В 1959 году калининградцы с сожалением проводили на Дальний Восток первого секретаря обкома КПСС Василия Чернышёва [дополнено 16.12.2024]
Пожалуй, он был самым «народным» из тех, кто руководил Калининградской областью в советские годы. Ведь как обычно звали за глаза первых лиц янтарного края? Хозяин, Сам, Первый. А Чернышёва называли Батей. Согласитесь, это слово из другой оперы, с иным подтекстом.
Кстати, у одного из калининградских губернаторов было прозвище Батяня. Казалось бы, разница с Батей в какое-то «ня». Однако разница, на мой взгляд, принципиальная. По мне, в Батяне доминируют ирония и фамильярность. А вот Батя для меня прозвище однозначно уважительно-доброе.
Правда, изобретение это не калининградское. Батей Василия Ефимовича прозвали ещё в ту пору, когда он руководил подпольным обкомом партии и командовал партизанским соединением (за что в 1944 году получил звание Героя Советского Союза). Прозвище это держалось за ним и тогда, когда он уже был первым секретарём Брестского и Минского обкомов, и когда стал секретарём ЦК КП(б) Белоруссии*.
В общем, калининградцам партизанское прозвище досталось «по наследству». Но прижилось. Хотя поначалу, увидев Чернышёва, многие, скажем так, насторожились. Дело в том, что Чернышёв был серьёзно болен, из-за чего всегда страдал от лишнего веса. У нас же как водится? Полный – значит, захребетник, разжирел на народном горбу! Говорят, однажды нечто подобное бросили из зала прямо во время какого-то собрания. Василий Ефимович не стал искать того, кто выкрикнул оскорбление. А после собрания кое-кто из обкомовцев видел, как Герой Советского Союза Чернышёв, уединившись, плакал…
Впрочем, и те, кто привык судить о людях по внешности, быстро поняли, что за человек новый Первый. Не мастак он был вещать с трибуны. Однако в отличие от многих иных руководителей понимал это и по возможности уклонялся от публичных выступлений. Да и вообще предпочитал не воздух сотрясать, а дело делать. И вокруг него бездельничать не мог никто, тут было строго, спуску не давал. При этом он не считал людей пресловутыми винтиками. И если просили о помощи – старался помочь, невзирая на статус просителя.
* В источниках указывается, что партизанская кличка Василия Чернышёва – генерал Платон. Видимо, Батя – прозвище неофициальное, народное.
К слову, и семья у него соответствовала прозвищу. Три дочери, два сына. Воистину Батя! Вот только недолго прожили его сыновья. Вскоре после войны мальчишки подорвались на мине. Эта трагедия подкосила родителей, особенно мать. Ираида Сергеевна, супруга Чернышёва похоронена в Калининграде…
Хоть он и не любил вещать с трибуны, делать это ему иногда всё же приходилось. В том числе – на самом высоком уровне.
С 5 по 14 октября 1952-го в Москве шёл XIX съезд ВКП(б), один из наиболее значительных в длинной череде этих партийных форумов. Предыдущий состоялся в 1939 году. А потом долго было не до съездов: сначала разразилась война, затем страна выбиралась из послевоенной разрухи.
На XIX съезде главным событием стало переименование партии. К тому времени былые противники, коммунисты-меньшевики, сошли с политической сцены, в лучшем (для себя) случае тихо доживая где-нибудь за границей. Основная же их масса была уничтожена. Вот и решили ВКП(б) – Всесоюзную Коммунистическую партию большевиков переименовать в КПСС – Коммунистическую партию Советского Союза.
Не была забыта на историческом съезде и самая западная и молодая область. На утреннем заседании 7 октября 1952-го слово предоставили (сразу после тогда ещё всесильного Берии) первому секретарю Калининградского обкома Чернышёву.
Выступая, он, в частности, сказал: «Казалось, потребуются десятилетия, чтобы возвратить к жизни этот опустошённый безлюдный край. Но по зову партии и правительства со всех концов нашей страны в область прибыли рабочие, колхозники, специалисты различных отраслей хозяйства и культуры – прибыли с горячим желанием превратить эту часть Прибалтики в цветущий советский край». И вот уже всё изменилось, «за короткий срок область добилась больших успехов в хозяйственном и культурном строительстве».
