- В Казахстане найдена домработница погибшей Анастасии, девушка по имени Аяулым. Её убили. И вот представьте моё удивление, когда я узнал, что вы, Ева Максимовна, пересекли границу и находились в Кокшетау именно в те дни, когда там произошло убийство. Ничего рассказать мне не хотите? – спросил следователь.
Сердце Евы пропустило пару ударов. Она ни на секунду не задумалась о том, что следователь может узнать о её пребывании на территории другой страны. Пока возвращалась в город, она размышляла о том, что сказала ей Анна. И думала о её судьбе. И о том, как она рассказывала, что не хотела возвращаться в деревню, и была готова сделать для этого всё что угодно, но вытерпеть рядом присутствие нелюбимого мужчины почему-то не смогла.
В какой-то момент Ева даже решила, что всё это – лишь попытки оправдать собственное пьянство. Единственным интересным моментом в рассказе Анны было упоминание чёрного автомобиля. Не сильно, но всё же сужает круг поисков. Если Настя приезжала с ним к матери, то мужчина или его машина могли засветиться ещё где-то. Ева хотела скорее добраться до дома и просмотреть всё, что Анастася выкладывала за последние 3-5 лет. Но вместо этого она ехала на допрос.
Зачем её следователь к себе вызвал, она как-то не подумала. Точнее, Ева думала, что будет разговор по поводу ограбления, может, ей снова задут всё те же вопросы, связанные с днём трагедии. Но что Юрий Игоревич уже в курсе про её поездку в Казахстан, стало неожиданностью.
Ей удалось взять себя в руки и спокойно ответить:
- Мне нечего вам сказать.
- А вот мне кажется странным, что два фигуранта по уголовному делу, плюс близкий друг подсудимого, оказываются в одном городе, причём довольно далеко от места преступления. И один, вернее, одна, умирает насильственной смертью. А вторая и друг подсудимого спокойно в этот же день пересекают границу с Россией. Ни раньше, ни позже, а сразу после обнаружения тела.
Он смотрел на Еву не отрываясь, а та молчала, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать виновато оправдываться. Словно она действительно в чём-то провинилась! Как-то странно действовали на неё эти стены и сидящий напротив мужчина.
«Я-то знаю, что ничего плохого не сделала», – уцепилась она за спасительную мысль, выдерживая внимательный взгляд следователя. Ей хотелось опустить глаза, сжаться в комочек, но Ева терпеливо смотрела ответным прямым взглядом на Юрия Игоревича. И только сейчас она в полной мере осознала, как это сложно и неприятно, когда кто-то, наделённый определёнными полномочиями и властью, уверено обвиняет тебя в том, чего ты не делала. Ева поняла: если следователь сейчас захочет её арестовать, она никак не сможет этому воспрепятствовать. Страх кольнул прямо в сердце.
А ещё родители далеко. Диму, если её арестуют, скорее всего, тоже посадят. Единственный человек, который мог бы ей помочь, и кому она смогла бы сообщить о своём задержании, это Вика. Но если та обиделась, то может просто не ответить на её звонок. Короче, ситуация пока что складывалась не лучшим образом.
- Ладно, – вдруг прервал молчание Юрий Игоревич. – Давайте сделаем вид, что я поверил и вы действительно непричастны к этому преступлению. Расскажите мне, что делали вы и Дмитрий Николаевичем в Кокшетау? Почему не поставили меня в известность, что покидаете страну?
- В этом нет ничего тайного, – медленно произнесла Ева. – Мы искали именно эту девушку, которая работала на Настю.
- Зачем же?
- Поговорить. Вы обвиняете Сашу в том, чего он не делал. Я видела его рядом с собой в момент, когда Анастася сделала тот роковой шаг из окна! Мы вместе шли к парковке! А вы пытаетесь меня и всех убедить, что Саша виновен! – Ева за секунду распылилась настолько, что начала активно жестикулировать. Для неё такие вспышки были нехарактерны.
- Успокойтесь! – рявкнул следователь.
- Успокойтесь? УСПОКОЙТЕСЬ? Да что вы за организация такая, если у вас подследственного дважды избили, а сегодня он уже лежит в тяжёлом состоянии в реанимации?! Думаете, я настолько тупа, что буду улыбаться и соглашаться со всеми вашими действиями? Вы ответите! Сейчас вы вцепились в меня, потому что я оказалась в том же городе, где убили несчастную девушку так, словно меня поймали на месте преступления! Вдумайтесь! Если в эту секунду в соседнем кабинете кого-нибудь покалечат и убьют, я буду виновата? Докажите, что я причастна к убийству, а иначе не смейте даже предполагать, что я могу быть виновна! И вообще, у меня алиби. Все дни, что я провела в Казахстане, я лишь раз вышла из номера!
- Почему же? – невозмутимо спросил Юрий Игоревич. Его, видимо, вспышка злости от девушки ни капли не смутила. Может, он привык. А может, был толстокожим от природы, и его никакой истерикой не пронять.
