Начало Часть - 3: https://dzen.ru/a/Zk33YT0oYlRCVYDp
Армейский Курс Ибис
Меня сразу же перевели на новый курс при авиабазе "Пальмахим", назвав его "ашлама" (восполнение), хотя я лично относился к пехотному типу войск. Сперва я очень обрадовался, подумав, что все-таки удалось добиться более профессионального курса (чем какой-то "ховеш крави"), так как получил значок крылатого змея, свернувшегося вокруг английской буквы "V", приняв его за еще один вариант медицинского символа. Обычно значки присваивались лишь по окончании курсов, но они также могут являться знаком принадлежности к какому-то виду войск.
Еще порадовало новое обмундирование: красные сапоги, краповый берет, майки и дополнительные пары несносных носков (в смысле очень крепких), ведь у них работа самая тяжелая: весь день на ногах. А если у хозяина еще и насморк, то служить им вдвое больше. Получил еще одну карточку солдата с новым номером. Самая непонятная добавка, но дают – бери (а не дают – отбери), как гласит народная мудрость.
Однако оказалось, что я не отношусь к элитному подразделению "Маглан"* (собственно, до этого я о нем и не слышал), так как у них свой курс и своя подготовка. Однако, мне предоставляется возможность пройти спецкурс под тем же командованием или что-то вроде того. Словом, запутали все мозги, но когда нечего терять, можно рискнуть всем – я спокойно подписал все, что требовалось.
Это был странный месячный курс войск разведки, где, как я заметил, во всей символике так или иначе присутствовали крылья, хотя это, наверное, логично для авиавойск. Многие инструкторы носили значки черно-серебристого ворона со "звездой Давида" в центре. После мне объяснили, что это не ворон, а зимородок**. Какая, нафиг, разница! Что же меня действительно потрясло – это когда выданный мне "змей" на значке оказался птицей с очень длинным клювом – ибис*. Ну просто за-Ибис, как все сложно!
Начали проясняться примерные цели курса. Оказалось, что это спецподготовка узких специалистов, к прохождению которой допускается определенный психологический профиль (кроме медицинского профиля, есть еще и психологическая шкала). Это престижный экспериментальный курс, не гарантирующий реального действия – просто уникальная подготовка "на пробу". Что ж, я проучился в двух экспериментальных заведениях – вполне логично и в армии не нарушать эту традицию. А престижными в израильской армии называют практически все курсы.
Курсанты не были здоровяками из спецподразделений или очкариками-ботанами. Наоборот – сплошные серые личности. Нам не давали повышенные нагрузки или заумные тесты. Было очень много бесед, как групповых, так и личных на иврите и русском. Болтали о всякой ерунде, что жутко напоминало университетский курс "меамануёт бейн ишиёт"***. Каждый день утром и вечером были лекции, которые я окрестил "промывкой мозгов" по секретности информации. В курс входила всякая чепуха, типа, что говорить и не говорить родным и друзьям, как себя не вести и что не носить на гражданке. Разумеется, речь не шла о перевоспитании в пионеров – скорее, правила были интуитивно понятны: с друзьями общаться охотно и много, но не давать поводов подумать о дополнительной функции, или, увидев сослуживцев с курса на гражданке, относиться, как к незнакомому человеку. Разумеется, никогда и нигде не носить значков, которые мы получили или получим в будущем.
Надо отметить, что это работало, хотя в этом я не сознавался даже самому себе. По крайней мере, за весь последующий срок службы я даже званий не пришивал на рукава, за что мог схлопотать от армейской полиции – так и ходил "молодо-зелено", как сказал бы мастер Йода о себе в отрочестве. А из значков носил лишь медицинскую змею на красном фоне, как символ "ховеш крави" – не носить сей знак на гражданке было бы весьма странно, поскольку все "ховшим" (медики) его носят.
В плане общения проблем не было вовсе, поскольку я и так не был чрезмерно общительным в армии, а тут вообще замкнулся в себе по принципу: молчи, скрывайся и таи и чувства, и мечты свои. Примерно то же можно было сказать и об остальных: никто ни с кем не общался даже после отбоя. Было очень много репатриантов, почти половина с русскоязычной внешностью, а сколько на самом деле, оставалось догадываться по акценту. Но даже с ними я не общался, впрочем, как и они между собой – просто проходили курс и все, разговорчики лишь по делу и исключительно на иврите.
