День рождения проходил шумно, весело, гостей, подарков и цветов было много. Одноклассницы Аси и ее классная руководительница сказали об имениннице много хороших слов. Потом слово предоставили матери Мурада. Она не могла говорить, расплакалась и только обняла Асю. А Мурад, глядя на повзрослевшую девушку, так удивившую всех своим чудесным перевоплощением, почему-то вспомнил серый сентябрьский день, когда он, сам еще двенадцатилетний ребенок, обнимал маленькую сироту и плакал. Вспомнил, как она тряслась тогда от холода и непонятого еще до конца, но уже прочувствованного детским сердцем большого горя.
Ася и сейчас почему-то вызывала в нем жалость, несмотря на то, что была неотразимо красива, хорошо одета и выглядела как девушка с обложки модного журнала. Но при всем этом было в ней что-то такое, отчего хотелось ее обнять и прижать к себе, защищая и ограждая от всех бед и возможных печалей.
Да, теперь у Мурада забот прибавится. Не один ведь Арсен глаза имеет. Аську надо будет из школы встречать и предупредить ее строго, чтобы нигде допоздна не задерживалась.
-Надо запретить ее вечерние занятия в танцевальном кружке, - размышлял он про себя. - Пусть или днем туда ходит или вообще обходится без танцев.
Кто-то из гостей предложил потанцевать, и все дружно поддержали эту идею. Столы были сдвинуты, и в круг вышла не только молодежь - одноклассники и подруги именинницы, но и вся ее родня.
Ася улыбалась всем счастливо и безмятежно. Ее часто приглашали на танец, и она с удовольствием выходила в круг, удивляя присутствующих своим умением хорошо танцевать. Годы посещения кружка танцев не прошли для нее даром. Зазвучала медленная музыка, и кто-то из девочек предложил объявить белый танец, самым смелым хотелось проявить свои личные симпатии к одноклассникам.
Ася подошла к Мураду, молча протянула к нему руки, и они закружились в танце. На их пару не обращали внимания, никому и в голову не могло прийти, что Мурада и Асю могут связывать другие, не братские отношения.
Они танцевали, а Мурад никак не мог понять своего нового отношения к соседской девушке. Словно он сейчас обнимал в танце не Аську, знакомую ему до боли девчонку, которую когда-то носил на руках и кормил из бутылочки с соской, водил в садик и в школу. Мурад чувствовал необъяснимое волнение и без конца сбивался с ритма в танце. Ася почему-то также была натянута, как струна, и не заметить ее волнения было невозможно. Они нечаянно встретились взглядами, и Мурад вдруг увидел в глазах девушки столько обожания, что растерялся вконец.
-Господи, что со мной происходит? Что это мне мерещится? Может, я выпил много шампанского, – растерянно подумал о своих ощущениях Мурад и решил побыстрее уйти к друзьям, чтобы уже там, в шумной веселой компании спрятаться от непонятного ему настроения, а возможно, и чувства.
- Мне уйти надо, - сказал Мурад девушке немного позже, объяснив и ей свой ночной уход заранее приготовленной для матери версией:
-Завтра у нас зачет, учебников мало, потому придется готовиться с ребятами в общежитии. Ты же не обидишься, Асенька? Позволишь мне уйти?
Девушка кивнула и посмотрела Мураду в глаза. И опять на него нашло что-то незнакомое - земля поплыла под ногами, и накатила волна нежности и волнения. Сердце поднялось куда-то очень высоко, а оттуда вдруг упало наземь.
-И все-таки причина в шампанском, - нашел для себя оправдание Мурад и поспешил уйти на вечеринку.
Но и там ни девочки, которые, как и обещал Арсен, были куколками без комплексов, что требовалось для хорошего отдыха, ни веселая компания друзей - ничто не могло вывести Мурада из странного состояния, которое он и сам пока понять не мог.
Ирина, одна из приглашенных на вечеринку студенток, как оказалось, действительно была давно влюблена в Мурада. Об этом знали все, кроме него самого. Выпив пару бокалов шампанского, она стала открыто оказывать ему знаки особого внимания. Весь вечер по ее инициативе они танцевали вместе. Ирина приглашала Мурада на танец, а он безвольно следовал за ней в танце, хотя мысли его были далеко и никак не давали ему включиться в происходящее.
