто же ее возьмет в детдом при живом отце? — слабо возразил папа.
Но Зинаида не отставала от него, и тогда отец отвез меня в село, где жила его двоюродная сестра Катерина. Она была старой девой. Угрюмая, молчаливая и неласковая. Зато Катерина никогда меня и пальцем не трогала и по выходным пекла вкусные пироги с картошкой.
Вот на эти пироги, по всей вероятности, однажды и позарился недавно овдовевший наш односельчанин Фома. Фома был горький пьяница, но изголодавшаяся по мужскому вниманию Катерина была рада ему в любом его состоянии. Даже когда Фома, не в силах добраться до кровати, засыпал на полу у порога, и вскоре под ним появлялась неприятная лужа, пахнущая мочой.
Случались с Фомой и приступы горячки, и с годами становилось все только хуже. Он всячески обзывал и меня, и саму Катерину, продолжавшую закрывать глаза на его выходки. Говорил подчас такие страшные вещи, что мне, почти еще ребенку, становилось ужасно не по себе.
Когда же мне исполнилось пятнадцать лет, Фома разглядел во мне женщину и стал приставать ко мне, пока Катерина не видит. Тогда я и решила уехать от них. Собрала свои нехитрые пожитки и подалась в город, оставив за собой очередной кусочек моей несчастной жизни.
В те времена в пятнадцать лет уже можно было пойти работать. Так я и сделала, устроившись на фабрику по производству мягких игрушек, и дополнительно поступила в школу рабочей молодежи.
Некоторое время спустя я встретила Георгия и влюбилась. Жизнь моя заиграла яркими красками, мне казалось, что даже мир вокруг преобразился, настолько сильные чувства я испытывала тогда.
Мы сыграли свадьбу, и первый год семейной жизни я продолжала витать в облаках. Некоторую несдержанность и вспыльчивость мужа списывала на его ко мне любовь. Мол, очень любит меня мой муж, вот и ведет себя как собственник.
Все началось, когда я забеременела. Частые приступы тошноты не давали мне порой уделять мужу достаточно внимания и приводили Георгия в бешенство. Муж стал распускать руки, и я начала бояться его. Ходила словно пришибленная и уже больше не радовалась своей семейной жизни.
На восьмом месяце беременности появилась угроза выкидыша, и врач настаивала на том, чтобы я не подпускала больше к себе мужа. Когда я сказала об этом Георгию, он взял меня силой, и сразу после этого той же ночью я потеряла нашего с ним сына.
После больницы к мужу я не вернулась. Я даже видеть его не могла, не то, чтобы жить с ним. Я смогла снять небольшую комнату у одной своей сослуживицы, но Георгий часто подкарауливал меня после работы и всячески угрожал, заставляя вернуться к нему.
Когда я подала на развод, муж пришел в бешенство и прямо возле проходной начал избивать меня. Несколько мужчин из числа рабочих фабрики вступились за меня, и Георгию пришлось оставить меня в покое.
Одним из тех, кто заступился за меня, был Костя. Смешной долговязый парень с веснушчатым лицом. Костя стал провожать меня по вечерам, смущаясь всякий раз, когда мы случайно касались друг друга. Все, что я испытывала тогда, — это постоянный ужас перед бывшим уже мужем. Но в компании Кости мне было не так страшно.
— Значит, правду люди говорят! Не успела стать свободной, как уже хвостом вертишь, тварь! — Георгий появился внезапно, когда я и Костя уже подходили к подъезду дома, где я сейчас обитала.
Георгий попытался приблизиться ко мне, но Костя встал между нами.
— Иди отсюда, подобру-поздорову! — сказал парень, сжав при этом кулаки.
— Так это ты новый хахаль Надьки?
— Не хахаль, а жених! И если ты еще хоть раз взглянешь на мою невесту, пеняй на себя.
Георгий, продолжая сыпать угрозами, отступил, а мы с Костей еще долгое время стояли рядом, не в силах посмотреть друг на друга. Я все же думала, что Костя назвался моим женихом, только чтобы защитить меня от бывшего мужа. Но он был человеком слова и вскоре на самом деле сделал мне предложение.