Люди на курсе менялись: одни пропадали, новые приходили. Складывалось ощущение, что у курса нет начала и конца, по крайней мере, для какой-то отдельной группы. Ничего, главное, что у меня есть я – МЫ справимся, да и в общем-то НАМ здесь нравилось. Особенно эти ощущения таинственности и недосказанности, которые даже не хотелось раскрывать. А главное – тут не было шмирот (дежурств), мытья посуды и уборки территории. Все-таки это была база ВВС, а не наша. Вообще эти курсы очень напоминали универ с общежитием на его территории, только друзей у меня здесь не было. В выходные мы уезжали домой, поскольку охрана базы предоставлялась людям в белом#, возвращались не на построение, а сразу на лекции. Как я понял, единственным наказанием на этом курсе являлось отчисление или перевод – перевоспитывать муштрой или дисциплиной никого не собирались – все должны быть самосознательны.
Начались занятия по обращению с "воздушным змеем" – прямым передатчиком со "слухачом" или лазерным микрофоном удаленного действия, вся суть которого заключалась поймать четкий сигнал, а оператору нужно было лишь настраивать частоты. Но что интересно, сам оператор речи не слышал – лишь сигнал, делая подводку частот для увеличения четкости, а уже ведущий "летучего змея", принимая этот сигнал, расшифровывал его. Вроде как, таким образом система защищала сама себя: передающий сигнал не знал ни что он передает, ни куда. В свою очередь, принимающий знал, что передают, но не знал откуда и как. Между маяком и базой была лишь невидимая ниточка, державшая "воздушного змея".
Самому "змею" требовалась постоянная смена частот в четкое время, пропустив интервал которого, все последующие действия теряли смысл. Поэтому, даже если аппаратура попадет в руки врага вместе с оператором, который расскажет, как ею пользоваться, упущение интервала не даст пустить "дезу" в эфир.
Поймать "змея" достаточно реально. И тут не было примерных сказок о "Мальчише-Кибальчише", который под пытками хранил страшную тайну Красной Армии, что она всех сильней. Зато было несколько легенд. Например, если ловят "змея" на территории без оборудования, то он – случайно забредший турист с паспортом другой страны, разумеется, без знания арабского – заподозрить его в шпионаже просто нелепо. Или, как вариант, если дурачка ловят за непотребным делом, и тут я имею в виду работу с дорогущим американским оборудованием, тогда отвечать на все вопросы без утайки: рассказывать все, о чем спрашивают, и постараться тем самым сохранить себе жизнь и здоровье. Все остальное дело ШАБАКа – активно действующий и более серьезный уровень спецслужб.
Учеба была как дневная, так и ночная – например, ночью учились ходить с "мышью" (прибор ночного видения) и настраивать аппаратуру в полной темноте. Впрочем, это как раз было несложно, поскольку все упрощено до идиотизма. И хотя полная упаковка брезента, где хранилось оборудование, занимала не меньше часа, все детали были достаточно крупные и интуитивно понятные для определенных ситуаций – что-то вроде объемного пазла. Но, будучи художником в душе, я не столько поражался техническому прогрессу, как красоте ночного неба, предстающего через "мышь" невообразимо прекрасным зрелищем с бесконечным количеством звезд, которые, словно росинки или алмазики, были раскиданы по черному полотну. Правда, после этих красот болели глаза и отказывались привыкать к темноте, требуя вернуть "мышь". Бегать в таком состоянии было просто невозможно, но, к счастью, ночных марафонцев из нас никто и не делал.
Проходили также курс "крав мага" у инструктора с нелепым значком железных крыльев с черным ромбом посередине и серебряным кулаком внутри. Сей беджик он цеплял на свою кепку. Однажды, потеряв свой инструкторский головной убор, он в наказание был обязан неделю носить панаму-тембель##, действительно создающую дебильный вид. Но прикалываться над инструктором по рукопашному бою могут разве что инструкторы по стрельбе. Собственно, с тех пор к шапкам такого типа я отношусь, как к наказанию, и предпочту получить солнечный удар, но не надеть это убожество.