- Болела! Сильно! Несколько дней вообще не вставала и в сознание не приходила! – рявкнула Ева. Сегодня она почему-то не могла сдержать порывов раздражения. Она устала. Что ни день, то кто-то умирает. Что ни день, то какие-то новые происшествия. А она топчется на месте в своём расследовании!
- Хорошо, вы не выходили. А Дмитрий чем занимался, пока вы болели?
Ева слегка приоткрыла рот от удивления. А правда, чем?
- Он тоже болел, – чуть дрогнувшим голосом произнесла она. Даже если Ева сама могла заподозрить Диму в причастности ко всей этой истории, она не была готова отдать его на растерзание следователю. Однако Юрий Игоревич зацепился за её дрогнувший голос.
- А говорите вы как-то неуверенно. Что-то мне подсказывает, что пока вы были без сознания, ваш друг мог найти и убить девушку!
- Зачем ему это? Какой мотив?
- Мотив найдём, не проблема, – спокойно сказал Юрий Игоревич. – Другу помочь, например. Может эта девушка, как её… – он заглянул в компьютер и произнёс, – Аяулым, могла опознать Александра, как ухажёра своей хозяйки. Может, что-то видела и слышала. Чем неидеальный мотив? И не поспоришь. Не так ли?
- Поспоришь! У вас все доводы строятся вокруг того, что Саша виновен! Только вы пока ещё ни одного доказательства не предоставили, а человека из-за ваших пустых обвинений уже чуть не убили! Вот что вы за это время нарыли? Скриншоты с видеозаписей в бизнес-центре? Да там и лица нечётко видно! Может, это была другая девушка, просто очень похожая на Настю? Что ещё? Ах да! Она выпрыгнула из Сашиного кабинета. Вот только есть небольшой нюанс: самого Саши там не было! Записка? В ней никаких имён! Ни указаний, кого и где искать. И даже намёков, что девушку убили, но вы ищите именно убийцу! Так что, скажите мне. что вы Саше предъявляете?! – Ева практически перешла на ультразвук.
- Хватит истерить! – рявкнул Юрий Игоревич. – Если ваш Саша невиновен, мы его отпустим. Я уже говорил, что две статьи рассматриваем: убийство и доведение до самоубийства! Есть ряд экспертиз, после проведения которых мы будем знать, сама Настя шагнула, или не сама. Это не кино, за пять минут они не делаются. Расследование идёт так, как нужно.
- Не идёт, а ползёт черепашьим шагом! Чего вы тянете? Ждёте, когда Михайлов сам накажет всех, кто может быть хотя бы косвенно причастным к гибели его дочери?! Смотрите, как бы он и вас в виновные ни записал!
Следователь встал и вышел, оставив Еву со своим молчаливым помощником. Тот всё время сидел за своим столом, но ни во что не вмешивался. И даже не оторвался от монитора и краешком глаза не взглянул на Еву! Словно рядом ничего не происходило. Зато он часто щёлкал мышкой и барабанил по клавиатуре.
Потянулись длинные минуты ожидания, казавшиеся часами. В общей сложности прошло всего четверть часа, прежде чем следователь вернулся, а Еве показалось, что часа три, не меньше.
- Успокоились? – равнодушно спросил он. – Напомню вам, что я являюсь официальным лицом. Нахожусь при исполнении. И могу оштрафовать вас за оскорбление, и арестовать за препятствие следствию. А ещё я могу вас арестовать в связи с проведением расследования смерти Аяулым. Так как вы являетесь человеком заинтересованным, то могли быть причастной. Выбирайте, что вашей душе угодно. А может, всё и сразу?
Ева открывала и закрывала рот, чувствуя, как краска бросилась в лицо, но не от смущения, а от очередной волны возмущения. С трудом себя сдерживая, она шумно выдохнула, но так ничего и не сказала.
- Итак, вернёмся к Казахстану…
Юрий Игоревич не меньше часа пытал её расспросами: каким образом они узнали, из какого города Аяулым? Где её искали, кого видели, с кем разговаривали? Не заметили ли они кого подозрительного? На все эти вопросы Ева отвечала коротко:
- Не знаю. Не видела. Нет.
Потом пошли вопросы попроще. В каком отеле или гостинице остановились, почему решили уехать, знали ли о смерти девушки. Вот здесь Ева, не рассказавшая следователю про свой разговор с Аяулым, соврала, что о смерти они не знали. Просто устали искать свидетельницу и решили вернуться в Россию.
- Я же переболела сильно. Впрочем, я и сейчас ещё не до конца выздоровела, – пояснила Ева и закашлялась. Кашлять ей хотелось, но показалось, что эти она лишь покривила душой. Да и следователь неприятно ухмыльнулся.
- А теперь другой вопрос: почему родители Александра уверены, что их сын в истории не замешан, и что это именно из-за вас погибла Анастася?
