Ева так и сидела в прихожей, прислонившись спиной к стене. Она хотела, чтобы по щекам потекли слёзы, принося облегчение от внутренней боли, но их не было. Почему? Только сейчас она поняла, что такое настоящая моральная усталость, раздирающие душу противоречия. Это не слёзы, не истерика, а вот такая неприятная пустота внутри, которую очень быстро занимают душевные муки. И хочется кричать, но кажется, что пропал голос. Хочется выплеснуть эмоции, засевшие внутри, но не получается. И остаётся только вот такое состояние, когда стекаешь по стене и остаёшься сидеть без сил, чтобы встать и двигаться дальше.
Самое страшное, что Ева понимала: она может мир перевернуть, чтобы вытянуть Сашу из этой передряги. Даже если у неё не получится, она бы вновь и вновь пыталась помочь ему всеми возможными способами. Только проблема в том, что теперь Ева уже не знала, нужно это ему, или нет. Она не знала, верить Саше или верить следователю. Есть кто-то ещё или нет.
А ещё Ева не понимала, как его родители, с которыми никогда не было открытых конфликтов, вдруг выступили против неё. А она жила с ними под одной крышей! Ела за одним столом! Спала в соседней комнате! Да, она не сказала им о случившемся, но разве это повод так сильно её ненавидеть? Сейчас, когда им так непросто, лучше было бы объединиться и всем вместе искать варианты, как помочь Саше, поддерживать друг друга.
Другая… Если у Саши есть другая, мог ли он её познакомить со своими родителями? Ева вспомнила слова следователя, что Валентина Петровна уверена: её сын не мог изменять. «Ага, а мне в лицо она говорила, какая я хорошая и как Саше со мной повезло!» – устало подумала Ева. Внутри всё огнём горело, мощным пламенем.
В этом огне сгорало всё. Страх, что к ней наведаются неизвестные, который слегка кольнул её при виде двери. В ней не было нижнего замка. Его сняли и забрали на экспертизу. Во внутреннем огне сгорали и простые человеческие желания, такие, как есть и спать. В данный момент не хотелось ничего. И даже никаких чувств не было, словно они тоже выгорели.
«Как ни крути, придётся поговорить с Димой, прояснить… ДИМА!!! Я даже не позвонила узнать, был ли он у следователя! Вдруг его уже тоже посадили?! Мне Юрий Игоревич столько часов подряд пытался внушить, что я виновна… Так, так, так… А меня это всё волнует? Не я ли сама подозреваю, что Дима может быть причастен к этой истории?»
Ева смотрела в темноту. В прихожей она даже не включила свет. В голове очень вяло, словно тяжёлая тягучая масса, перетекали мысли. Она не знала, стоит ли ей дальше лезть в это дело. Может, лучшим вариантом будет просто отойти в сторону? Пусть и Саша, и Дима разбираются сами. Ей-то что?
Так и не решив, что ей делать дальше, Ева уснула, сидя в прихожей на полу. А может, и не уснула, а просто отключилась до самого утра.
***
Открыв глаза, Ева не сразу поняла, где она находится. Ещё бы! Ей до сего дня никогда не приходилось просыпаться в прихожей! С трудом встав (страшно болела спина), она поплелась в ванную умываться и приводить себя в порядок.
Тушь была размазана по щекам, и Ева подумала, что, пока спала, всё же дала волю слезам. Умывшись, она решила принять душ, а когда через полчаса вошла на кухню, посвежевшая и бодрая, поняла, что нужно занять руки делом.
Вся квартира оставалась всё такой же разгромленной. Нужно было перестирать вещи, прибраться, сходить в магазин. Всё лучше, чем сидеть и чувствовать себя расстрелянной. Руки сами схватили щётку и стали сгребать на совок рассыпанные крупы. На кухне бардак был самым жёстким, а что искали, Ева понять не могла. Вот только есть в таком беспорядке, и даже просто пить кофе, не хотелось.
«Ну, допустим, Саша действительно довёл Настю до отчаянного шага. Пусть. А искать у него что? Флешку с видео, которое доказывает его причастность к этому делу? Какие-то личные вещи погибшей? Тупость какая! Зачем бы ему хранить в собственной квартире что-то, связанное с Настей?»
Голова соображала куда лучше, когда сама Ева была занята уборкой. Сначала она собрала то, что теперь оставалось только выбросить, потом отсортировала вещи для стирки и принялась за влажную уборку.
«Так, что мы имеем? – рассуждала она сама с собой. – Слова следователя о наличии у Саши другой девушки. И как я это проверю? Дима, как мне кажется, его не выдаст. И что же мне делать?»
Ева сосредоточенно оттирала все поверхности, добиваясь идеальной чистоты. Боль удалось каким-то образом купировать, но сказанное Юрием Игоревичем забыть не получилось бы ни при каком раскладе. Словно зёрна сомнения, посеянные раньше, взошли.
