ПРОДОЛЖЕНИЕ
Изыскания публицистки М.А.Вахидовой не остались без определенного внимания со стороны общественности и нашлись продолжатели дальнейших поисков новых доказательств версии чеченского происхождения М.ЮЛермонтова. Сенсационный материал стал распространяться не только в Чеченской республике и соседних областях Кавказа, но и был опубликован в журнале “Сибирские огни”, а также создан фильм в нескольких частях “Тайна рождения поэта…”. Следует ожидать нового всплеска интереса к поднятому вопросу в связи с 210-летием великого русского поэта в этом году. Однако нашлись и те литературоведы, которые крайне негативно отнеслись к высказанному предположению и один из них В.Бондаренко, выпустивший несколько интересных статей, изложил в издании “Литературная Россия” свое видение ситуации.
Сдвигая дату рождения поэта на три года, М.А.Вахидова в качестве доказательства приводит портрет малыша, исполненный неизвестным пензенским художником. Однако высказалось сомнение, что изображенный ребенок выглядит старше своего возраста и 7-летнего мальчика не станут одевать в девичье одеяние.
Далее упоминается золотуха будущего поэта, вызванная употреблением Марией Михайловной уксуса, «чтобы избавиться от малыша, которого она в 1811 году уже носила под сердцем, а после замужества сводила уксусом счеты со своей жизнью, как это сделал ее отец, только приняв сразу смертельную дозу яда»! По существу, представительнице одного из известнейших в свое время дворянских родов страны, к тому же двоюродной тете российского реформатора П.А.Столыпина приписывается смертный грех и нелицеприятные воспоминания о семейной трагедии. Никаких доказательств, как принято не приводится, зато доподлинно известно, что не сохранилось ни малейшего намека на рождение 15-летней столбовой дворянкой внебрачного сына, как и на его пребывание где-либо в течение нескольких лет.
Несомненно, в жизни случается различные перипетии, но когда у российской общественности вырос неподдельный интерес не только к творчеству гения отечественной поэзии, но и к его повседневной жизни, то было изучено огромное количество свидетельств современников, включая ближайших круг, их родню и знакомых. Ничего подобного, что хоть как-то подтверждает предложенную в XXI столетии версию не нашлось.
Данные, приведенные Вахидовой, больше напоминают сплетни, а не научные исследования, но ведь находятся представители научного сообщества, принимающие эти материалы, чуть ли не как архивные. В качестве еще одного доказательства своего сенсационного открытия, М.А.Вахидова ссылается на советского лермонтоведа Ираклия Андронникова и берет в свидетели еще двоих известных в свое время в Чечено-Ингушетии деятелей отечественной культуры. Потомок грузинских князей в 1859 г. посетил город Грозный и, находясь в основательном подпитии, проговорился в скором времени профессору И.Ю.Алироеву, что всю жизнь ненавидит чеченцев. И это из-за того, что знаменитый абрек Зелимхан Харачоевский не только лишил его отца в самом раннем возрасте. И с его слов сам М.Ю.Лермонтов имеет чеченские корни. Он даже знает, каким образом бабушка поэта "замела следы" грехопадения своей дочери, но никогда об этом не напишет, чтобы окончательно не разрушить созданный поколениями исследователей ореол величия поэта. Однако, как выяснилось после опубликования сенсационных изысканий, отец И.Л.Андроникова преподавал в высших учебных заведениях страны и после революционных событий 1917 г. умер своей смертью, дожив до начала 2-й Мировой войны...
Вызывает сомнение утверждение М.А.Вахидовой, что чеченцы берегли в бою поручика М.Ю.Лермонтова, сражавшегося в составе отборной сотни сорвиголов Р.И.Дорохова на основании, что он сын «нашего Бейбулата». Тот же имам Шамиль с своими наибами в это же самое время уничтожал равнинные чеченские аулы и не раз нападал на соседние.
Противостояние постепенно достигло такого накала, что чеченцы, воевавшие в составе милиции под командованием офицера Арцу Чермоева не давали спуска своим соплеменникам, сторонникам теократического имамата, как и те своим противникам. Подобных примеров за десятилетия военного противостояния предостаточно, поэтому он совершенно не выдерживает критики и оказавшись по разные стороны, горцы редко давали пощаду своим врагам, рассчитывая в том числе и на трофеи побежденных.
Аналогичных нестыковок вполне хватает у М.А.Вахидовой, чтобы прийти к однозначному заключению. Вот только не совсем понятно, зачем понадобилось хорошо известного предводителя чеченских набеговых партий Бейбулата Таймиева привязывать еще и к любовному приключению. Какая-либо романтика в его действиях полностью отсутствовала, а имелся прагматичный расчет в визитах на левый берег Терека в перерывах между нахождением на российской службе. Получи он подобную возможность, то непременно отвез бы 15-летнюю девушку на свой хутор и потребовал бы достаточно приличный выкуп. Мог взять ее и в жены, не особо спрашивая согласия у родственников, как в 1840 г. поступил имам Шамиль, женившись на захваченной в плен во время набега А.И.Улухановой, предварительно обратив в мусульманскую веру.
Возможно, что подобные исследования направлены не просто на очернение нескольких дворянских фамилий, но и на формирование у российской общественности идеи, что в чем-то бунтарский характер М.Ю.Лермонтова связан с его чеченским происхождением, а его мистицизм - с невозможность определить свои религиозные и мировоззренческие предпочтения. Несколько поколений отечественных литературоведов достаточно подробно останавливались на этой стороне его творчества, делая различные предположения и выводы. Однако никто из них еще не связывал вместе столь далеко идущие перспективы посеять семена сомнения по отношению к великому русскому поэту особенно среди молодежи, среди которой и так хватает нигилистических настроений.
Кроме того, если допустить минимальную возможность нахождения 15-летней девушки на самом фронтире без присмотра (а 18 января 1811 г. невдалеке от имения Хастатовых у станицы Червлённой произошло многочасовое сражение прямо в водах Терека) и пробуждения в ней романтического настроения, навеянного красотами Кавказа, то следует обратить внимание на то, что помимо чеченского абрека на левом берегу Терека находились десятки армейских офицеров, включая молодых и родовитых. В крепостях Кизляр и Моздок находились постоянные гарнизоны, а по соседним линейным станицам стояли еще и дополнительные воинские подразделения. В общем, верить или не верить... Но наука требует доказательств, а их и нет.