Ева от неожиданности даже подпрыгнула на месте:
- Что-о?!
Юрий Игоревич без тени улыбки повторил свой вопрос добавив:
- Они просили не пускать вас на свидания с их сыном, и проверить в первую очередь вас на причастность к этому делу.
- Я не понимаю! Ничего не понимаю! Разве так можно? Их там не было!Они это как-то объяснили, или просто меня обвинили?!
Ева буквально задохнулась от обиды. Она, конечно, помнила, что мама Саши немного предвзято к ней относится, но всё же считала, что отношения у них нормальные. Такие обвинения были, как нож в спину.
- Валентина Петровна утверждает, что вы ревновали её сына, цитирую: «к каждому столбу». А сам он, по её мнению, на измену неспособен.
- Бред, – покачала головой Ева.
- Что именно бред? Вы ревновали? Саша вам изменял?
- Может, в самом начале отношений… Когда мы жили ещё с родителями Саши… Да, наверное, в самом начале я немного ревновала. Прошли годы. Жить рядом с человеком столько лет, не доверяя ему, я бы просто не смогла! Не думаю, что он бы мне изменил.
Юрий Игоревич сделал эффектную паузу, а после спросил:
- А если я скажу, что другая женщина у Александра всё же была?
Ева молча уставилась на следователя, и в её глазах можно было прочесть много чего: боль, недоверие, настороженность. У неё сразу пересохло во рту. Она не понимала, почему всё рушится на глазах! Почему мама Саши к ней так относится, другая женщина… И она просто не могла во всё это поверить.
- Кто? – наконец, выдавила она из себя.
- У меня здесь не бюро по разоблачению неверных мужей, – сказал Юрий Игоревич, криво улыбаясь. – Мы говорим о том, что погиб человек. Девушка, причём весьма известная. И пока не можем установить причины такого поступка. Зато у вас мог быть мотив, чтобы от неё избавиться.
- Какой?
- Если Анастася была одной из возлюбленных вашего сожителя, вы могли её подтолкнуть к такому поступку. Скажем, дело было так: вы сидели у бизнес-центра, ожидая Александра, и неожиданно встретили Настю. Зная, что она тоже состоит в отношениях с Сашей, вы довели её до суицида.
- Чушь! Я же не одна там была!
- Никто вас даже не разглядел, – покачал головой следователь. – Никто не видел и Анастасю, хотя в отличие от вас, она звезда.
Сухость во рту стала невыносимой. Ева попыталась сглотнуть, но не смогла. А просить воды у Юрия Игоревича она принципиально не хотела, хотя видела кулер между его столом и столом помощника. Всё было сплошным кошмаром! Сначала следователь обвинил Сашу, теперь убеждал, что у него была другая, да ещё и её саму записал в подозреваемые! Всё это было слишком. Психика Евы оказалась неготовой к таким испытаниям, и у неё начала дёргаться левая бровь.
- Есть ещё один вариант, – продолжил Юрий. – Вы с Александром действовали сообща. Из всей толпы свидетелей только вы с уверенностью заявляете, что Саша был рядом. Остальные вроде видели кого-то похожего, вроде нет. Там много людей ходит, и никто никого не разглядывает. Да и можно ли было ожидать, что в следующую минуту кто-то выпрыгнет из окна?
- Записка! В записке речь шла о мужчине! – воскликнула Ева.
- Ну, записка могла быть адресована Саше. Всё же в его кабинете была обнаружена. Вы её накрутили, а Настя, как девушка с тонкой душевной организацией, обиделась на Александра… Потому что, например, не знала о существовании у него отношений с вами.
- Говорите прямо, вы меня обвиняете? Собираетесь арестовать?
- Говорю прямо: я с вас глаз не спущу. Сегодня вы ещё можете быть свободны. Только подписку о невыезде оформим. А то, кто знает, куда вас ещё занесёт.
И он приглашающим жестом показал на стол своего помощника. Ева почувствовала, что ей стало немного легче дышать. Оказаться сейчас в СИЗО не хотелось. Узнав о новом подозреваемом, Михайлов, возможно, захочет поквитаться и с ней. А вот о том, что отец Насти может узнать и о подозрениях следователя, Ева как-то не подумала.
Уже подходя к дому, она вспомнила слова Юрия Игоревича о том, что у Саши есть другая женщина. И тут же захотелось плюнуть на всё! Вот пусть та, другая и помогает ему найти настоящего преступника! Пусть она и разбирается с Михайловым. «И кстати, а следователь-то не проверил теорию с ревностью относительно той, второй. Может, это она Настю довела?» – подумала Ева, но сама же заострять на этом внимания не стала. Слишком устала. Была морально убита.
Она зашла в пустую квартиру, прислонилась к стене и медленно по ней сползла. Внутри ещё теплилась слабая надежда, что следователь соврал, и у Саши никого, кроме неё, нет. Совсем слабая.
Продолжение 👇 Предыдущая часть 👈