Выслушав его, я спросила:
— Для чего тебе это? Ты молодой парень, а я уже разведенка. Не нужно жертвовать собой ради меня, Костя. Я справлюсь сама! А ты живи своей жизнью.
— Нет мне жизни без тебя, — опустив глаза, проговорил Костя. — Я давно тебя люблю. Еще до того, как ты вышла замуж за этого Георгия.
— Но как же так...? — опешила я.
Костя не дал мне договорить.
— Я понимаю, для создания семьи нужна взаимная любовь. Но, может быть, ты сможешь меня когда-нибудь полюбить?! Я все-все для этого буду делать!
И я смогла... Полюбила его намного более глубокой любовью, чем питала к своему первому мужу. Та моя любовь была ослепляющей, поверхностной. Такой, как весеннее солнце, выглянувшей на миг и спрятавшейся за грозными тучами. А вот лучи любви, что я испытывала к Косте, согревали меня еще долгое время. А все потому, что Костя не давал померкнуть этому моему чувству, постоянно согревая своей любовью. И даже когда у нас родился больной ребенок, мой муж ни разу не подал виду, что в нашей семье что-то не так. Он считал Лёню подарком судьбы и не позволял мне впадать в отчаяние.
Почти сразу после рождения Лёнечке диагностировали детский церебральный паралич. Наш малыш не мог самостоятельно передвигаться, почти не разговаривал, и у него часто случались приступы. По началу мы с мужем еще надеялись на чудо и на врачей, но вскоре нам пришлось осознать, все, что мы можем сделать для нашего ребенка — это поддерживать его жизнь на том уровне, чтобы обеспечить должный уход самому Лёне. Нет, мы никогда не сдавались и продолжали следовать всем советам врачей. Но наша любовь ребенку была намного нужнее.
Как раз накануне того, что произошло, Лёне исполнилось четыре года. А на следующий вечер Костя не вернулся с работы домой. Такого не было никогда, и я сразу забила тревогу. Сын вел себя очень беспокойно, как будто тоже понимал, что с папой что-то случилось. Я начала обзванивать всех знакомых, но Кости нигде не было. Его сослуживцы утверждали, будто сразу после работы Костя отправился домой. И вот в одной из больниц мне сообщили о том, что моего мужа сбила машина.
Это произошло за пару кварталов от нашего дома. Костя всегда ходил пешком с работы. На одном из перекрестков на дорогу выскочил мальчик лет восьми. Мой муж спас этого ребенка, но сам получил травму головного мозга и той же ночью скончался в больнице, так и не придя в сознание.
Первое время после похорон мне было так тяжело, что хотелось одного — уйти вслед за своим мужем. Но я понимала, мне нельзя ни думать о смерти, ни даже просто предаваться унынию. Лёня чувствовал мое настроение, и от этого его приступы участились.
Всю свою любовь и нежность я отдала моему сыну. У нас с ним больше никого не было, только он и я. Нелегко мне пришлось в одиночку растить Лёню, но я была благодарна судьбе за то, что у меня есть сын. И хотя я понимала, Лёне недолго оставаться со мной, все равно радовалась каждому дню, пока мы были вместе.
Лёня умер, когда ему исполнился двадцать один год. Врачи говорили, что мой мальчик прожил гораздо дольше, чем они предполагали. С того времени я осталась совершенно одна на белом свете и думала, что так теперь будет всегда.
***
Паша появился в моей жизни совершенно случайно. Причем нашему знакомству с ним предшествовало сразу несколько случайных встреч. Уже пятнадцать лет прошло после смерти моего сына. Пятнадцать лет одинокого существования и постоянных мыслей о моем прошлом. После того как не стало Лёни, я как-то резко состарилась. Ни о каком замужестве или даже просто отношениях с мужчинами я и не помышляла. Многие из тех, кто встречал меня впервые, думали, что мне гораздо больше лет, чем было на самом деле. И не знаю, честно, не знаю, что такое сумел заметить в моем потухшем взоре Павел. Вот только Паша утверждает, будто мои глаза светятся надеждой, и этот свет идет изнутри меня.
— Бабушка, вы стоите?