Сам "Крав мага" мне понравился своей техникой – ничего лишнего, как в красивом капуэро или перенасыщенном национальным колоритом боевом гопаке, нет запретов бокса на удары ногами, нет ограничений карате и спортивного кикбоксинга. В отличие от айкидо, стиль вообще ориентирован на максимальный ущерб в наименьшее время для людей без особой техники, рельефных мускулов или боевой подготовки в прошлом, то есть подошло бы любой девушке. Запретных приемов нет вообще, много болевых, но, в отличие от джиу-джитсу, реально вести оборону против более чем одного противника и, опять же, не требует оттачивания техники. Нет, разумеется, были вещи, требующие качественной отработки, но месячный курс не сделал из нас спецназа, хотя давал основные понятия и принципы.
Для меня курс закончился как-то внезапно, также как и начался, поскольку никто не говорил, что он будет идти месяц или вроде того. Не было церемоний окончания или последнего слова. А просто в один день приехал автобус, набрал по списку народу с разных курсов и развез всех по остановкам, как мне показалось, в рандомальном порядке. Меня высадили на перекрестке Ихуда и объяснили, как добраться до станции поезда в Тель-Авиве. На все это я смотрел, словно со стороны, толком не понимая, что и зачем делается – просто делал, как говорили, без лишних вопросов.
Совершенно не ориентируясь в городах израильского центра, я, разумеется, заехал не туда, поэтому опоздал на поезд, и пришлось ехать автобусами. В тот же день мне позвонили и приказали явиться на Бакум для дальнейшего распределения. Только тогда я и понял, что курс для меня закончен, вот только удачно или нет, было совершенно непонятно.
* «Ибис» - подразделение "Маглан", собранное из Шальдага и ВДВ для выполнения спец операций за линией фронта (на фото значок)
** «Зимородок» - подразделение «Шальдаг», ВВС, Пальмахим. Официальная задача — осуществление операций коммандо с применением высоко-технологического оборудования.
*** Все студенты на мед.факультетах в Израиле почти каждый семестр проходят вариации курса "искусство общения с людьми"
# ВВС носят светлую форму, в отличие от пехотных войск в зеленом
## Тембель – дурак, дебил (ивр.). Панама-тембель – панама-грибок.
База под Иерусалимом
Следующее направление было в Иерусалим, откуда бронированным автобусом я и был доставлен на новую базу. Здесь мне была выдана вполне понятная эмблема с иерусалимским львом у стены, произведен стандартный инструктаж и оформлены все документы на постоянное место службы. На базе покоились довольно приличные вагончики-бараки, все аккуратненькое, чистенькое и не так пыльно, как ожидалось. Судя по всему, тут в ходу наказание в виде уборки территории - ничего, бывает и хуже. В обед оказалось, что и с поваром повезло. Все бы ничего, но прапор попался сволочь, каких мало. На второй же день наказал меня шабатом* за прослушивание музыки в наушниках во время дежурства. А я как раз обещал маме приехать к ее дню рождения — пришлось отложить празднование на следующую неделю, если не придумаю, как себе выбить гимели**.
Однако с гимелями пришлось повременить, поскольку на следующий день неподалеку от Вифлеема начала наклевываться какая-то демонстрация. Нас собрали, раздали резиновые пули и строго-настрого запретили ими пользоваться - разве что предупредительные выстрелы в воздух, ну или, уж если совсем прижмут, то по ногам. Короче, дебильный инструктаж. Я поковырял ногтем пластиковый наконечник в виде шарика, так и не поняв, почему же пластиковые пули называют резиновыми. Но особенно долго разбираться нам не дали, поскольку предстояло облачиться в бронежилеты, каски, эфоды*** да проверить на себе еще тысячу и одну хрень, перед тем как залезать в грузовики и БТР-ы.
Армейская техника отвезла нас под Ткоа, куда, по идее, направлялась толпа арабья. Разумеется, в само поселение мы не сунулись, а просто укрепились на местности. Когда появилось шествие, заорали громкоговорители, начали стрелять в воздух, но толпа не только не остановилась, а даже пропустила вперед женщин, которые несли на вытянутых в небо руках своих (а может и чужих) отроков. Знакомая картина - значит, подойдя ближе, мужчины начнут стрелять из калашей из-за спин этих арабских мадонн с младенцами.
Собственно, я стрелял в воздух, за которым находилась эта толпа, не очень опасаясь, что меня сдадут сослуживцы, прицельно стреляющие примерно под тем же углом. Даже хотелось сказать: "Люди, да вы чокнутые! Вы мне нравитесь!" Но когда появились арабки с арабятами, часть народа опустила оружие, а часть вроде как даже стали целиться тщательнее. Снайпера из меня бы никогда не вышло: ну не умею я рассчитывать расстояние до цели, управлять дыханием при ровном пульсе, держа трехкилограммовую дуру и плавно без моргания нажимать курок. Однако желание залепить кому-нибудь в глаз, чтобы пуля дошла до мозга, заставило целиться не таясь, забыв, что надо делать вид, мол, случайно повело оружие вниз.
