Но пусть читатель не думает, что автор сего жизнеописания уже в детстве превратился в сильно «пьющего деклассированного элемента». Нет конечно. Он захаживал в богопротивные автопоилки крайне редко и лишь из чистого любопытства. Делал он это дабы познать жизнь во всем ее многообразии. И не более того. Любимое заведение автора и его друзей вовсе не «Сайгон» где легко можно схлопотать пивной кружкой по башке, и не Андрей Андреевич, где «пропускали по кружечке» важные работники МИДа. Нет. Автор и его друзья любили «Октябрь.» Они туда бегали всякий раз, когда удавалось добыть лишний рубль. Ровно столько, а точнее, 95 копеек стоил в «Октябре» коктейль Шампань-Коблер.»
Он состоял из небольшого количества трехзвездочного коньяка, советского полусладкого шампанского, льда и консервированного вишневого компота. Коктейль подавали в большом и длинном стеклянном стакане, края которого обмазывали липким сахаром. На дне весело плавали компотные вишенки, хрустально позвякивал лед, а сам напиток был сладким, шипучим и легким. Он пьянил, но несильно, и главное, наслаждаться им можно очень долго. Одного коктейля автору хватало на весь вечер. Сначала он медленно и с чувством облизывал сахар, цедил через пластмассовую соломинку коктейль, в котором сначала ощущалась некоторая крепость, но лед таял, напиток становился все слабей, и это нравилось. В конце концов, наступал любимый момент - поедание компотных вишенок. Автор (не забывайте, в те годы еще подросток) брал соломинку, направлял ее в вишенку, всасывал, вишенка оказывалась нанизанной на конец соломинки. И он ее ел. Таким же точно образом иногда ими лакомились, когда стакан полный. Но подросток любил самое вкусное оставлять напоследок. Сам алкоголь не казался важным. Гораздо важней обстановка. Стойка бара из мореного дуба, подсвеченные разноцветными лампочками ряды бутылок, бармен, сумрак заведения, где ты часто совершенно один, даже если кругом полно народу. По субботам туда ходили веселой компанией. Как самый главный Яблонский покупал с собой бутылку водки, ее прятали под столом. Выпив свои «Шампань-Коблеры», компания переходила на водку. Бармен это видел, но ничего не говорил. Коктейли у него заказали, и этого вполне достаточно. Водку закусывали теми же вишенками от Шампань-Коблера.
«Октябрь» считался «винным баром». Он находился в том же самом здании, что и кинотеатр «Октябрь» в середине Калининского проспекта. Добрались мы до него очень просто - минут 15 на троллейбусе, либо еще быстрее, на маршрутке. Главное, что бар имел свой собственный вход с улицы. Для посещения «Октября» билеты в кино покупать не требовалось. Заходишь в дверь, поднимаешься на второй этаж, и вот он, наш любимый бар. Всего-то столов на 5 или 6. Столы очень низкие и тяжелые, под стать им и кресла. Мы шутили – «это для того чтобы креслами не кидались». Но как я помню – в «Октябре» редко случались драки или ссоры, туда ходила публика приличная.
Почему еще мы любили «Октябрь?» На первом этаже находился ресторан. Такой, можно сказать, обычный советский ресторан. Круглые столы, белые скатерти. Посетители - в нарядной одежде. Мужчины – в костюмах, при галстуках, женщины - в платьях, в туфлях на высоком каблуке. На столах - салат оливье, котлеты по-киевски, «Советское шампанское», водка «Столичная». Но главное в ресторане вовсе не меню или выпивка. Главное это вокально-инструментальный ансамбль, игравший шлягеры того времени. Именно он создавал ощущение праздника, чего так жаждали все мы. В субботу вечером, когда посетители уже изрядно «навеселе», музыканты выходили на сцену. Они одевались по самому последнему «писку» той моды. Как «Бременские музыканты».
Ботинки на огромной платформе, брюки-клеш невероятной ширины, заправленные в брюки приталенные рубашки, ремни с фантастического размера медными пряжками. Рубашки при этом обтягивали тела музыкантов, да так, что казалось они вот-вот лопнут у них на плечах. И только расстегнутые до пупа пуговицы спасали их от этого. Прически - как у «Песняров». Длинные волосы, бакенбарды, у кого-то бороды. И вот они выходят на сцену. Минуты две настраивают аппаратуру.
И начинается:
Если любовь не сбудется
Ты поступай как хочется
И никому на свете
Грусти не выдавай,
Ужинающие, прежде всего женщины, сначала совсем нерешительно, по одному выходят поближе к сцене, переминаются с ноги на ногу, потом смелеют, становятся раскованнее. Постепенно, потихоньку к ним присоединяется новая публика, мужчины, и тут становится по-настоящему весело. Разгоряченные мужики бросают на стулья свои пиджаки, ослабляют галстуки, расстегивают рубашки, а кто-то из женщин даже снимает неудобные туфли, и вот уж совершенно бесшабашно пляшет весь ресторан:
Мечта сбывается, и не сбывается,
А все хорошее и еееееесть мечта
Когда веселье становится чрезмерным, музыканты играют что-нибудь медленное, лирическое, иногда даже что-то из репертуара «Битлз». Потом объявляется перерыв, который обычно заканчивается, если кому-то из посетителей вдруг становится скучно. Такой посетитель шатающейся походкой подходит к музыкантам, кладет на клавиши 5 рублевую купюру, что-то шепчет клавишнику на ухо. И тот подмигивая посетителю, с ехидной улыбкой объявляет: «Для наших гостей из солнечного…
Еревана, Тбилиси, Ташкента… звучит эта песня»:
«Учку-дуу-ук три колодца
Защити, защити ты нас
от солнца»
Нам, посетителям бара «Октябрь» на втором этаже, не возбранялось плясать в ресторане. Мы это делали всякий раз, когда веселье достигало апогея. Нам наверху это было отчетливо слышно. Мы мигом сбегали вниз по лестнице, проталкивались как можно ближе к сцене. Отплясывая вместе со всеми, подпевали музыкантам, порой меняя первоначальные слова песни.
«Летящей походкой ты вышла за водкой
И скрылась из глааааз под машиной КАМАЗ»
Продолжение следует