Однако вместе с тем подчёркивалось, что нельзя успокаиваться на достигнутом. И потому калининградцы сосредоточат своё внимание на пока не решённых задачах, добиваясь ещё более высоких результатов в работе.
Некоторые же места в той речи – словно сегодня написаны. «Пренебрегая поучительными уроками истории, оголтелые американо-английские империалисты переходят от политики подготовки войны к прямым актам агрессии против миролюбивых народов… Но, как известно, наш народ не из пугливых, он не боится угроз и всегда готов проучить и наголову разбить любого зарвавшегося агрессора». Перефразируя известные строки: хоть не хотим, чтобы опять, мы умеем воевать…
Надо сказать, что начинал Чернышёв в Калининграде в непростой ситуации. Ему пришлось сменить Владимира Щербакова, который был отстранён от должности. Отсылка к тем событиям прозвучала и в упомянутом выступлении на съезде: «В настоящее время вся деятельность областной партийной организации направлена на быстрейшее устранение вскрытых Центральным Комитетом партии серьёзных недостатков в нашей работе».
Заметим, Щербаков главным в янтарном крае стал и вовсе при чрезвычайных обстоятельствах. Ночью 18 июня 1947-го его предшественник Пётр Иванов застрелился. А уже утром первым секретарём обкома избрали Щербакова.
До этого он возглавлял Бюро ЦК ВКП(б) по Литве. Хороший оратор, представительный, образованный. Однако при внешней интеллигентности с подчинёнными не церемонился.
Обратимся к мемуарам Героя Советского Союза Александра Горбатова, который командовал тогда 11-й гвардейской армией и, познакомившись с Щербаковым, подумал: «Целесообразнее было послать этого молодого человека в любую область Союза, а сюда направить опытного секретаря». Признавая достоинства главы обкома, Горбатов тем не менее отметил: «По моему мнению, он имел излишнюю самоуверенность и недостаточную опытность в работе, которая легла на его плечи».
Написал генерал и о том, что «предупреждал Владимира Васильевича, что нельзя делать так, как иногда он делал: соберёт секретарей, председателя облисполкома и начнёт упрекать справа налево. Советовал ему: если есть необходимость поговорить строго (а необходимость была), вызывай к себе поодиночке, надо щадить самолюбие людей».
Как вспоминал Горбатов, в 1951 году «на В. В. Щербакова была послана серьёзная жалоба в ЦК». И по итогам проверки жалобы ему предъявили «обвинение в администрировании и грубости. Он был снят с работы». А случилось это на пленуме обкома, который состоялся 2–4 июля 1951-го.
Впрочем, учитывая суровость тех времён, Щербаков отделался испугом. Его отправили в почётную ссылку, назначив заместителем министра кинематографии СССР. А в 1953 году он перешёл в Московский финансовый институт. И там оказался на своём месте: успешно руководил до самой смерти в 1985-м, сделав институт одним из ведущих вузов страны (ныне былой МФИ – это Финансовый университет при правительстве РФ).
Что же касается Чернышёва, думается, он был лучшим главой области советской поры. Во всяком случае из Первых лишь ему установили в Калининграде памятную доску. Причём висит она в самом центре города – на площади Победы, на здании Калининградского государственного технического университета.
Место установки доски тоже неслучайное – КГТУ появился благодаря усилиям Василия Ефимовича. Только в то время этот вуз назывался ещё техническим институтом рыбной промышленности и хозяйства. Он же Мосрыбвтуз, открывшийся в столице в 1930 году. И перевод его в Калининград стал одним из важнейших решений, способствовавших превращению янтарного края также и в край рыбацкий. Чему Чернышёв, как мог, содействовал на протяжении своего руководства областью.
В мае 1959-го с крайнего запада страны его направили на Дальний Восток – руководить Приморским краем. За десять лет работы он и там оставил о себе хорошую память. Но здоровье быстро ухудшалось. В 1969 году Чернышёва перевели в Москву, назначив на менее напряжённую должность заместителя председателя комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Однако уже 12 ноября 1969-го Василий Ефимович скончался. Сколько ему было? Да всего-то 61…
Владислав Ржевский,
автор канала «Калининградская Пруссия»