Я целился в них, надеясь, что резиновая пуля хоть для кого-то окажется смертельной. И не было в голове дурацких мыслей о "святости человеческой жизни" или "осуждения расовой ненависти". Все люди расисты, просто в разной степени: раса людей топчет расу тараканов, не задумываясь об их внутреннем мире или что у них детки малые еще в коконах. Примерно также я относился и к арабью, гонимый не только предвзятым мнением, но жаждой мести. К сожалению, больше пары выстрелов сделать не удалось, так как поступил истеричный приказ прекратить стрельбу. В спешном порядке нас начали загружать назад по БТР-ам, полетели гранаты со слезоточивым газом. К тому же, похоже, демонстрацию уже остановила какая-то внутренняя потасовка, и очень хотелось надеяться, что они там перебьют друг друга.
Мы объехали поселение с другой стороны и оперативненько так начали двигаться по городу под ошарашенные взгляды палестинской общественности, которая, похоже вообще не была в курсе дела о демонстрации на окраине города. Я, как и положено боевому медику, двигался в самом тылу, надеясь, что не будет раненых не по причине гуманизма, а потому что убивала эта жара и пыль. Словом, не хотелось возиться с кем бы то ни было. К тому же, быстрым вывозом нас из самой интересной заварушки настроение было окончательно испорчено. Пули просились наружу, но в кажущемся мирным поселении стрелять было не в кого. Несмотря на недавнюю стрельбу, ощущение постепенно переросло во что-то рутинное, словно мы на учениях движемся по мирному городу, делая вид, какие мы крутые с оружием. Офигевшие редкие прохожие отходили с тротуаров к домам и неодобрительно молча взирали на наше шествие. Хоть камни не кидают, и на том спасибо. Впрочем, похоже, весь агрессивный молодняк сейчас дышит слезоточивым газом или получает по морде от старших собратьев.
Когда мы наконец остановились в какой-то мечети, где тут же арестовали троих присутствующих арабов, все как-то перестало быть таким суматошным, и даже сложилось ощущение, что вот-вот принесут обед. Но обеда не принесли, мы просидели в ожидании хоть чего-то почти до двух, но ничего не произошло. Может, местная полиция там разобралась, может, сами утихомирились, а может, как я надеялся, просто поубивали друг друга. После был отдан приказ возвращаться. Я так и не понял, зачем мы арестовали эту троицу. Может, просто под руку подвернулись, может, надо было хоть как-то оправдать свой вход в поселок, а может, они и были основной целью - этого так и не сказали. Жизнь, в отличие от книг и кино, в большинстве историй не открывает нам начала и конца.
По тому же тихому поселку провели арестованных с завязанными какими-то тряпками глазами. На всех троих были толстые ветровки, и я поражался, как тем не жарко таскать такое. С меня лично текло ручьями, оружие поверх эфода, надетого поверх бронежилета, болталось и мешало немыслимо. Все тело чесалось. От каски затекла вся шея, и я неустанно крутил головой, чтобы хоть как-то размять затекшие мышцы.
Вернулись на базу под вечер. Голова просто раскалывалась от боли. Этот шабат я должен был вообще-то провести дома, праздную мамин ДР (который вообще-то завтра, но она не суеверная праздновать на день раньше), а не таскаться по каким-то арабским деревням. Зато на следующий день было интересно послушать новости, где велись споры о пострадавших в демонстрации. Арабье орало, что сионистские агрессоры расстреляли мирную демонстрацию, в ответ наши заявляли, что все набитые синяки — результат внутренней драки. Погибших, к моему сожалению, не было. Стрелявшие бок о бок со мной оказались такими же хреновыми снайперами, как и я. Впрочем, за саму прицельную стрельбу все равно устроили суд. Офицер на фоне израильского флага заверил меня, что он искренне верит, что именно я стрелял исключительно в воздух, как медик, хороший солдат и ответственный гражданин. И раз я такой ответственный, то мне полагается указать на безответственных товарищей, которые пренебрегли приказу.
