Итак, ситуация становилась крайне опасной. Вернувшись домой, колдун обнаружит, что кикимора исчезла вместе с домовым и естественно начнет искать их. Дальше все будет зависеть только от Глеба. Мы с Вовчиком вряд ли сможем противостоять Кириллу Михайловичу.
Когда вернулись Усыня с Елизаветой, нам пришлось им все рассказать и леший, не задумываясь, предложил свою помощь. Он даже немного обиделся, что мы все скрывали до последнего.
- А чего это вы в одиночку бодаться придумали? Друзья на что? Вы нам помогли с Лизаветой и наша компания в долгу не останется!
- Я хоть и старуха уже древняя, но тоже готова, - раздался позади нас голос Марфы Васильевны. – Неча меня со счетов списывать. Отец мой немцев бил под Москвой, а я что, нечисти хвост не накручу?!
Мы удивленно обернулись и увидели старушку, которая выглядывала из-за двери с грозным видом. На ее щеках играл румянец, кулачки были крепко сжаты.
- Бабушка, ты подслушивала?! – удивленно воскликнула Елизавета. – Сама ведь говорила, что некрасиво это!
- Ой, ладно тебе! – отмахнулась от нее Марфа Васильевна. – Тут такое творится, что грех не подслушать! Ты посмотри, обнаглела нечисть проклятая!
Усыня нахмурился, и она закатила глаза.
- Тебя это не касается! И друзяк твоих! Уже надул губы, затёк!
- Ты бы потише вот это мне! Нечего всех под одну гребенку, хозяюшка!
Марфа Васильевна громко охнула, а потом взвизгнула, совсем как молодая отскакивая в сторону.
- Это еще кто?!
Кузьма, напугавший ее своим недовольным голоском, стоял, сложив на груди маленькие волосатые руки. Его густые брови возмущенно двигались, а губы сложились в трубочку. Домовой негодовал.
- Хозяин я сего места! Столько лет верой и правдой тебе служил!
- Хозяин? – старушка недоуменно хлопнула глазами, но потом догадалась. – Домовой что ли?
- Что ли… Домовой! – он зачем-то погрозил ей пальцем. – А еще с нами банник! Щука из дома знахаря твово колдунястого и кикимора!
- О-о-ох… - Марфа Васильевна схватилась за сердце, а потом размахнулась и со всей силы шлепнула внучку по мягкому месту. – Связалась! Не дом, а проходной двор!
- А я причем?! – Елизавета схватилась за пятую точку, которая все еще тряслась, словно наваристый студень. Но старушка уже деловито рассуждала, затянув концы платочка под подбородком:
- Мне лучше знать, кто причем, а кто нет!
- Марфа Васильевна, дома?! Выйди-ка!
Все замолчали, глядя на окно, выходящее во двор.
- Это что, Кирилл Михайлович? – испуганно прошептал Кузьма, делая шаг за спину Глеба. – Принесла нелегкая! Быстро он явился!
- С этими разговорами Щуку от него спрятать не успели! – Аронов внимательно посмотрел на нас. – Задержать его сможете? А я разорву связь между домовым и хозяином. Если сейчас с ним разборки устраивать, можно внимание привлечь. Энергия начнет выплескиваться, и бесы могут заинтересоваться, что происходит. Нам их только тут не хватало! Сусанне навредим.
- Я смогу, - хмыкнула Марфа Васильевна. – Знаю один способ, который любую ведьму остановить может. От бабки своей слышала. Она в свое время занималась непотребством… Приколдовывала. А потом помереть не могла, аж кожа трескалась… Ладно, потом будем лясы точить. Все уходите отсюда, а я через полчасика к баньке подойду.
- Васильевна, дома ведь! Знаю я! – снова раздался голос колдуна. – Чего прячешься?!
- И что это за способ? – спросил Глеб.
Старушка поманила его пальцем, и когда он наклонился к ней, что-то прошептала на ухо.
- Да, это может сработать. Колдовство деревенское, но силу имеет, - согласился Аронов. – Не боитесь?
- Отбоялась уже своё, - фыркнула Марфа Васильевна. – Идите.
Мы вылезли в окно и, пригнувшись, помчались к лесу, уводя за собой Щуку с Моховицей.
Тем временем старушка открыла дверцу подпола, а саму дыру прикрыла половиком. Потом она спрятала в кармане нож, сняла платок и подошла к входной двери. Открыв ее, Марфа Васильевна крикнула:
- Ты чего буянишь, Кирилл Михайлович?! Заспала я! Не слышала! Чего тебе?!
- С чего это ты заспала? – недоверчиво оскалился колдун.
- Допоздна пироги стряпала! Так чего явился? Дело, какое ко мне имеется?!
- Войти хочу! Свое забрать!
- Это ж, какое своё?! – старушка спустилась с крыльца и подошла к калитке. – Не помню, чтобы я у тебя что-то брала. Да и ты ко мне в гости не захаживал!
- Брала, не брала, да оно к тебе само прибилось, - колдун наблюдал за ней тяжелым пристальным взглядом. – Впусти по-хорошему. Я за Щукой пришел.
- Ерунду какую-то городишь, Михайлович, - хмыкнула Марфа Васильевна. – Ты выпил что ли? Какая еще щука? И почему ты ее у меня ищешь? Меньше бы травки свои на самогоне настаивал… А то смотрю белочка из лесу пожаловала?
- Дуру из себя не корчи. За насмешки ведь можно здоровьем поплатиться, Марфуша, - грубовато прошипел он, хватаясь за штакетник. – Пусти, говорю.
- Да заходи. Ищи свою щуку, - старушка открыла калитку. – Иди, иди, не стесняйся. Не отвяжешься ведь!
Кирилл Михайлович прошел мимо нее, поднялся на крыльцо и скрылся в доме.
- Знахарь, етить его мать… - выругалась Марфа Васильевна. – Людей он лечит… Чтоб у тебя рученьки покорчило, да жопой слаб стал… Клизма просроченная…
Она тоже вошла в дом и стала ждать в коридоре, пока колдун осмотрит дом. Он показался в дверях минут через пять. Его лицо потемнело от гнева.
- Был ведь Щука здесь, а теперь я не чувствую его! Только вот ни у тебя, ни у гостей твоих сил таких нет, чтобы домового от хозяина отвязать! Кто здесь еще, а, лярва старая?! Отвечай!
- Он! – Марфа Васильевна ткнула пальцем за спину Кирилла Михайловича. – Посильнее тебя колдун!
Тот резко обернулся, а хозяйке дома только этого и надобно было. Она толкнула неприятного гостя в спину и тот, крякнув от неожиданности, полетел в подпол. Старушка быстро закрыла ляду, после чего с помощью ножа начертила вокруг небольшого сучка треугольник. Воткнув лезвие в дверцу, она прошептала:
- Именем Христа, мощь колдовская, злая с места не сдвинется. Аминь!
Потом Васильевна уселась поудобнее, и взялась читать молитву Священномученику Киприану и мученице Иустине.
Из подпола раздался леденящий душу хриплый вой. Но Марфа Васильевна лишь улыбнулась.
- Вой, вой… Ничего теперь не сделаешь. Силы твои до полуночи связаны! Зло проклятущее!
- Убью тебя Марфа! По ветру развею! – взревел жутким голосом Кирилл Михайлович, заглядывая в небольшую дыру в дверце. – Слышишь?!
- Ага, ага… На, полюбуйся! – старушка подняла юбку и спустила рейтузы. – Может, ослепнешь, черт старый!