К вечеру я просто упала на сено и разложила конечности под разным углом. Мне стало абсолютно всё равно, как я выглядела. Работы оставалось на час, и мысленно я уговаривала себя вытерпеть ещё немного. Когда пришлось выходить на поле, меня настигла очередная неудача. Тело не послушалось.
Мнение о злом и ужасном надзирателе постепенно рушилось. Он ни разу меня не ударил, не оскорбил, а сейчас протянул руку. Я с недоверием взглянула ему в лицо, и там не было усмешки или веселья.
– Давай, новенькая, последний рывок.
– Почему вы мне помогаете?
– А зачем нам убивать рабов? Вы должны служить.
Я горько усмехнулась и ответила:
– Ну разумеется. Вам плевать! А я уж решила, что вы добрый!
Мы заканчивали работу вместе с заходящим солнцем. Отнеся инструменты в ангар, я привалилась в углу, пытаясь справиться с мигренью. Но боль не уступала. Она пытала меня. Неожиданно я услышала голос Бернардо и застыла. Он переговорил с надзирателем и двинулся ко мне.
Молодая графиня. Глава 18. Мистер Андерсон переживает?
Предыдущая глава ↩️
Начало истории ЗДЕСЬ ✔️
– Вставай. Пора ехать обратно.
Издав мучительный стон, я жалобно протянула:
– Уйди. Просто оставь меня здесь. Я умру!
Он бездействовал, видимо, обдумывая варианты, а далее схватил меня за локоть и попытался поднять на ноги. Я встала с подкошенными коленями и, все же сделав два неуверенных шага, рухнула обратно на солому. Мигрень набирала обороты.
– Прочь от меня! – крикнула я с досадой. – Ненавижу вас! И вы меня тоже! Просто дайте спокойно отойти в мир иной!
Конвоир не проникся мольбе и, перекинув моё тело через плечо, вышел из ангара. Он шел уверенно и ровно, мой вес не причинял ему неудобств. По смутным отрывкам я помнила, как мужчина усадил меня в карету, как легкий прохладный ветер обдувал мое загорелое лицо, как Бернардо притащил меня в дом. А в конце настигло мягкое прикосновение с кроватью.
Где-то в комнате Джена зашепталась с девочками, и вскоре на мой лоб положили влажное полотенце. Я была очень признательна, только усталость не позволила выговорить даже слово. Звуки хождения и болтовни продолжились.
– Тише, – пробормотала я. – Пожалуйста.
Когда наступила ночь, возникло долгожданное молчание, и комната погрузилась во мрак. Моё тело онемело, веки плотно закрылись. Я грезила просто заснуть, уйти от этой жестокой реальности.
Однако царство Морфея не настигало меня. Я плавала между сном и явью. Иногда казалось, что я уже перехожу в блаженное состояние, как до меня долетало чьё-то сопение. Минуты казались часами, превращая мой отдых в кошмар, где ты не можешь заснуть и пошевелиться. Я думала, что так наступает смерть. И честно, мне этого хотелось.
Рассвет вошел в свои права через вечность. Неяркий свет пробивался в окошки, я ощущала его закрытыми глазами. Появились шорох простыней и зевки. Вскоре грубый голос Бернардо объявил о подъеме. Шума становилось больше, он нарастал и одновременно терзал меня.
– Мари, вставай, – спокойно произнесла Джена.
Я начала говорить, как мне плохо, описывать самочувствие, а получилось, что изо рта вырвались лишь стоны.
– Не понимаю, скажи внятно. Дорогая… у тебя дрожь, – обеспокоенно вскрикнула она. – Ты бледна! – приложив свою ладонь к моей щеке, служанка выдала: – И горяча! О, Боже!
Из-за её слов шум удвоился. Я терялась в происходящем. Мне мерещилось, что я на облаке, которое легко покачивалось и уплывало вдаль. Мигрень ушла на задний план и уже не причиняла страданий. Наступила приятная легкость и покалывание в мышцах.
Только одна пугающая мысль шептала о том, что всё было неправильно. Я мечтала о приятном сне и с превеликим удовольствием погрузилась в него.
Мои веки внезапно распахнулись. Воздуха в груди вдруг стало мало, и я закашляла. Чувствовался неприятный запах. Попыталась сесть в кровати, но меня уложили обратно. Повернув голову в сторону, я увидела дворецкого. Что ему нужно?! Я стала брыкаться и кричать.
– Успокойтесь. Я хочу вам помочь!
– НЕТ!
– Мари. Мари! – подбежала Джена и взяла меня за руку. – Всё хорошо.
– Расскажите о ваших ощущениях, – спокойно попросил дворецкий.
Прибывая в замешательстве, я осмотрела комнату и увидела девочек, столпившихся возле меня. Они наблюдали за сим действом, негромко беседуя. Рядом находился Бернардо.
Я вновь перевела взгляд на мужчину. Мне хотелось поведать о всех неприятностях, что меня сокрушали. Но тогда бы мои тревоги вылились напоказ, дав повод кому угодно насмехаться. Дворецкий разгадал мои мысли и неожиданно попросил всех удалиться.
Наблюдая, как люди выходят, я заметила в проеме мистера Андерсона. Его лоб был нахмурен, а губы плотно сжаты. Показалось, что он… немного обеспокоен. Впрочем, хозяин дома быстро разорвал взгляд и, тряхнув челкой, ушёл одним из последних.
Я вздохнула с облегчением.
Дворецкий подробно спрашивал меня о состоянии. Я с недоверием рассказывала, как всю ночь не могла уснуть, что давно не кушала, и о тяжёлом физическом труде, на который отправил меня мистер Андерсон. Он время от времени кивал и проницательно глядел. Я подумала, что слуга не поверил моей истории и был привлечен лишь для того, чтобы создать иллюзию заботы.
После его ухода Джена принесла утреннюю кашу и чай. Мы препирались с ней недолго — она запихнула ложку в мой рот. И я поела.
Служанка осталась со мной, когда начался рабочий день. Я испытывала слабость и была не в силах отправиться в умывальню. Женщина решила обтереть меня мокрой тряпкой и переодеть.
В конце концов, засыпая и окунаясь в долгожданный отдых, Джена решила спеть песню. Она была о доме. Я представила себя в Риш-холле. Отец читал для меня книгу о далёких странах, а матушка сидела у камина и шила платочки. Слуги зажигали свечи и подносили горячий шоколад. За окном шёл снег и завывал ветер. А мы были счастливы. Просто счастливы.
Дальше 👍
