«Реальность не является ни темой̆, ни целью истинного искусства, которое творит свою собственную реальность,- писал В.В. Набоков. Автор романов был убежден, что главная задача творчества – «преломлять и, преломляя, воссоздать мир, который видишь, обернувшийся назад». Иными словами, вымышленный мир должен создать реальное или напоминающее реальность пространство.
Кинематографичность присуща вообще все романам писателя, это его особенная оптика. Но только «Камера обскура» (1933) – единственный роман Набокова, написанный в расчёте на экранизацию. Об этом свидетельствует ряд подчеркнуто кинематографичных сцен. Например, во второй половине книги с высоты птичьего полета показан движущийся к лобовому столкновению с велосипедистами автомобиль. Об это свидетельствует и первая авторская обложка романа, в виде фото или киноплёнки.
В «Синематографичном» романе Сирина по существу затронута тема, ставшая роковой: тема о страшной опасности, нависшей над всей нашей культурой, искажаемой и ослепляемой силами, среди которых синематограф, конечно, далеко не самая сильная, но, быть может, самая характерная и выразительная», – писал Владислав Ходасевич.
Русский критик Ю. Тынянов пишет: «Кино вышло из фотографии <…> Дело в том, что есть у фотографии свойства, которые являются неосознанными, как бы незаконными эстетическими качествами. Установка фотографии – сходство». Вот природа этого сходства с действительностью и стала предметом художественных наблюдений В. Набокова.
Набоков пробовал себя и в актерской профессии, в начале пребывания в Берлине работал статистом на немецкой студии. Именно в этот период автор впервые пробует писать киносценарии, однако идея проваливается из-за постоянных отказов студий. Так началась история отношений Набокова с кино – страстных и удручающих одновременно. Набоковский биограф Брайан Бойд писал, что Набоков ходил в кино примерно раз в две недели. Эти походы были необходимы для постижения новых нарративов. Так в романе «Дар» писатель цитировал картины Эйзенштейна, но к нему самому относился со скепсисом. Набоков назвал режиссера одним из творцов большевистского мифа, который в своих фильмах фальсифицировал историю Русской революции, а именно трансформировал действительность.
Нельзя не заметить, что фильм «Шахматная горячка» В. Пудовкина послужил отправной точкой для создания романа «Защита Лужина». Кадр, где герой фильма стоит на шахматном поле плит и смотрит на свою тень, – это же буквально иллюстрация к сцене из седьмой главы романа: Лужин смотрит на собственную тень, которая попала в огромный квадрат лунного света.
Когда в июле 1959 года Джеймс Б. Харрис и Стэнли Кубрик предложили Набокову написать сценарий «Лолиты», он отказался: «Сама мысль, что придется перекраивать собственный роман, вызывала отвращение». Но, тем не менее, за несколько месяцев он сочинил около 400 страниц текста с новыми сценами и героями. Владимир Набоков в интервью 1967 года заметил, что кинематограф «опошляет роман, упрощая и искажая его своей кривой линзой». Посетив в 1962 году американскую премьеру «Лолиты», писатель обнаружил, что картина лишилась его «лучших маленьких находок» и отличается от подготовленного им сценария, так же как «отличается от оригинала перевод стихотворения Пастернака или Рембо, сделанный американским поэтом».
В 1973 году он опубликовал оригинальный сценарий, тот самый, который первоначально готовил для сьемок. Как Набоков объяснил в предисловии, этот жест не стоит воспринимать как «отголосок визгливых протестов по отношению к творческому подходу Кубрика». Просто ему была чужда коллективная сущность кинопроизводства в принципе.
Кинокритики полагают, что ярче всего проявилась кинематографичность набоковского мира в романе «Отчаяние». Они утверждают, что лучший на сегодня фильм по Набокову работа Райнера Вернера Фассбиндера. «Это, вероятно, единственная картина, в которой режиссеру и сценаристу (одна из ранних киноработ Тома Стоппарда) удалось найти визуальный эквивалент набоковской прозе: изощренные ракурсы как метафоры, движение камерой как сложноподчиненные предложения, склейки как абзацы. И даже не предусмотренная автором красно-черная расцветка кулис (действие этого берлинского романа происходит после прихода нацистов к власти, на что в фильме указывают многочисленные детали) выглядит здесь вполне убедительно, как еще одно измерение пошлости».
Набоков любил Хичкока, Хичкок любил Набокова. Они даже успели обменяться по почте несколькими идеями. Режиссер предложил Набокову написать сценарий триллера о маньяке «Безумие», но работа так и не состоялась.
Наконец роман, который В. Набоков не завершил, создавался тоже по закону кино. Он состоит из отдельных карточек-кадров. «Оригинал Лауры» – та же «кинематографическая лента», то же «недоснятое кино». Понимание художественного текста как кинематографа становится особенно популярным в эпоху постмодернизма. Влияние кино на культуру и искусство становится бесспорным, и это очень хорошо не только понимал Набоков, но и использовал в своих прозаических текстах: прием-монтаж, крупный план, закадровый текст, особый ракурс, функции кинометафор в структуре нарратива, оптические приемы.
Современным студентам, лучше знающим искусство кино, чем художественную литературу, думаю, будет интересно открывать миры Набокова через призму синематографа.
Интересно прочитать:
От «Карлика» до «Лолиты»: Роман Набокова с кино — Статьи на Кинопоиске
Онлайн-лекция Милы Двинятиной «Набоков и кино» — Видео | Вконтакте
Визуализация как принцип повествования в романе В. Набокова «Отчаяние»
Ирина Мурзак
филолог, литературовед, театровед
доцент Департамента СКД и Сценических искусств, руководитель программы "Театральное искусство, медиакоммуникации в креативных индустриях" ИКИ МГПУ