С таким вопросом обратилась ко мне женщина приблизительно моих лет, занимая за мной очередь на кассу в супермаркете. Я про себя усмехнулась и подумала, вот, мол, я и дожила до подобного обращения со стороны окружающих. Жаль только, мне никогда не быть бабушкой в полном смысле этого слова.
Вскоре к женщине, что встала за мной, подошел мужчина с тележкой, и та, буквально повиснув на нем, громко зашептала:
— Зая, ты взял шампанское? Нам с тобой сегодня есть что отметить!
— Что? — удивленно спросил мужчина.
— Ну как? Я же тебе говорила, Ленка вчера родила, и я стала бабушкой!
— Не кричи об этом, я как раз еще не успел переварить эту информацию, — усмехнулся мужчина.
Я заметила, что у него нет обручального кольца, а вот на безымянном пальце женщины блестел золотой ободок. Не в моих привычках подслушивать чужие разговоры, но так уж вышло, что я стояла рядом и слышала все, о чем они говорили.
— Ой, я и сама не могу привыкнуть! Ничуть не готова ни к пеленкам, ни к детским воплям. Да и какая из меня бабушка, разве только на словах.
— Это точно!
Мужчина нежно погладил женщину по спине, и та вся зарделась от удовольствия.
Больше они ни о чем не говорили, и эта встреча вскоре вылетела бы у меня из головы, если бы я не столкнулась с той же женщиной уже буквально на следующий день. На этот раз она была в компании другого мужчины, немного старше, чем тот, кто сопровождал ее в супермаркете.
У меня разболелся зуб, и я записалась на прием в клинику, что располагалась неподалеку от моего дома. К первому свободному стоматологу. Я сидела возле кабинета врача, когда та самая женщина, даже не взглянув в мою сторону, вошла в кабинет без очереди. Я успела подумать о том, что теперь мне, скорее всего, придется еще какое-то время ждать своего приема. Но через секунду дверь распахнулась, и доктор вместе с той дамой вышли в коридор.
— Говори, что у тебя за срочное дело? — спросил врач, обращаясь к ней.
— Я что, должна беседовать с тобой прямо тут?
— У меня нет времени. Разве твое дело не может подождать до вечера?
— Вечером мы с подружками идем на концерт. Я же тебе говорила.
Мужчина еле слышно вздохнул.
— Так чего ты хотела?
— Я шубу присмотрела на распродаже. У меня немного не хватает денег. На сообщения ты не отвечаешь, вот я и приехала лично. Добавишь?
— Вера, ты издеваешься? Твоя шуба что, горит?
— Естественно! Это же распродажа! Завтра она будет стоить в разы дороже, и мне ее уже не купить.
— Не велико горе, — приглушенным голосом проговорил доктор и, достав из кармана телефон, спросил, — сколько?
Когда дама назвала сумму, он лишь покачал головой и вновь негромко вздохнул.
— Перевел. Мне пора работать. До вечера.
— Вечером я на концерте.
Женщина помахала рукой и зацокала каблучками к выходу.
Проходя мимо меня, доктор спросил:
— Смирнова?
— Да.
— Проходите.
Доктора звали Павел Сергеевич, и он был очень угрюм во время сеанса лечения. Я даже начала несколько переживать за свой зуб. А ну как личные дела повлияют на профессиональный настрой доктора? Однако работу свою доктор выполнил прекрасно, и под конец я настолько расчувствовалась, что пожелала ему успехов в профессиональной деятельности и счастья в личной жизни!
— Не помешает, — отчего-то усмехнулся врач.
Уже дома я, невольно вспомнив сегодняшний разговор доктора и той женщиной по имени Вера, вдруг задумалась. Интересно, кем ей приходятся эти двое мужчин? Врач Павел Сергеевич больше походил на мужа. Тогда тот, который сопровождал Веру в супермаркете, по всему выходило, был ее любовником. Уж очень бросалось в глаза то, как он гладил ее по спине. «И чего этим замужним дамам неймется?» — подумала я. Вера, безусловно, выглядела моложаво и даже несколько экстравагантно. И фигура, и макияж — все в ней было безупречно. Но все же она сказала, будто недавно стала бабушкой, а бабушки, у которых имеются любовники, — это как-то через чур, на мой взгляд.