«Нужно довести это дело до конца, – подумала Ева. – Теперь, когда и на меня падают какие-то подозрения, мне это тоже нужно. А с нашими отношениями мы сами разберёмся, без третьих лиц, когда Саша, наконец, выйдет на свободу!»
«Если выйдет» – шепнул внутренний голос, но ему не удалось поколебать решительность Евы. Теперь она прокручивала в голове всё, что знала.
А знала она многое, вот только часть информации была абсолютно бесполезной. Тяжёлая судьба матери Насти, характер погибшей девушки, который тоже нельзя назвать приятным или милым, мужчина на чёрном автомобиле… Вот на нём Ева мысленно и остановилась. Пока он был единственной ниточкой к разгадке. Возможно, это единственный человек, который может пролить свет на причины такого отчаянного поступка.
- Чёрных машин пруд пруди! – стала рассуждать она вслух. – От чего оттолкнуться? У Саши белая машина, у Димы — синяя. Теоретически в темноте синяя может показаться чёрной… Да не, бред.
Ева включила робот-пылесос и продолжила свои рассуждения:
- В век каршеринга нет никакой сложности взять автомобиль напрокат. И потом, откуда я знаю, может, у Димы есть ещё одна машина? Или… у Саши.
В теории так и могло быть. Что он мог скрывать от неё? Что угодно! Другую женщину, другой автомобиль… Может, и квартира у него для свиданий имелась?
Ещё вчера, до встречи со следователем, Ева была уверена, что Саша – не тот мужчина, которого она ищет. И уверенность эта основывалась именно на цвете автомобиля. Сегодня она уже как-то неосознанно подвергала сомнению всё, что знала.
Она плюхнулась в неудобное кресло, купленное в порыве вдохновения чисто для интерьера, и стала следить за работой пылесоса. «И Саша, и Дима не самые богатые люди, но они обеспеченные. Вот что мешало им иметь ещё одну машину, а другим просто об этом не говорить? Этот мужчина, который был у Насти, явно прятался. Не светился. А значит, он точно в чём-то замешан. Разве обычные люди прячутся? Может, он женат?»
От бесконечных размышлений разболелась голова, да так сильно, что Ева приняла лекарство. По-хорошему ей нужно было дать себе время набраться сил после болезни, но Ева не хотела отлёживаться дома.
После обеда позвонил Дима.
- Ты как? – с ходу спросил он, даже не поздоровавшись.
- Нормально.
- Мне Михаил сказал, что тебя допрашивали…
«Всё то этот адвокат знает! – раздражённо подумала Ева. – А где он был, когда меня Юрий Игоревич терроризировал?!» И тут же сообразила, что он работает только с теми, кто ему платит. Или за кого ему платят. Ей тоже нужно найти себе защитника, пока её не посадили в соседнюю с Сашей камеру.
-…меня тоже, – закончил Дима, а Ева очнулась. – Сегодня повторный допрос. Юрий сказал тебе, что Аяулым убита? Она всё это время была в Кокшетау! Я чуть не взвыл в кабинете следователя от досады! Мы были так близки к ней! Может, уже бы знали подробности из жизни Анастаси! И Саша не попал бы в реанимацию…
- Да, очень жаль, – пробормотала Ева. А потом тихо спросила: – Ты что-то знаешь? Как он?
- Я звонил в больницу, мне ничего не сказали. Мол, всё к следователю. Родителей только пустили, попробуй с ними поговорить.
Ева громко вздохнула. Сегодня такой вариант уже был невозможен. Она чувствовала, что те даже не возьмут трубку, если она им позвонит. Или ответят ей, но только для того, чтобы вновь наговорить гадостей.
- Ты точно в порядке?
- Да, а что?
- Голос у тебя какой-то… Всё же ты недавно ещё с температурой валялась.
- За это не переживай. У меня в квартире кто-то всё перерыл. И я даже догадываюсь, кто это сделал, – сообщила Ева, скорее для того, чтобы поменять тему.
- Думаешь, Михайлов постарался?
- Ну не сам лично, но кто-то из его людей. Нужно замок новый поставить…
- И сделай засов с внутренней стороны, – посоветовал Дима. – А хочешь, ко мне перебирайся! У меня же три комнаты. Уступлю тебе спальню, а сам в кабинет переберусь!
- Ой, нет, – сразу отказалась Ева. – Мне будет некомфортно тебя стеснять.
- Да ты и не стеснишь! Короче, не отказывайся сразу, а подумай. И вот что: давай встретимся и поговорим. Я сейчас к следователю поеду, а ты через часок-другой тоже подходи. Поедим где-нибудь и обсудим, что мы ещё сделать можем. Мне тут адвокат кое-что шепнул… Короче, есть что обмозговать!