Я бы мог с гордостью сказать, что не поддался на провокацию настучать на боевых товарищей и гордо принял удар на себя или ловко ушел от удара сам, но я же пишу правду. Так что я сразу согласился сдать всех, кто стоял рядом. В принципе, кто они мне - я на базе-то меньше недели. И вот, когда офицер уже был готов записать их имена, оказалось, что имен-то я и не знаю, а под мое описание подходило пол-базы, включая самого этого офицера. Просто все они и в обычное время для меня на одно лицо, а тут в касках, пыли, вымазанные в чем-то. Выделялся только один белобрысый Алекс, но он как раз опустил оружие, когда вышли женщины с детьми. Ко мне обещали еще вернуться.
Вернулись. Оказывается, меня заложили пяток человек, таких же сознательных граждан, для которых я тоже был «никто». Вот уроды! Но пришел приказ отправить меня в центр на дальнейшее разбирательство. Вот тут я струхнул, поскольку запросто можно угодить на "показательный суд" и стать для других примером, отсидев лет семь. Тем более, что я один из немногих, кто отказался подписываться под петицией с требованием прекратить зачистки, аресты и убийства (как будто мы хоть кого-то убили) мирного населения Палестины. Чистой воды лицемерие, чтобы избежать подозрений в "несанкционированном использовании оружия" и наказания вследствие этого. Я отказался подписываться под такой левой в политическом плане ерундой, и теперь меня отправляют в центр. Обиднее всего то, что даже посоветоваться было не с кем, поскольку из близких мне людей в армии никто не служил, так что кроме сочувствий и переживаний, мне ничего от них не светит.
Израильский шпион
После стрельбы в Иерусалиме самое логичное было пойти под суд, чего я, собственно, и ожидал. Доказательства были косвенные, и, учитывая, что наручники на меня не надели и в воронок не посадили, я еще не являюсь преступником, а просто сам еду в центр по приказу "сверху". В израильской армии большинство солдат так или иначе предстают перед судом. Однако это внутренние дела базы, где, как правило, командующий на фоне израильского флага толкает проникновенную речь, дает слово оправдания и тут же назначает наказание. Но если дело принимает более серьезный оборот и грозит тюрьмой, даже игрушечной-армейской, солдата отправляют в центр на трибунал.
Но, вопреки пессимистичным ожиданиям, в центр меня послали вовсе не на суд, а на очередное распределение. Вот только до этого необходимо было пройти ряд проверок и инструктажей. Среди них был и психолог, и врач, и инструктор в возрасте, но без погон. Собственно, как я понял, меня готовили к первой вылазке на достаточно простое задание в небольшой населенный пункт Асира-Аль-Что-То-Там, расположенный близ Наблуса и окруженный со всех сторон лесным массивом.
Надо ли говорить, что сия новость не просто улучшила настроение и подняла боевой дух, а просто швырнула его за небеса. Какой нашкодивший мальчишка не мечтает вместо заслуженного наказания попасть в разряд секретных шпионов? Ну это я, конечно, преувеличиваю, но хотелось думать именно так. В мыслях всплывали фильмы с Джеймсом Бондом и невероятные ситуации, требующие нестандартных решений. Сам удивлялся, насколько по-детски это представлялось, но ничего с этим поделать не мог. Не испортило воодушевления даже то, что мне не выдали миниатюрный шпионский пистолет и нож, как у Рембо (сам знаю, как глупо это звучит). Оказалось, что за это еще и платят премию в размере порядка десяти минимальных зарплат. Впрочем, я бы и сам заплатил за такое приключение, так что деньги меня не сильно волновали.
В четверг 7 августа около 4 утра меня отвезли на точку в гражданской форме с российским паспортом и оборудованием. Лесной массив, обозначенный на карте, оказался низкорослыми оливковыми деревьями. В принципе, спрятаться было можно, но не от кого. Без особых проблем я дошел до точки возле редко разбросанных строящихся домов. Было ощущение, что город только начал разрастаться и умер. Стройки были пусты, как в фильмах ужасов, если бродить по ночам. Однако солнце уже поднималось над безоблачным горизонтом, и мрачного эффекта не было.
