Лукерья Каблукова была хилая, тщедушная, одним словом, замухрышка. Разменяв пятый десяток, она перестала заглядывать в зеркало и испытала облегчение.
Работала Лукерья швеей в сумочном цехе — пришивала ручки к хозяйственным кошелкам. И даже висела однажды на доске почета как лучшая сотрудница недели.
Жизнь ее, унылая и незатейливая, как застиранная наволочка, протекала однообразно. С работы шла прямо домой, заваривала использованный чайный пакетик и старалась этим довольствоваться. В противном случае варила яйцо, им же мыла голову раз в неделю. Сны видела только производственные, даже в выходные и праздники.
С коллегами праздно не болтала, в гости не ходила, к себе не приглашала. «Сожрут всё, а до следующей зарплаты еще дожить нужно. Да и натопчут», — размышляла она из-за скупости и враждебного настроя.
Окна Лукерья не открывала, боялась сквозняка. Они были утеплены обрезками от сумок и проклеены двойным бинтом.
До самого лета ходила в утепленных «лыжных» брюках, а уши затыкала ватой. Ветра Лукерья боялась сильно. Причины были разные. Например, ветер мог вырвать сумку из рук, сорвать одежду и даже принести холеру.
Каждый отпуск проводила одинаково — в своем дворе на лавке. Рассматривала занавески посторонних людей и думала про них плохое. А еще искала причины недугов в магнитных бурях и зависти соседей.
Семьей и другими ценностями не обзавелась, не считая маленькой квартирки под самой крышей пятиэтажного дома.
«Ни к чему это, — рассуждала она. — Дети вырастут да из квартиры выгонят. Муж гулять будет или пить, а перечить станешь — и вовсе из окна вытолкнет…» — на этом месте мысль ее прерывалась, и она сладко зевала.
И всё шло хорошо. До конца этого дня. А вечером в дверь постучали.
Лукерья в это время пила кипяченую воду со старым пакетиком чая и сухарями. Сухари она тщательно размачивала и, поднося ко рту, съедала целиком, чтобы на стол не ронять.
Стук огорошил Лукерью. Рука с сухарем застыла на пути к чашке и боязливо дрогнула.
«Ошиблись, наверное», — подумала она, не трогаясь с места. Потом любопытство победило, и Лукерья, прямо без тапок, заторопилась к дверному глазку.
Но… за дверью никого не было. Не было даже звонка (Лукерья сняла его за ненадобностью — «Чтобы хулиганы не пользовались!»). Ни шагов, ни вообще любых звуков.
«Выйти? А вдруг по голове ударят? Или надругаются? Могут деньги забрать или к батарее привязать…» Перебрав все варианты, она обозвала того, кто за дверью, обидным словом и выглянула.
На пол упала открытка — приглашение в районную библиотеку на лекцию «Что утеряно — не воротишь…».
Лукерья хмыкнула и хотела сразу же разорвать открытку, а обрывки подбросить соседям этажом ниже.
Название показалось ей отвратительным, как и сама открытка. Дешевая шершавая бумага, противный фиолетовый цвет чернил. Она пощупала плотность и решила оставить: «Под горячее сгодится».
Но в день лекции Лукерья сидела в первом ряду на бордовом дерматиновом стуле. Пришла заранее, чтобы два места занять (для себя и теплых вещей), а то не успеешь − бабки с замусоленными волосами впереди рассядутся.
Когда все собрались и в воздухе повис запах валидола, старой помады и чего-то еще, в зал вошел неопрятный мужчина с маленькими, плавающими в жиру глазами и, как показалось Лукерье, с потерянной совестью.
Оглядев заполненный зал, он обрадовался, подтянул брюки и уселся на единственный, заранее приготовленный мягкий стул.
