Пятую часть фрагментов дневника Майи Павловой читайте здесь: https://dzen.ru/a/ZkpL6IzlpxkWIrx7
Домбай – Сев[ерный] приют. 17 июля 1953 года.
8-00 подъём, физзарядка, туалет, завтрак. Получение продуктов на 2 с половиной дня и в 10-00 построение на линейку. Сегодня мы уходим на Северный приют. Одно название «северный» оставляет неприятный осадок. Непременно мысль наталкивается на что-то холодное, не уютное. Поживём – увидим. Может будет все прекрасно и мнение изменится.
И вот мы снова в пути, рюкзаки за спиной, в руках палка, чтобы легче было идти. Первый этап пути нам был хорошо известен, так как мы его проходили (в первый день), когда шли на Домбай. Прощай Домбай! Сколько светлых хороших воспоминаний о тебе.
Через полчаса стало жарко (от солнца и ещё больше от рюкзаков, в которых находились продукты питания и личные вещи) и все понемногу стали раздеваться. К Гоначхирскому мосту подошли в 11-50. В 12-00 погрузились в автомашину и поехали в Северный приют, куда прибыли к 13-15. Здесь, кроме пяти натянутых походных палаток и избушки проводника, никакого жилья и ни единой души, кругом горы, скалы, снега и леса. Внизу неугомонная горная речка. Есть правда здесь две огромные собаки: одна волкодав, а другая - не знаю какая. Да, Северный приют, ты выглядишь по-северному.
Разместившись в палатках (по 4 чел[овека]) позавтракали сухой пищей, и попили горячего чая. Затем собрались все на небольшой полянке и послушали в последний раз беседу нашего инструктора. О чём? Не помню, так как мысли путались, всё думала о том, как наш Павлик расстанется с нами (и наверно навсегда). За этот короткий промежуток времени группа наша сдружилась и конечно благодаря Павлику, который очень умело и увлекательно водил нас в походы (несмотря на молодой возраст). Отдохнув немного и познакомившись с нашим новым, но старым по возрасту [«по возрасту» вписано над строкой] проводником пошли провожать Павлика. На дорогу мы ему дали из общего нашего резерва питания банку сгущёнки, банку рыбных консервов, банку говяжьей тушенки, плитку шоколада и немного сливочного масла с хлебом. Всё, чем мы могли, тем поделились с ним. Ему бедному предстояло пройти пешком сегодня путь 30 с небольшим км (а сейчас время около 5 часов). Когда-то он дойдёт до Теберды?
Проводив Павлика, принялись за приготовление горячего ужина, но что-то не клеилось. У всех мысли были о Павлике. На ужин приготовили рисовый суп с тушенкой, так как староста забыл вермишель на месте погрузки на автомашину. Печенье и сахар были у каждого в рюкзаке, а хлеб и масло выложили все на «стол». Поели сытно. Накормили и проводника до отвала.
Вечерело. Солнце по-прежнему медленно совершало свой путь в горах, чтобы в назначенное время спрятаться за их высокими вершинами и уйти на ночной покой. В часы заката горы, луга, долины окрашивались в разнообразные цвета: золотой, зелёный, жёлтый. Когда солнце исчезло совсем, вершины гор ещё долго купались в золотистых лучах, и вдруг мгновенно наступила густая темнота. Постепенно на небе один за другим зажигались огни многочисленных звёзд, словно их рассыпала невидимая рука. Долина погружалась в ночную дремоту. С наступлением темноты долго рассказывали «сказки», после которых некоторым девочкам было страшновато. В 10-00 легли спать. Вообще. Следует отметить, что Северный приют нас встретил холодно. Спали не раздеваясь, и многие замёрзли.
Северный приют – Южный приют. 18 июля 1953 года.
Встали рано, в 4-30, но очень быстро, так как многие замёрзли (было 2 одеяла: одно – шерстяное, другое – байковое), холод подгонял нас. В 5-30, когда выдали нам наши документы (путёвки и паспорта) вышли на дорогу, ведущую к перевалу. Вместе с нами вышли две группы школьников в количестве 67 чел[овек] из Черкесска и 3 чел[овека] самодеятельных туристов. Таким образом, всего было 90 чел[овек] и 2 проводника. Шли мы тропой, срезая извилины дороги (серпантины) и сокращая свой путь. Идти было не легко, так как подъем был крутым. Особенно дорога была тяжелой для учеников – школьников 6-7 классов, которые, обливаясь потом [«обливаясь потом» вписано над строкой], карабкались по скалам, падали, поднимались и снова шли к намеченной цели. После двух небольших привалов в 7-45 вышли к озеру Клухор. Вокруг царила тишина. Горизонт был окутан легким туманом. На востоке появилась бледно-розовая полоса. Она, постепенно расширяясь, озаряла вершины гор. Природа лениво просыпалась от ночной дремоты. Как красиво и хорошо кругом!
От Клухорского озера путь к одноименному перевалу шел по снегу. Идти по снегу было не трудно, но требовалось большое самообладание и выносливость. Стоит только замечтаться или неверно пойти по снегу, как можешь полететь камнем вниз и угодить как раз в озеро (конечно, сколько лететь?) Нам рассказывали что в [зачеркнуто «из»] предыдущей группе был казус: две туристки (в разное время) поскользнулись и … полетели. Одна проехалась по снегу, покрытому тоненькой корочкой метров 50 – 60, а другая – 150-170. Возможно, они обе оказались бы на дне озера, если бы проводники не успели поймать их на лету альпенштоком [«альпенштоком» вписано над строкой]. Счастливо они отделались (правда, у одной долго болели ребра). Но вскоре идти стало труднее, так как солнце ослепительно светило и снег стал очень рыхлым. Часто стали проваливаться в снег. У кого были очки с темными стеклами, тем было хорошо, а мне солнце очень мешало, так как нужно смотреть под ноги, чтобы идти след в след (а я не могла, щурилась, потому что лучи солнца отражались от чистого снега [«от чистого снега» вписано над строкой] как зайчики от зеркала). Но всё же здесь идти менее безопасно [по смыслу должно быть «менее опасно»], чем там тропой над озером, когда руки и ноги начинали мёрзнуть, и от этого легко было потерять равновесие, ориентир. В 8-30 были на самой высокой точке Военно-Сухумской дороги – Клухорском перевале (2816 м.) Перевал – самая низкая и трудно, но всё же проходимая тропа, а кругом, страшно взглянуть, торчат высоко в небо отроги Главного Кавказского хребта, точно огромные шапки сахарных голов. Их высота за 3000 с лишним метров над уровнем моря.
Продолжение (фрагменты за 18 июня) следует