Следующая наша случайная встреча с Павлом Сергеевичем произошла спустя несколько дней. Как я и говорила, клиника, где работал Паша, располагалась неподалеку от моего дома. На улице был страшенный гололед. Подходя к остановке, я заметила приближающуюся нужную мне маршрутку и ускорила шаг. И тут же растянулась на льду, разумеется. Все еще в надежде успеть на маршрутку, я резко встала на ноги и, взвыв от боли, повалилась обратно.
Мимо спешили люди, никто даже не обратил на меня внимания. Я же думала только о том, что если сегодня опоздаю на работу, начальница меня съест. Отчет, который я вчера не успела распечатать, нужен был Ольге Петровне сегодня утром, и с этой целью я специально вышла из дома пораньше.
— Что у вас случилось? — послышался голос рядом со мной.
— Не знаю. Нога.
Я посмотрела вверх и увидела знакомое лицо стоматолога. В критической ситуации я порой начинаю нести полную чушь. Вот и на этот раз я спросила:
— Ой, а вы же врач? Может быть, поможете мне? Я в кино видела. Если это вывих, то там как-то можно вправить лодыжку назад.
Пару секунд доктор смотрел на меня в упор, а потом даже улыбнулся.
— Попытайтесь встать для начала.
Павел Сергеевич подал мне руку, на которою я тут же оперлась. На этот раз у меня получилось подняться. Но ступать на ногу все равно было очень больно.
— Давайте попробуем дойти до моей машины, и я отвезу вас в больницу.
— Мне нельзя в больницу! Мне нужно на работу!
— Через полчаса ваша нога распухнет так, что вы не сможете снять ботинок. Поэтому на работу вам пока точно не светит.
— Честно. Мне очень нужно на работу!
Я в двух словах объяснила причину своего стремления срочно попасть в офис, после чего Павел Сергеевич предложил:
— Позвоните тому, кто сможет вместо вас распечатать отчет.
Я поморгала, глядя на него и думая, когда это со мной успел случиться приступ слабоумия? Или вместе с ногой я каким-то образом повредила и голову?
— Извините. Я что-то не в себе. Я сейчас позвоню коллеге, а потом вызову скорую помощь. Вы только помогите мне добраться до остановки.
— Не нужно звонить в скорую. Я вас отвезу, как и обещал. Тем более это недалеко.
Сколько бы я не противилась, Павел Сергеевич все равно сделал по своему. А когда мы подъехали к больнице, к тому же настоял на том, чтобы довести меня до кабинета врача. И вот, как только мы вошли в вестибюль поликлиники, нас ожидал настоящий сюрприз в виде супруги Павла Сергеевича.
Вера была одета в шубку из голубой норки, возможно, в ту самую, о которой она говорила тогда в клинике. Она первая заметила нас и сразу набросилась на своего мужа.
— Это что такое? Кто это с тобой? И почему ты не на работе?
— Вера, успокойся. Надежда подвернула ногу на улице, и я ее подвез.
— Надежда? Так вы, значит, знакомы?
Я, если честно, тоже удивилась тому, что доктор запомнил не только меня, но и мое имя. Хотя, вполне возможно, у него просто хорошая память на лица.
— Она моя пациентка, — нехотя объяснил доктор.
На нас уже стали поглядывать люди, сидящие в коридоре.
— Так ты каждую свою пациентку так обхаживаешь? — не унималась Вера. — То-то я смотрю, ты постоянно занят на работе!
В этот самый момент двери процедурного кабинета распахнулись, и оттуда вышел тот самый мужчина, что сопровождал Веру в супермаркете и поглаживал ее по спине.
— Любовь моя, встречай своего героя! — громко произнес мужчина, направляясь прямо к Вере. Голова его была перебинтована, так что мужчина выглядел и правда, словно раненый боец вернувшийся с поля боя. Вот только мне показалось, будто он был немного навеселе, уж слишком любовник Веры казался возбужденным.
Мужчина не сразу заметил стоявшего рядом с Верой Павла Сергеевича. А когда встретился с ним взглядом, сразу замолчал.
