Репетиция вскоре закончилась, и Ада пошла искать мужа.
— Ты Виктора не видел, — спросила она Юрку Польщикова.
— Да здесь где-то был, в бильярд со мной партию сыграл, а потом отошёл, не волнуйся, отыщется, — ответил парень.
Ада заглянула в зал где обычно проводились танцевальные вечера и увидела Виктора, он танцевал с девушкой, которую все считали невестой Максима Татаринова. Она улыбнулась ему и помахала рукой.
— Вон, твоя явилась, а ты переживал, — усмехнулась Лера.
— Я не переживал, просто ждал, — уточнил Виктор, — ну, спасибо за танец, мне пора.
— Давай, беги к своей благоверной, — скривилась Погодина, — а то она тебе как нашкодившему ученику пальчиком погрозит.
— Лерка, ты чего враз такая злая сделалась, — удивился Виктор, — ведь только что улыбалась, щебетала как птичка, а теперь скрипишь как несмазанное колесо.
— Ничего я не злая, тебе показалось. Беги говорю к жене, а то по шапке схлопочешь за то что с чужими девками танцуешь, это ведь только ей позволено чужих парней у невесть отбивать.
— Ты это сейчас о чём, — Виктор посмотрел на Леру так, словно первый раз увидел.
— Ни о чём, у жены соей спроси, пускай она тебе сама всё расскажет.
Орлов пожал плечами и отошёл от Погодиной.
— Витя, я уже освободилась, можем домой идти, — Ада подошла к мужу и взяла его за руку.
Они забрали верхнюю одежду в раздевалке, оделись и вышли на улицу.
— Ада, а ты чего вдруг попросила чтобы я пришёл за тобой, случилось что? — задал мучивший его вопрос Виктор.
— Ничего не случилось, просто мы с мамой решили что мне одной в клубе находиться неприлично.
— Это ещё почему?
— Знаешь Витя, я не хочу ничего скрывать, поэтому расскажу всё как есть. Оказывается по селу сплетни поползли, о том что я веду себя недостойно, в клуб без мужа хожу, холостых мужчин смущаю. Представляешь, даже роман с Максимом Татарниковым попытались приписать.
— Вот оно в чём дело оказывается, теперь понятно из-за чего Лерка зверем на тебя глядела. Так что было у тебя с Татарниковым?
— Представь себе ничего, столкнулись в холле, поговорили, он нам счастья семейного пожелал, я домой пошла. Не понимаю, откуда на ровном месте такие домыслы.
— Ну это же деревня, тут только дай повод, и женят и разведут.
— Витя, ну ведь это всё неправда. Ты мне веришь?
— Конечно верю, да и Максима я хорошо знаю. Он не из тех кто будет в чужую семью лезть. Так что наплюй на всё, пускай болтают, а ты занимайся своим делом. Я тебя для спокойствия нашей мамаши встречать буду, чтобы кумушки её небылицы не сочиняли.
На этом деревенские сплетни и закончились, Виктор теперь каждый раз приходил за женой в клуб и они вместе уходили домой. На новогодней ёлке спектакль подготовленный 8 “Б”, прошёл на ура. Даже сам председатель колхоза Иван Кузьмич Сеченов поблагодарил Аду.
— Я вам Ариадна Всеволодовна, премию велю в колхозе выписать, такое удовольствие всему селу предоставили, прямо как в настоящем театре побывал, — приговаривал он, пожимая руку Аде.
Правда премию она так и не получила, Серафима Тихоновна Погодина, потихоньку вытащила ведомость, с начислением, и порвала её, не дошла бумага до кассы.
На зимних каникулах Ада с мужем ездила в Харьков к бабушке, гостили там несколько дней. Уже перед самым отъездом, Розалия Львовна позвала внучку в бывший кабинет мужа и затеяла разговор.
— Ада, я тут по совету Полины написала письмо в университет где работал твой дед, с просьбой посодействовать в том что бы эта квартира принадлежала нам, то есть была наша, частная. Описала все заслуги деда, и фронтовые, и то как он работал после войны, сколько наград имел. Мне пошли навстречу, помогли всё оформить, недавно получила все необходимые документы. Они лежат в моей комнате в секретере, а ещё там две сберегательные книжки на предъявителя, и одна на твоё имя.