Мурад вышел на балкон, Ирина, как тень, последовала за ним…
А через какое-то время он почувствовал, как девушка прижалась к нему всем телом и попросила:
- Поцелуй меня, Мурад. И вообще, давай уйдем отсюда. Ты проводишь меня домой, а я угощу тебя настоящим бразильским кофе. У нас такого не продают, это папе друзья заграничные прислали из самого Рио.
Мурад удивленно посмотрел на девушку, а она ответила на незаданный вопрос:
- Мы никому не помешаем. Мои родители в отъезде, в Москве. И при желании ты можешь у меня сегодня остаться. Я бы очень этого хотела. А чтобы ты ничего не боялся, знай: жениться на себе после проведенной вместе ночи я тебя не заставлю. Разведенная я, так что спроса за любовь с тебя не будет.
- Ты разведенная? – удивился Мурад. - Когда успела?
- А вот и успела, - горько усмехнулась Ирина. - Очень торопилась, на свою беду. В 18 лет замуж вышла, а через полгода разошлась. Так что, пойдешь ко мне?
Мураду стало неприятно от такого откровенного и недвусмысленного предложения девушки, но ему очень хотелось избавиться от настроения, которое весь вечер странным образом мучило и будоражило его. Через некоторое время они с Ириной ушли, провожаемые многозначительными взглядами и шутками друзей.
Богатство и роскошь квартиры, в которую привела его Ирина, поразили Мурада. Дорогая старинная мебель из красного дерева с инкрустацией, картины в золоченых рамках на стенах, современная техника, большой импортный телевизор - такого в те далекие времена ни у кого еще не было. Все в этой квартире было необычно – и ковры, и посуда, и тяжелые гобеленовые портьеры, расшитые золотом.
-Не квартира, а музей, - подумал Мурад, с интересом разглядывая редкие картины домашней коллекции.
А потом Ирина принесла на маленьком подносе две чашечки обещанного бразильского кофе - ему и себе. Мысли Мурада были далеко, но ни на одной из них он так и не смог сосредоточиться.
Лишь иногда, вспоминая о девушке, которая сидела напротив и что-то говорила ему, Мурад пытался вникнуть в ее слова. Ирина рассказывала ему о себе. О том, как вышла замуж по большой любви, хотя родители были против. Любимый муж оказался наркоманом, и Ирке потом было трудно выдворить его из своей жизни. Восемнадцатилетней девушке впоследствии пришлось избавиться и от беременности, потому что врачи расписали ей во всей красе возможное будущее ребенка, рожденного от наркомана. Рассказ Ирины тронул Мурада, ему стало жаль ее. Ирина, всегда казавшаяся ему беззаботной и даже легкомысленной, вдруг горько расплакалась. А Мурад смотрел на нее и думал о том, как же жизнь, неправильно складываясь с самого начала, затем меняет и даже ломает людей. Вот и Ира вышла замуж по своему выбору, совсем еще юной и невинной. Любила мужа до умопомрачения, хотела иметь от него детей. Муж был первым и единственным тогда в ее жизни мужчиной. Но он подвел, разочаровал девчонку, не оправдал ее надежд. И она сломалась, пустилась во все тяжкие от обиды на судьбу. Кто знает, может, и у Ирки, старающейся заполнить образовавшуюся в ее жизни пустоту веселыми, не всегда пристойными вечеринками, все потом будет хорошо. Встретится ей хороший парень, женится на ней, будут у них дети. Дай бог, чтобы все было именно так - Ирина, как видно, неплохой человек. Вот и плачет сейчас так жалобно, по-детски кусая губы…
- Все у тебя будет хорошо, Ириша. Тебе еще и двадцати лет не исполнилось, не стоит так отчаиваться, - от души пожалел девушку Мурад, пытаясь успокоить ее. Ты обязательно выйдешь замуж, станешь мамой, и все для тебя сбудется.
