Смотреть на мать было противно. Ну что это? Глаза потухшие, растрёпа-растрёпой, в какой-то нелепой растянутой кофте… Она и одеваться толком никогда не умела, ходила, как чучело огородное. Надька раздражённо дунула на выбившийся локон, потом не выдержала, убрала его рукой за ухо и продолжила копаться в куче вываленных на кровать вещей, отбирая только самое лучшее. Но как же мало было этого «лучшего».
Вот этот топ «всё наружу», как называла его маман. Ха! Много она понимает. Да, вырез большой. Но зачем скрывать то, что притягивает мужской взор? Или эта кожаная юбка. Ну и что, что она из «эко-кожи», маманька ещё смеялась, говорила, что так теперь обычный дерматин называют. Обычный, да не обычный, много она понимает. Сейчас искусственная кожа и по носкости, и по внешнему виду натуральной сто очков вперёд даст.
И вообще, она не Надька, а Надин! И требовала от всех знакомых называть её только так.
На робкие возражения Лиды, что она и так всё, что может, вкладывает в дочь, та только раздражённо рявкала, что значит, мало можешь. И нечего было тогда рожать её, Надин, чтобы она влачила столь жалкое существование. Ей очень нравился этот новый слоган, всё время звучащий теперь по телевизору – «Бери от жизни всё!». А ещё этот, как его? А! «Ты этого достойна!» Так вот, она, Надин, «этого» в самом деле достойна.
– Ладно, мамк. Не горюй, пиши, звони, свисти, если что.
– Ну куда вот ты собралась? – вопрос матери звучал безнадёжно, чувствовалось, что она уже смирилась с этой последней выходкой дочери. Как и с тем, что та буквально силой залезла в их семейную заначку и выгребла оттуда почти все деньги. На робкое возмущение получила наглый ответ «Ничего. Заработаешь! Ты ведь больше меня содержать не будешь, и от себя тебе отрывать ничего не надо. Дальше я сама. Считай, мамк, это своей последней инвестицией».
И Лида сдалась. Она вообще всегда пасовала перед нахрапистостью окружающих – и поведение дочери не было исключением.
Твердость – вот что Надьке было теперь нужно. Никаких розовых соплей и каких-то там переживаний. Смотреть на мир, как сквозь прицел. Нежное и доброе дозировать. Отмерять мерой только тем, кто этого, действительно, достоин. Как можно было бы вот этому красавчику, например.
О, какая шея гордая и мощная, и кубики на животе даже сквозь футболку проглядывают! Но… нет! Что ж он такой, весь из себя обалденный, на автобусе, как она, а не на спортивном кабриолете? Не для такого ягодка спела и соком наливалась.
Надька вздохнула и стала смотреть в окно, на мелькающие за ним ландшафты. А они становились всё интереснее и интереснее. Потому, что приближался город. Место возможностей. Место силы.
Кто бы мог подумать, что охота на богатеньких – дело столь муторное и затратное? Требующее вложений и очень убедительной актёрской игры. Пффф… - Надька раздражённо выпустила дым и скомкав, бросила сигарету в верхнюю чашу урны, поскорее вернулась в мельтешение огней и тепло танцпола.
Это было место для богатеньких. Или для таких, как она. Которую сюда пускали только лишь потому, что прошла негласный кастинг востребованных девиц.
– Пойдём, – подруга Лариска, спутница во всех её ночных приключениях, напарница по съёму квартиры и однокурсница с их финансово-экономического, зябко поёжилась. Действительно, холодновато. Прямо как в известной присказке «не май месяц!». Потому что апрель, двадцать девятое. И полупрозрачная кофточка с пайетками совсем не греет.
Курить она пристрастилась как раз из-за этой своей охоты. Здесь пускать дым можно было лишь или в специально отведённых местах, или на уличном пятачке. Пятачок использовался, как смотровая площадка. Отсюда хорошо определялось на каких машинах подъезжают потенциальные женихи.
И вот сегодня её исилия, похоже, наконец-то будут вознаграждены. Приехал он.
Этого парня Надька заприметила ещё в прошлый раз. Он, без натяжек, был идеален: ростом на голову выше её, широкоплечий, с узкой талией, так что со спины фигура напоминала перевёрнутую трапецию, с бицепсами, которые бугрились из-под обреза коротких рукавов рубашки.
Три дня назад он побыл здесь буквально минут пятнадцать: примостился у стойки бара, заказал себе выпивку, был весел и раскован – а потом что-то случилось. Она только-только привстала, чтобы направиться к нему, стараясь не особенно вилять бёдрами и не выглядеть вульгарно, как вдруг у него зазвонил сотовый, эта новинка, которая была пока у самых крутых. Он ответил. Вернее, проделал какие-то манипуляции с кнопками, минуты три пялился на экранчик аппарата, и сразу резко похмурнел. Что-то отрывисто бросил в телефон. Расплатился и был таков – она еле успела выскочить, чтобы заметить его машину, здоровенную иномарку.
Теперь он появился снова. И уж теперь-то она его не упустит.