- Ладно, – согласилась Ева. Она с удовольствием отказалась бы, но тогда пришлось бы объяснять, почему она не хочет с ним встречаться. Пусть лучше Дима думает, что всё как раньше. И потом, нужно хотя бы попытаться через него узнать, был ли у Саши кто-то ещё. Вот только вряд ли он сдаст лучшего друга.
Дима всегда был в их жизни. С тех пор как Ева познакомилась с Сашей, она знала и Диму. Они часто проводили время то втроём, то вчетвером, когда у того появлялась новая (очередная) девушка.
Но про него самого она мало что знала. Так, какую-то ерунду. Знала, что он покорил Эльбрус, когда вдруг загорелся альпинизмом. Причём увлечение было временным: после того восхождения он бросил это занятие.
Знала, что у него есть гараж, в котором он много лет реанимирует дедовскую «Победу» и раз в год выезжает на ней для участия в автопробеге 9 Мая. А ещё у него три автомойки самообслуживания.
Дима всегда был очень общительным, компанейским. Вокруг него куча друзей и знакомых. Ева вдруг подумала, что как-то не вяжется весёлый и общительный мужчина с поклонником Насти, молчаливым и скрытным.
«Я как следователь: ухватилась за одну версию, что раз прыгнули из Сашиного окна, значит, или он сам, или Дима к этому причастны. Но Саша, кстати говоря, не единственный сотрудник небольшого агентства».
Телефон коротко крякнул, оповещая о новом сообщении. Ева вздрогнула и посмотрела на экран: Вика.
«Напиши мне, что ты хотя бы жива! Волнуюсь. Давно на связь не выходишь!»
Ева ответила, что всё в порядке и что ей некогда. Она переоделась, взяла свой небольшой рюкзачок и отправилась туда, куда ей идти совсем не хотелось.
В следственный комитет.
***
Погода стояла ну прямо летняя! Так хорошо, тепло! Хотелось бы просто гулять и ни о чём не думать. Ева шла и заглядывала в лица людей, которые даже не представляли, что за их спинами происходит такая криминальная история. Что в СИЗО регулярно избивают человека, чуть ли не до смерти. Что в её квартиру кто-то врывается в её отсутствие и роется в их с Сашей вещах. Они и не подозревают, что за городом живёт, точнее, спивается, мать известной блогерши Анастаси, которая когда-то была любовницей самого Михайлова.
Да, эти люди вокруг много улыбаются. А кто-то считает, что кто-то считает, что русские мало улыбаются! Вот же! Тепло на улице, солнце светит, и вокруг столько счастливых лиц!
Только Еве всеобщая радость была даже неприятна. Впереди майские праздники, на которых они с Сашей собирались в Сочи. Купаться ещё холодно, но они бы гуляли по пляжам, держась за руки, дышали бы морем. И всё было бы хорошо.
До следственного комитета она так и не дошла, а остановилась через дорогу, в тени большого тополя. Отсюда был хороший обзор, и она увидит, когда Дима выйдет на улицу. Ева не хотела даже случайно встретиться с Юрием Игоревичем или его помощником.
Возле дверей стояло несколько человек, которые кидались к каждому, кто выходил из здания. «Наверное, журналисты», – подумала Ева. Всё ещё ждут сенсацию. Для кого-то горе, для кого-то новость.
И тут стали происходить совсем уж неожиданные события. Сначала к парковке подъехала машина. Чёрная. Большая. Ева интуитивно напряглась. К машине подлетел один из стоящих у входа парней. Отсюда Еве было не видно, что происходит, но дверь не открылась. Парень недолго постоял и вернулся на свой пост.
Из машины никто не вышел. И она с места не тронулась. Просто стояла! И никто не реагировал!
«Я одна поговорила с Аяулым… Возможно, я единственный человек, кто повстречал маму Насти. Никто не в курсе. Просто не в курсе!»
И стало ясно, почему этот человек шифровался. Именно для того, чтобы сидеть вот так нагло, прямо перед носом у следователя, и ничего не бояться.
«С чего ты взяла, что это он? Что, мало чёрных машин в городе?» – но интуиция внутри кричала и требовала действовать. Только что делать? Подойти, постучать в окно и спросить у человека, сидящего там, не он ли убил Настю?!
Ева даже не заметила, как вышел Дима. И он её не заметил. В её кармане зазвонил телефон:
- Я всё! А ты где?
- Через дорогу. Слушай, скорее садись в машину и меня забери. Ничего не спрашивай!
Она нажала на отбой и нервно стала стучать ногой по асфальту. Она видела, как Дима постоял немного в ступоре, потом кинулся к своему автомобилю, сел, и меньше чем через минуту Ева уже нырнула на заднее сиденье. Как раз вовремя: чёрный автомобиль тоже начал выезжать с парковки.
- Я всё потом объясню! Только езжай за этой большой чёрной машиной! Не упусти её из виду!
Дима кивнул и поехал следом.
Продолжение 👇 Предыдущая часть 👈