Я залез на крышу почти готовой трехэтажки и увидел весь небольшой поселок, как на ладоне. В бинокль была видна пара молящихся прямо на улице бородачей, но все равно город отдавал пустотой и нереальностью. Распаковав брезент с оборудованием и настроив «летучего змея», я начал следить за частотой. Уже через пару часов я понял свою ошибку, заняв столь удобную локацию для слухача. Солнце палило просто беспощадно, а о тени оставалось только мечтать. Попробовал укрыться брезентом, но под ним тут же образовалась парилка, и стало еще хуже. Пришлось жарится, проклиная эту безоблачную жаркую погоду израильского лета и бородатое арабье, из-за которого я, собственно, сюда и вылез. Перебазироваться смысла не было: другие постройки также не отличались оттененностью, а если искать достаточно высокое место в тени, то можно пропустить интервал*, сделав вылазку бессмысленной.
Я уже начал жутко жалеть, что не взял что-нибудь почитать или пописать, нарушив инструкции, строго запрещающие подобные действия. Однако вскоре начала болеть голова, и вообще ничего не хотелось. Я даже перестал периодически осматриваться по сторонам, потеряв всякую осторожность. Но этого и не требовалось. Похоже, в городке осталась одна-две группировки, которым также было глубоко наплевать на все вокруг, кроме этой жары. В отличие от меня, арабцы сидели по домам или, по крайней мере, в тени навесов. Прихваченная с собой вода нагрелась и стала противной. Бутерброды тоже в горло не лезли. В сотый раз я пообещал себе, что соглашаюсь на вылазку в первый и последний раз. Вылазка почему-то больше не ассоциировалась с Джеймсом Бондом, мысли о будущей премии чуть улучшили настроение, но этот миг быстро прошел. Было невыносимо скучно, время тянулось назад, болела голова, и я уже почти не следил за частотой и направлением слухача.
Очнулся от полусна лишь при мигании маяка, подающего сигнал к отходу. Оказывается, в какой-то момент я мысленно отключился, продолжая выдерживать интервал на автомате. Мысли сразу собрались и, покидав оборудование в брезент как попало, я двинулся к точке высадки. Нет, я почти побежал, неимоверно радуясь, что все это наконец-то закончилось. Это был самый утомительный и скучный день в моей жизни. Совсем не так, как в кино, где агентов разведки преследуют опасные приключения и невероятные события, о коих впоследствии нам повествует режиссер. Не будет и последующих наград или почестей, какими удостаиваются "герои" пожарных или полицейских служб, поскольку секретные операции потому и секретные - достойная выплата по окончании службы и, может, абстрактный значок без церемоний. Впрочем, какая награда с церемонией вручения за тупое лежание под солнцем? Не то чтобы мне этого хотелось, просто легко быть "героем", когда знаешь, что это оценят. Была в этом какая-то несправедливость, а, может, это говорило во мне разочарование и несбыточные ожидания от нелепых фантазий. Хотелось с кем-то поделиться всем, что накопилось за этот занудный знойный день, и было не с кем, кроме своего дневника.
По пути назад голова не просто болела - она раскалывалась на мелкие кусочки до двоения в глазах. Хотелось упасть и уснуть суток на пять. Однако поспать удалось лишь в автобусе домой, ну и, разумеется, дома я отсыпался уже по полной. Почитал новости. Арестовали четырех активистов ХАМАСа. В соседнем городе Наблусе началась зачистка с убитыми по обе стороны. Снова повышенная готовность всех и вся, снова комендантский час. Потом новости запестрели будущим освобождением семидесяти семи палестинцев, а, учитывая, что за неделю до этого уже было выпущено более трехсот, об остальных событиях все просто забыли, отстаивая свои правые или левые лозунги.
*Интервал - Передатчик "Летучий Змей" настроен таким образом, чтобы переключение интервалов было в определенные промежутки времени. В случае захвата оператора он может честно рассказать, как пользоваться оборудованием, потому что упущение интервала делает передачу бессмысленной и не дает пустить дезинформацию в эфир.
Летучий Змей
После успешной вылазки в качестве "летучего змея" началась интересная служба. А "летучим змеем" я оказался во всех смыслах, поскольку, кроме спецоборудования типа "летучий змей", был причислен к цанханим (ВДВ - наплечный знак змея с крыльями на красном фоне), где был "ховеш крави" (боевой медик - другой змей и тоже с крыльями). А вообще, после самой вылазки внешне мало что изменилось, но внутри чувствуешь себя значительным и особенным. К тому же, то ли в целях секретности, то ли в силу других обстоятельств, приходилось постоянно менять базы от топазно-зеленого* (самые религиозно-бородатые войска в Израиле - "нахаль хариди") до вишнево-вишневого** (правда, туда я попал лишь на 3 дня на один короткий курс, но все же...). Много проводил времени в дороге, благодаря чему занялся своим английским: начал читать Гарри Поттера на родной его мове. Также начал было собирать наплечные знаки баз, на которых был, но после посчитал это скучным, тем более, что часть из них где-то потерялась, и вообще, не хотелось бы стать наплечных дел мастером.