— Ну что же, здравствуйте! Одни барышни! Я так и думал, так и предполагал! — Его малозаметные глаза прикрылись от удовольствия. — Не спрашивайте меня ни о чем. Сам знаю, что хотите спросить, но я решительно против, — он погрозил залу коротким пальцем. — Я Прокл Проклыч! Не правда ли, похоже на двойное проклятие? Ха-ха! А фамилия моя Мандрагоров. Ну, не буду вас томить, милые барышни. Лекция моя называется «Что утеряно — не воротишь…». Признаюсь, странное название, даже отвратительное. Когда смотрю на него, содрогаюсь.
Лукерья захотела уйти, до того ей сделалось гадко. Ей даже показалось, что от Прокла Проклыча распространился сладковатый запах. Но она не ушла.
— Однако, как вы могли заметить, в конце названия три точки. А это что значит? Продолжение! Вот об этом продолжении я и поговорю.
— А вы кто, простите, будете? — не выдержала широкая женщина с первого ряда, очень здоровая и бодрая на вид.
— Ах! — Прок Проклыч закатил глаза и сжал ладошки. — Миленькая моя, я непременно всё скажу.
От слова «миленькая» широкая женщина растаяла и перестала спрашивать.
— Ну хорошо, хорошо. Хотел приберечь напоследок… Я хранитель тайных знаний! Не пугайтесь. Ха-ха! Я изучаю травы, о которых забыли люди, но которые могут вернуть то, что не «воротишь», и даже то, чего никогда не было… — После этих слов он как бы невзначай провел глазами по Лукерье. — Жизнь ваша, милые барышни, продолжается без надежды. Вы не можете вернуть то, что потеряли. И многие уже и не вернут никогда. Живете вы в тягость себе и окружающим, а всё потому, что не знаете, чего хотите, и не умеете пользоваться жизнью. Вы отжившие и бесполезные, извините за грубость. В ваших глазах видны ненависть и безысходность… — В зале пробежал злой шепот. — Знаю, вы меня уже ненавидите. Ха-ха! Это и к лучшему. Кто сомневается, может немедленно уйти. Я даже требую, чтобы вы ушли! Тайное знание достанется только избранным. И ответы на вопросы тоже…
— Да он шарлатан, за слабоумных нас считает! — не выдержала широкая женщина, уже позабыв о слове «миленькая».
— Ну зачем же так грубо? Хотя, что скрывать, такие мыслишки имею. Но! Могу вам помочь…
В зале зашептали громче.
— Ишь, морду нажрал, глаз не видать! Ишь, бесполезные мы… — подхватила усатая женщина из второго ряда.
— Гнать его надо! — закричали еще несколько человек, двигая стульями.
Зал быстро опустел. Остались всего две женщины.
Прокл Проклыч продолжал сидеть на стуле. Он улыбался, его руки с достоинством лежали на круглом животе.
Лукерья не ушла. Она очень любила скандалы.
А теперь ей хотелось знать, что будет дальше.
Да и совесть Прокла Проклыча уже не казалась ей настолько потерянной.
— Ну и хорошо! Я так и думал, так и предполагал! Поздравляю! Вы избранные!
Вместе с Лукерьей осталась полная женщина.
Шерстяная юбка цвета апельсиновой дольки туго обтягивала свисающие бока, а растоптанные сапоги на стертых подошвах едва сходились вокруг ног в толстых рейтузах. От женщины пахло чем-то кислым. Она шумно дышала носом, чмокала губами и трогала очки с толстыми стеклами. Лукерья снова почувствовала отвращение, но подавила его…
ПРОДОЛЖЕНИЕ РАССКАЗА ЧИТАТЙТЕ В НОВОЙ КНИГЕ ОКСАНЫ ПРОХОРОВОЙ «ПЕНСИОННЫЙ ВЗНОС НА ТРИДЕВЯТОЕ ЦАРСТВО». – «ФЕНИКС», 2024
Что еще почитать?
Как опубликоваться на нашем канале?
Очень просто! Отправляйте к нам в бот свой рассказ (до 6000 знаков с пробелами). Сразу предупреждаем: истории мы читаем и отбираем, попадут не все. Но у каждого есть шанс!