- Может быть, все так и будет, - ответила Ирина грустно. - Но трудно в это верится. По-моему, и у родителей мало надежд на мое счастливое будущее. У меня, казалось бы, есть все для этого. И квартиру со всем содержимым родители мне подарили, у нас еще один дом есть, а я у родителей одна. Папа сказал:
-Выходи замуж за хорошего парня. Я все для вас сделаю. И машину, говорит, зятю подарю, и на работу хорошую устрою, лишь бы достойный человек рядом с тобой был. И чтобы ты другой стала. Я отца понимаю и согласна измениться, ведь все мои шатания от скуки. Выйду замуж, буду безвылазно дома сидеть – хочу семейной быть, мужа с работы ждать, детей воспитывать. Но вот где его найти - мужа достойного? Хорошие ребята себе подобных девушек ищут. А кто меня возьмет с моей подмоченной репутацией? Скажи, Мурад, ты бы на мне женился?
Мурад растерялся от такого прямого вопроса девушки и опустил голову. А Ирина, выдержав паузу, вдруг махнула рукой, встала и извлекла из бара бутылку французского шампанского. Тон ее из грустного и задушевного вновь стал другим – бесшабашным и неестественно веселым.
- Мы просто мало выпили сегодня, Мурад. Вот меня на эти грустные разговоры и потянуло. А ты не верь мне! И не надо меня жалеть! Все у меня хорошо. Я сама себе такую жизнь выбрала. Черт с ним, один раз живем. А медали за отказ от удовольствий еще никому нигде не вручали. Давай с тобой выпьем за любовь! За счастье, не важно, с кем и когда оно у нас будет, если вообще будет!
- Ира, не надо, не пей больше. Ты же и там немало выпила, – попросил ее Мурад. - Мне и самому достаточно.
- А почему не надо? - шаловливо улыбнулась девушка. – Чем я рискую? Приставать ко мне ты, к сожалению, не собираешься - это заметно. Хотя я была бы не против! Так давай хотя бы выпьем.
Мураду так же, как и Ирине, хотелось сейчас забыться, заглушить в себе так не нравившееся ему странное настроение, которое тревожило и волновало. В этом непонятном состоянии он пребывал весь вечер. И они с Ириной опять выпили. Шампанское приятно расслабляло, и на душе постепенно становилось спокойно и приятно.
А потом Ирина достала с полки японский магнитофон, погасила верхний свет и включила настенное бра. В комнате стало еще уютнее, полилась тихая медленная музыка, под которую сам Бог велел любить и быть любимым.
Ирина прильнула к Мураду и положила свои руки на его плечи. НЕ успели они сделать несколько движений в медленном танце, как Ирина взяла инициативу в свои руки. Горячие поцелуи девушки, ее страстный шепот, жгучие объятия, нежные и нетерпеливые руки, расстегивающие ворот его рубашки … Мурад вяло откликался на ласки Ирины, отмечая про себя и ее изящную фигуру, и нежность ее кожи. Девушка была красивой, страстной, умелой в любви. Мурад и не заметил, как Ирина завела его в спальню. Они сели на край огромной кровати. Девушка жадно целовала Мурада, увлекая теперь уже на подушку, ее руки обнимали и ласкали, и он, наконец, сдался, будучи уже не в силах бороться с возникшим ответным желанием. Мурад словно провалился в какое-то сладкое забытье: рядом была красивая и нежная женщина, которая любила его, желала, щедро ласкала. Вдруг резко, как удар молнии, перед ним встали грустные большие глаза Аси. От этого видения Мурад неожиданно вздрогнул, и, мгновенно протрезвев, вскочил с кровати. Почти оттолкнув от себя девушку, он виновато сказал ей:
- Прости меня, Ирочка, не могу я… Прости… Может быть, в другой раз…
Ирина растерянно посмотрела на него, а он, стараясь не встречаться с ней взглядом, торопливо оделся, извинился и вышел из комнаты. Боковым зрением Мурад видел: Ирина плачет.
Домой он пришел поздно. Ася, уже переодетая в халатик, вместе с Соней мыла посуду на кухне. Девушки обсуждали прошедший вечер.
- О-о, Мурадик пришел, - обрадовалась Соня, - а мы уже заканчиваем убирать. Чай будем пить с тортиком? Ты присоединишься?
