К тому, что произошло дальше, он оказался совершенно не готов психологически. Сыграло роль, что ему было только 23 года, и он ещё слишком идеализировал людей. Вот тот же Б. Ельцин это хорошо понял и учёл, но он был не Б. Ельцин.
А в их маленьком райкоме комсомола произошло ровно то же самое, что и в высшем эшелоне новой российской власти. Одержав столь блистательную победу над местной номенклатурой, они тут же перегрызлись между собой и, похоже, перегрызлись ничуть не меньше, чем Ельцин, Хасбулатов и Руцкой.
Он стал самым молодым депутатом не только в районе, но и в республике, и почти все его подчинённые, даже на уровне райкома комсомола были старше его минимум на 5–7 лет. И у многих, понятно, возник вопрос: а почему это он теперь самый главный, да ещё, получается, и не только в райкоме комсомола?!
К тому же ему это стало по-настоящему противно.
А тут ещё, наконец, подошли и его документы из Николаева, и в РК КПСС узнали, что у него такой диагноз – «вялотекущая шизофрения»! О чём, понятно, тут же официально проинформировали обком ВЛКСМ, и он мгновенно потерял его поддержку в будущих выборах на пост первого секретаря райкома комсомола. Ему же предложили оставить свой пост второго секретаря по-хорошему, обещав не раскрывать в городе его диагноз. По закону информация о таких диагнозах должна была храниться в тайне. Да вот только кто из высшей номенклатуры, в Советском Союзе, исполнял закон?! Он решил уйти, то, что информация о его диагнозе будет храниться в тайне, давало какой-то шанс устроиться на работу по специальности, а в армии, при всём, при всём, было принято держать своё слово.
Он тоже ещё не понимал, что слово принято держать в армии, а не «на гражданке».
Слово никто сдержать и не подумал, по городу и району волной пошли слухи, что он «шизофреник», к делу были подключёны спецслужбы. Но и это было ещё не всё, с не меньшей интенсивностью по городу и району пошли слухи, что он «голубой» – пассивный гомосексуалист. Он тоже тогда ещё не знал, что это дежурная подлость номенклатуры, распускать про тех, кого она ненавидит слух о «голубизне». И поэтому всё пережил очень тяжело, и несколько дней был деморализован.
Но через несколько дней он вспомнил советскую частушку:
Нет покоя у вождей,
Долгими ночами.
Очень трудно всех людей,
Сделать сволочами.
И понял, что сдаваться нельзя.
Это было бы убийственно, если бы он только приехал в город и район, но он уже здесь около года, и люди его знают. В том числе хорошо знают и многие руководители, и даже среди высшей номенклатуры не все сволочи. И, более того, среди них у него есть друзья.
Конечно, помочь ему мог только руководитель достаточно высокого ранга. Да только были и такие. И на ум сама пришла мысль о детском-подростковом клубе «Прометей». Гордости города и района, крупнейшем в республике, имевшем три филиала в разных концах города, и почти в два раза превосходившего по величине аналогичный столичный клуб «Эллада». И он стал таким, прежде всего, благодаря его руководителю, настоящему энтузиасту своего дела.
Руководителя звали Геннадий Фёдорович Воронков (фамилия, имя, отчество настоящие, Геннадий Фёдоровича уже нет с нами).
В том, что тот никогда не поверит, что он «шизофреник» и «голубой», он ни на минуту не сомневался.
А дальше в игру, похоже, опять включилась «её величество судьба». Геннадий Фёдорович, услышав, что ему нужна работа, пришёл в восторг и сказал:
– Андрей Михайлович, о чём ты говоришь?! – У них так было принято уже давно, называть друг друга на ты, но при этом по имени отчеству. – О чём ты говоришь?!
Я уже давно не могу найти себе первого заместителя по учебно-воспитательной работе, и я даже и мечтать не мог заполучить тебя на эту должность. И зарплата у тебя будет очень хорошая, у меня же нет высшего образования, а вот у тебя, оно есть, поэтому у тебя зарплата будет самой высокой в клубе, даже выше, чем у меня. Завтра же приходи с трудовой книжкой.
Завтра он стал у Геннадия Фёдоровича первым заместителем.
Номенклатура опять впала в ступор. После того как его настолько растоптали и залили помоями, они были уверены, что он не то, что не сможет устроиться на работу даже дворником, а его даже в тюрьму не примут, в качестве «зека». А он всего через несколько дней опять стал крупным районным руководителем. Да и непросто крупным, должность того же второго секретаря РК ВЛКСМ откровенно презиралась всеми обычными людьми, как и многие должности номеклатурщиков, впрочем. «Прометей» же пользовался в городе и районе всеобщим и, самое главное, совершенно заслуженным уважением. Если и было в городе учреждение действительно популярное в народе, то это был «Прометей».
И на «Прометей» нельзя было «наехать» во всяком случае, сразу, и заставить Геннадия Фёдоровича его уволить. Люди бы этого не поняли. Времена же когда его в этой должности утверждал РК КПСС, и мог не утвердить, вернее, точно бы не утвердил, как уже сказано, благодаря М.С. Горбачёву, прошли, и официально райком ничего не мог сделать. Да и власть райкома с каждым днём становилась всё меньше.
В общем, Андрей первый, и, похоже, последний раз в жизни в этом городе получил возможность несколько месяцев поработать спокойно. Он выполнил указание ЦК ВЛКСМ, создав городской фонд молодёжи и детства, он считал такой фонд нужным городу, но, конечно, ему тогда ещё даже в голову не могло прийти насколько ему этот фонд, однажды, пригодится. Как уже сказано, учредителями этого фонда выступили не РК ВЛКСМ и Горисполком, как планировалось изначально, а «Прометей» и Горисполком.
Кроме того, он легко решил самый трудный вопрос в СССР – «квартирный», Горисполком выделил ему квартиру в лучшем доме, в своём жилфонде. Вскоре он решил вопрос и с домашним телефоном, что тогда тоже было ой как непросто.
И он опять не мог объяснить все эти чудеса и, похоже, чудеса без кавычек, ничем иным кроме как высшей математикой судьбы.
Первая публикация на 9111, здесь.
Приобрести мои книги, как на бумаге, так и в электронном виде можно на Ридеро, здесь.
И здесь.
И только в электронном виде на ЛитРес, здесь.
И здесь.
Помощь каналу можно оказать здесь.
Предыдущий фрагмент здесь.
Продолжение здесь.