К концу августа меня в который раз "окончательно" перевели в Натанию. Две-три недели было довольно тихо. Настолько тихо и близко от города, что в одной из самоволок удалось познакомиться с девушкой Таней. Как и прошлая Танька из Натаньки, она была старше на два года, неброская, не очень активная, даже чересчур осторожная, только внешне они были совсем не похожи. По иронии судьбы я как раз снова наладил отношения с Машкой и снова оказался в том же треугольнике, как и три года назад. Оставалось надеяться, что одна Татьяна не повторит судьбу другой. Уже на втором свидании трусиха Танька взяла с меня слово, что в самоволку я сбегать не буду, чтобы ей было спокойнее за меня. Обещать это было нетрудно, поскольку я и сам не знал, зачем устраиваю себе такой "экшн", позволяя своему "летучему змею" в душе перелетать границы базы. Ладно, раз уж обещал, то пусть все идет своим чередом: тихо и спокойно.
И только я начал привыкать к относительному спокойствию в Натании, как в йом шлиши (вторник 9-го сентября) направили нас прямиком под Туль-Карм. Все бегают, лазают по арабским домикам, я отсиживаюсь в БТР медицинской помощи. Ну обязаность у меня такая! Впрочем, носиться по жаре желания все равно не было. Периодические перестрелки, но ни одного раненого не поступало — лишь обезвоживание, мозоли, синяки.
Вдруг повалили один за другим солдатики ко мне в БТР. Говорят, пиши что хочешь, но чтобы меня туда (на шетах - передовую) не возвращали. Я объясняю, что я, как простой ховеш (медик), не имею такой власти, и вообще, что такого страшного там произошло. Оказывается, абсолютно ничего. Солдаты, видите ли, не чувствуют себя солдатами, поскольку боевики давно покинули деревню, одна молодежь осталась с камнями на руках. Ну не отстреливать же их — в тюрьму посадят, а не реагировать тоже невозможно, так как подонки тут же наглеют, подходят ближе, и камни оставляют нехилые синяки на скулах, руках и ногах солдат.
Я сказал, что если это основная причина отказа воевать, то даже в том случае, если я всем тут напишу температуру под сорок, по возвращении всем нам будет прямая дорога в тюрьму. Как личный совет, рассказал о петиции на одной из прошлых баз под Иерусалимом, мол, говорите, что не желаете воевать с мирным населением. За это пожурят, но хоть в тюрьму не отправят - сам свидетель. И цель вроде как благородная, ну не писать же, что синяков боитесь и на крики подростков обижаетесь. Идея за одни сутки захватила весь батальон. Знал бы, в жизнь бы не посоветовал, а то словно политически-левую заразу перенес с одной базы на другую. Комбат встал на дыбы, нас вернули в Натанию и начали разбирательства. На этот раз все мои наблюдения были со стороны.
Однако, чем все это закончилось, узнать так и не удалось, потому что снова пришел перевод. И летучим змеем полетел я на новую базу, на этот раз под Хадерой, которая душой своей была именно там, но вот физическим местоположением все же ближе к Дженину. Это я узнал, когда бронированным автобусом довезли меня до конечной точки, где уже стоял армейский амбуланс (скорая) и все лихорадочно искали дежурного медика. Меня чуть ли не в охапку схватили, сунули в руки галиль (оружие), кинули в машину и сказали, что мы возвращаемся в Хадеру. И это в первый же день моего прибытия! Оказалось, что всего лишь необходимо сопровождать скорую с раненым в голову, и я так удачно подвернулся, ведь по нохалю (правилам) водитель не может везти пострадавшего без сопровождения.