-Нет, - сказал он, пряча глаза от Аси,- я спать пойду.
С тех пор их отношения с Асей стали совсем другими. Девушка перестала пропадать у них, заходила редко, а мама и Соня все время спрашивали Мурада, не обидел ли он ее?
Мурад и сам не мог до конца разобраться в том, что же произошло между ним и девушкой. Мысли о возможной влюбленности в соседку он для себя почему-то не допускал, а если они и возникали, то сразу отгонял их как недозволенные.
Однажды Соня, расстроенная новостью, по секрету сообщенной ей знакомой однокурсницей Мурада, поделилась ею и с Асей. Она сказала, что в брата влюблена легкомысленная разведенка с иняза Ирина. И что самое обидное: Мурад, кажется, отвечает ей взаимностью. Говорят, встречается с ней, иногда даже ночует у этой Ирины. Та девчонка сказала Соне, что однажды она видела, как они ушли с вечера домой к Ирине.
- Даже не знаю, стоит ли говорить об этом маме, - огорченно делилась с соседкой и подругой Соня, - она очень расстроится. А если не сказать, вдруг Мурад сдуру влюбится в эту Ирину и женится на ней. А разве о такой невестке мечтала мама?
- Может, неправду говорят? - спросила побледневшая Ася, чувствуя, как у нее дрожат ноги.
- Да нет, видимо, это правда. Ирина не раз сюда звонила, только я тогда не знала о ней ничего, - продолжала сыпать соль на рану, ничего о чувствах Аси не подозревающая Соня. – Значит, ночевки Мурада в общежитии накануне зачетов – не что иное как отмазка. Он ходит к ней, к этой разведенке, теперь я это знаю. Вот и сегодня, говорят, в общежитии намечается вечеринка, однокурсница Мурада отмечает свой день рождения. Она пригласила туда и эту Ирину, видимо, ради Мурада. А потом, ясное дело, он к ней ночевать пойдет, а нам позвонит и соврет что-нибудь про семинар и дефицитные учебники. А бедная наша мамочка, конечно же, разрешит ему заночевать в общежитии...
Ася, еле сдерживая себя, попрощалась с Соней, даже не подозревающей, какое страдание доставили девушке ее новости о Мураде.
В тот вечер на улице шел проливной дождь. И молодежь, собравшаяся на день рождения, никак не хотела расходиться – все ждали, что ливень вот-вот перестанет. Было уже поздно, и комендант общежития не раз намекала им, что гостям надо уже расходиться, пора и честь знать. Тем более, что они засиделись, а торжества, начавшиеся после занятий, затянулись до поздней ночи.
Наконец гости, так и не дождавшись прекращения дождя, собрались расходиться. Шумно собирались, распределяли, кто кого пойдет провожать.
- Ты проводишь меня, Мурад? – спросила у него Ирина.
-Конечно, Ира я тебя провожу. После той ночи Мурад испытывал неловкость перед девушкой, ему казалось, что он обидел и унизил Ирину тогда своим внезапным уходом. Но ведь он этого не хотел. Неужели Ирина и сегодня хочет позвать его к себе? Как же ей объяснить, что он не пойдет к ней ни сейчас, ни потом. И почему она сама до сих пор этого не поняла. Мурад твердо решил для себя – проводит Ирину до подъезда, сошлется на то, что ждут дома, и сразу же уйдет.
- Везет же дуракам, - искренне завидовал ему Арсен, - у нас, бедных, столько проблем возникает: где девочку без комплексов, найти, где с ней время получше провести и средства где взять на какие-то угощения, подарки. А от тебя, придурок, девушка ничего не хочет – только тебя самого. И какая девушка! Мне бы на твое место...
Мурад только рукой махнул в ответ:
- Место рядом с Ириной свободно, так что можешь попробовать оказаться там. А меня оставь в покое, Казанова. Знаю, у тебя других проблем нет. Не могу я быть с Ириной, не люблю я ее...
Вот и сейчас Арсен поглядывал на уходящих вместе Мурада и Ирину с завистью. Он бы с удовольствием провел время с этой куколкой, а может, и женился бы на Ирине – ради ее папочки с его деньгами и связями и вытекающих из этого перспектив.