— Бабушка, ты это сейчас к чему? — встревожилась Ада.
— Всё к тому, что если со мной что случится, ты должна знать, где всё лежит.
— Ты что болеешь? — ещё больше расстроилась Ада.
— Нет, не волнуйся, я не болею, со мной всё хорошо. Ты же знаешь, что я люблю порядок во всех делах, поэтому и затеяла этот разговор. А помирать я не собираюсь, нет, мне правнуков дождаться нужно, понянчится с ними.
Розалия обняла внучку и прижала к себе, долго они сидели так обнявшись. За окном давно зажглись фонари, Виктор заглянул в тёмную комнату, увидел их сидящими на диване, и осторожно прикрыл за собой дверь. Прощание в этот раз было тяжёлым, Розалия прятала заплаканные глаза, и как не уговаривала её Ада остаться дома, поехала провожать их на вокзал. Поезд тронулся, а она всё стояла на перроне, махала вслед уезжающей внучке беленьким платочком. Так и запомнилась она Аде, в тёмной шубке с печально поникшими плечами.
Пролетела зима, а за ней и весна. В школе наступили выпускные экзамены, Ада очень волновалась как они пройдут для учеников её класса. Вскоре всё осталось позади, все справились, правда по-разному, но без двоек, и это радовало. Те кто планировал уйти после восьмого класса забрали документы. Остальные остались, в девятый класс с осени пойдут двадцать учеников. Ада готовилась к отъезду на весеннюю сессию, когда пришла телеграмма из города, а в ней всего несколько строк. “Срочно приезжай, умерла бабушка. Полина”. Ада не помнила как они с Виктором ехали в город, он по этому случаю взял “Москвич” у дядьки. Не помнила как хоронили бабушку, всё было словно в тумане. Она как бы со стороны наблюдала за всем происходящим, точно всё это было не с ней. Всё походило на дурной сон, казалось сейчас проснётся и всё исчезнет. Опомнилась она только когда гроб опустили в могилу. Услышала как комья земли стучат по крышке, до неё дошло что всё это не сон, а самая настоящая правда. И она уже никогда больше не увидит бабушкиного лица. Закричала,забилась в сильных руках мужа. Он обнял её, прижал к себе и отвёл в сторону. Домой Виктор возвращался один, Аде уезжать смысла не было, через неделю начиналась сессия. Ада как тень бродила по опустевшей квартире, перебирала бабушкины вещи, среди бумаг нашла адреса, маминой сестры, и ещё каких-то дальних родственников по материнской линии. Решила написать им, тяжело было осознавать, что теперь кроме мужа, у неё не было близких людей. Сессия закончилась, нужно было возвращаться обратно в Верхотурье. Перед отъездом Ада пошла к Полине Григорьевне посоветоваться насчёт квартиры.
— А ты квартирантов пусти, есть у меня одни знакомые, очень приличные люди, дочка их у меня уроки музыки берёт. Лишняя копейка не помешает, а я приглядывать за ними буду, чтобы всё хорошо было. Потом, как знать, может сами с Виктором сюда переберётесь, — посоветовала ей соседка.
Так и решили поступить. Забирать из квартиры она ничего не стала. Взяла только альбомы, да те немногие украшения, что остались от бабушки. Виктор снова приехал за ней на машине.
— Витя, а что Пахом Григорьевич, снова одолжил тебе сой “Москвич”, — спросила Ада.
— Бери выше, машина теперь наша, — муж довольно улыбался.
— Как наша?
— А вот так, дядька продал её нам. Ему зять “Волгу” в Курске присмотрел, вот он нам “Москвичёнка” и уступил. Правда денег пришлось занять, ждать он не хотел, потому что “Волгу” упустить боялся. Но это ничего, осенью долги отдадим, я на уборке постараюсь заработать.
— До осени тянуть не будем, сразу долги отдадим. Мне бабушка сберегательные книжки оставила. В Касторном сходим в сберкассу и снимем нужную сумму, — пообещала она мужу.
— Адка, так это же просто здорово, — радовался как ребёнок Виктор.
Оставаться должником он не любил, поэтому согласился на помощь жены. Ада слушала его, и грустно улыбалась, тоска по бабушке не давала ей радоваться тому, чему радовался муж.