Обязанность армейского медика - любым способом довезти солдата живым до госпиталя. Причем, в действиях практически нет ограничений. Однако с этим солдатом придумывать особенно было нечего. Лежит себе тихо со снесенной крышей (в прямом смысле снесенной), даже почти не стонет, так что морфин отпал сразу. Жгуты накладывать некуда, так как все остальное тело цело - не на шею же. Капельниц и так три штуки навтыкал, чтобы жидкости в теле хватило до Хадеры. Голова перебинтована, дышит хоть и слабо, но сам, и моя фантазия на этом закончилась. По идее, надо бы говорить с ним, чтобы контролировать его сознание (не дай Бог отключится), но в голову совершенно ничего не лезло. Начал рассказывать ему нового Гарри Поттера, которого как раз читаю в автобусах.
В больнице нас уже ждали и забрали моего солдатика на самом интересном месте рассказа. Больше я его не видел. Вернулся на базу я в той же армейской скорой помощи. Водитель сам не знал, что произошло, так что подробности я узнал лишь по приезду.
Оказалось, что была вылазка в Дженин вместе с тяжелой техникой. Один солдат подлез под свой бронетранспортер как раз тогда, когда откинули люк. Вот и получил он по своей ретивой голове до потери сознания. Оглушило его не хило: сотрясение, наверняка, заработал, но от потери крови бы не умер, так как в основном лишь хорошенько содрал кожу на макушке. Его перебинтовали и отправили на базу, а врача на базе не оказалось - значит "по-нохалю"(по правилам) надо срочно доставить в ближайшую больницу вне зависимости от степени ранения. Так что ничего страшного с ним бы не произошло в любом случае.
- Ладно, пара лишних капельниц, поставленных мной, ему не повредят, – думал я, а Гарри Поттера он потом и сам почитает, если захочет.
Три недели торчал под Дженином. Как и в Туль-Карме, там введен комендантский час, подростки с камнями, резиновые пули, которыми нельзя пользоваться, бронированные автобусы, аресты каких-то лидеров, какой-то группировки (на этот раз "Танзим"). Середина сентября не сильно отличалась от начала месяца. Галиль, с которого стрелять мне еще не доводилось, так и остался у меня. Как ответственный солдат, я на следующий же день сам пошел на склад и расписался в его получении. Но вот это как раз было не совсем правильно, поскольку надо было подробно рассказать командиру, как я его получил.
Аукнулось это достаточно скоро. В армии при въезде на базу обязательно надо передергивать затвор. Обычно, затерявшись в толпе вышедших сослуживцев, я только делаю вид, что передергиваю, поскольку мне это вообще неинтересно. Но вот останавливается наш бронированный автобус перед входом, все выходят, передергивают и шагают через проходную. А я зачитался Поттером и вышел последним. Подхожу к проходной, и вдруг меня не пропускают без этого обязательного действа. Что тут скажешь, беру галиль, целюсь вверх и начинаю судорожно искать, на что дернуть, так как в М-16 все совсем по-другому, а с моим равнодушием к оружию я галиль серьезно осматривал вообще в первый раз. Стоящие на воротах переглянулись, и один подошел узнать, все ли у меня в порядке. Я честно сказал, в чем моя проблема, за что был легко пропущен, а после вызван к майору вместе со своим командиром. Оказалось, что надо было проходить инструктажище, стрельбища, стойбища, лежбища, кладбища, бомбоубежища и площадь для народного гульбища, чтобы только получить разрешение на разрешение носить галиль. А мне его выдали вместе с раненым солдатом, так как по тому же "нохалю" данной базы боевой медик сопровождает скорую помощь с галилем наперевес.
Дело ничем так и не успело закончиться, потому что в итоге послали меня куда подальше, а именно: в самый сортирный сектор на границе с Газой. Море колючей проволоки, море песков и даже море моря видно. Однако для меня хорошее море – Мертвое море. А на Средиземное мне даже смотреть не хочется, тем более через проволОчки пустынных колючек и колючих прОволок в пустыне. Из зелени посреди пустыни торчали только солдаты, а из растительности - лишь кактус под лисой на плече*** да сирень бритая****.
* Топаз – (арм. аббр.) разведбатальон бригады Нахаль (светло-зеленые береты), также подразумевается цвет камня зеленый топаз.
** Дувдеван – вишня (ивр.) – антитеррористический батальон
*** Гивати – разведбатальон, символом которого является лиса с кактусом.
**** Имеется в виду бритый сиреневый берет (Гивати). Солдаты выбривают свои береты в дань традиции и чтобы уменьшить объем.
Продолжение: https://dzen.ru/a/Zk4kUKKWiDJ2yhvN