— Давно подозревал подобное, — пробурчал Павел Сергеевич и, пристально посмотрев на жену, спросил, — Ничего не хочешь объяснить?
— А что тут объяснять? — взвизгнула Вера. — Я просто привезла своего коллегу в травмпункт после того, как он упал и ударился головой. Ты же возишь по больницам своих пациенток.
Я решила, что пришла пора мне покинуть сию веселую компанию, и попрыгала к стойке регистратора. Нога ужасно болела, да и люди вокруг откровенно глазели на всех нас. К счастью, Павел Сергеевич решил не провожать меня, у него теперь были дела поважнее. Меня почти сразу пригласили в кабинет, и пока доктор осматривал мою ногу, дверь кабинета открылась, и вошедшая внутрь молоденькая медсестра громко произнесла:
— Гардеробщица рассказывает, там такая сцена сейчас на входе была, обхохочешься! Мужик привез свою любовницу, а тут его жена. А она тоже сопровождала своего любовника. Ну, того, пьяного, помните, с пробитой головой?
Доктор, который осматривал мою ногу, грозно посмотрел на девушку, и та, смутившись, вышла обратно за дверь. Мне было стыдно и смешно одновременно. Еще никто в жизни не называл меня чьей-либо любовницей. И от чего-то мне стало даже немного приятно побывать в роли любовницы Павла Сергеевича, хотя и мнимой.
Когда я с перебинтованной ногой вышла на улицу, намереваясь вызвать такси, то увидела у входа знакомую машину. Павел вышел мне на встречу и, не слушая моих возражений, снова усадил меня в свою машину.
— Вам что, мало того, что было? — немного недовольным голосом спросила я.
— Раз уж благодаря вам обман моей жены наконец-то раскрылся, значит, я обязан взять над вами шефство.
— Ничем вы мне не обязаны. Разве только у меня выпадет пломба, которая еще на гарантии.
— Не выпадет. Гарантирую.
Павел Сергеевич как будто даже улыбнулся. И вообще, для человека, только что узнавшего о том, что ему изменяет жена, он выглядел весьма спокойным.
Не пойму, что со мной случилось? Возможно, повлияли последние события, но только я настолько осмелела, что в лоб спросила его об этом:
— Вас что же, совершенно не волнует то, что ваша жена вас обманывает?
Павел Сергеевич ответил не сразу.
— Знаете, когда вскрываешь гнойник, человек помимо боли испытывает огромное облегчение. Вот и я сегодня испытал нечто подобное, — сказал доктор, посмотрев мне прямо в глаза.
Больше мы на эту тему не разговаривали. Павел довез меня до дома и помог подняться в квартиру. А уже на следующее утро пришел проведать меня перед своей работой.
Собственно, вот так мы и познакомились с Пашей и первый год общались просто как друзья или хорошие приятели, не более того. За это время Паша и Вера развелись. Я перезнакомилась с детьми Паши, сыном и дочерью, которые уже жили самостоятельными жизнями. Постепенно наши отношения стали более близкими, и я даже не заметила, как так получилось, что без Павла и его семьи я уже не представляла своей жизни. Внучка Паши, Ангелина, конечно, еще маленькая и не разбирается, кто есть кто. Она частенько называет меня бабушкой и передать не могу, как это приятно!
Пусть судьба моя, как многие говорят, была тяжелой. Но мне кажется, не все в жизни должно всегда идти гладко. Иначе можно перестать чувствовать ее, эту самую жизнь. Вот к Вере, к примеру, судьба всегда была благосклонна. Ее родители до сих пор живы и с самого детства берегли и лелеяли свою дочь. У Веры был прекрасный муж, которого она редко ценила. И дети, до которых, как я успела заметить, Вере особо нет дела. Вера даже не желает видеться со своей внучкой. Находит сотни причин для того, что бы ее оставили в покое и избавили от хлопот, связанных с малышкой. Одна из причин — это то, что Вере сейчас нужно строить «новую жизнь», по ее же выражению. Я не сужу Веру, такого права у меня нет. Но я точно знаю — я уже никогда не отдам Пашу! Теперь это мое счастье, моя пусть поздняя, но самая настоящая любовь, за которую я каждый день благодарю свою судьбу!
Автор: Юферева С.