-А что? Ирка сейчас, конечно, гуляет без руля и ветрил, но, может, потом, когда замуж выйдет, станет другим человеком. Из таких, говорят, примерные жены и матери потом становятся, - рассуждал Арсен, пожирая девушку глазами, - Да нет, жениться на Ирке - это уже слишком. Придется потом с вечно опущенной головой по городу ходить. А вот время с ней провести можно. Но эта дура зациклилась на Мураде и, говорят, ни с кем теперь даже рядом быть не хочет. А ведь до этого с любым шла, только пальцем помани.
- И чем ты ее в ту ночь так удивил? – нагло улыбаясь, двусмысленно спрашивал Арсен друга. А Мурад, вспоминая прошлое после дня рождения Аси, и сам думал о том, как удивил Ирину и даже самого себя, оторвавшись от нее в самый разгар их разбушевавшейся страсти. Вряд ли до этого вечера он так мог поступить. И нашел бы силы оторваться от такой безумно красивой и страстной Ирины, да еще в момент, когда они были почти близки.
Но сейчас Мурад твердо решил для себя: в квартиру Ирины он не поднимется, уйдет сразу же, проводив ее до подъезда.
Дождь лил как из ведра. Ирина нежно прижалась к Мураду, взяла его под руку. Ребята разбились на группы и ловили такси. Ирина с Мурадом стояли отдельно от всех. Ребята то ли специально оставили их наедине, то ли в их сторону не было попутчиков.
Мурад поймал такси и, посадив в него девушку, собирался сесть сам, как вдруг его окликнул Арсен:
- Мурад, подожди!
- Чего тебе? Опять ты со своими пошлыми шуточками? – спросил Мурад нетерпеливо, спеша укрыться в машине от дождя.
- Посмотри, кто там, у стены. Там эта девушка, соседка твоя, Ася…
Мурад обернулся и увидел Асю. С нее, промокшей до нитки, струйками стекала вода. Девушка вся дрожала от холода. Одежда прилипла к ней и облегала все ее стройное красивое тело. Волосы и лицо были мокрыми, но даже при этом на лице были заметны слезы. Ася плакала. Лицо ее выражало такое невыразимое страдание, что Мураду стало страшно.
Он заплатил за такси, глазами перепоручил другу проводить Ирину, и когда машина тронулось с места, подбежал к дрожащей Асе.
- Ася, Асенька, - Мурад взял ее мокрое от дождя и слез лицо в ладони, - что случилось с тобой? Как ты оказалась здесь? Не молчи, что стряслось?
Ася безутешно плакала. Мурад быстро стянул с себя куртку, сам не зная, зачем, надел ее на совершенно мокрую Асю. И уже затем, взяв ее за руку, стал искать на пустой дороге свободное такси, одновременно продолжая расспросы:
- Что случилось, Аська? С бабушкой твоей что-то случилось или у нас? Не молчи, прошу тебя.
Ася отрицательно покачала головой, и опять рыдания стали сотрясать ее худенькое, насквозь промокшее под одеждой тельце. Мурад, видя, как она дрожит, решил отложить разговор – в любом случае дома все станет ясно.
На лестничной площадке Мурад прислушался к голосам за их дверью. Бабушка Аси, как оказалось, была у них, и оживленно спорила о чем-то с мамой Мурада.
Они, видимо, и не заметили отсутствия Аси, думая, что она дома или у подружек. Девушка никуда, кроме школы и кружка танцев, не ходила, и потому беспокойства по поводу ее отсутствия никогда и ни у кого не возникало.
Мурад, услышав за дверью голоса мамы и Асиной бабушки, немного успокоился и вздохнул с облегчением: значит, ничего особенного в их семьях не случилось.
- Сейчас же переоденься, Аська! Набери себе горячую ванну, выпей чаю и прими аспирин. Как бы ты не заболела, вся дрожишь, - заботливо сказал он Асе. - Приведи себя в порядок, а потом спокойно объяснишь мне, что произошло. Я так ничего и не понял. Но не хочу тебя сейчас пытать.
Продолжение следует...