Рассказывает Ефимия Матвеевна Чернова (Невьянцева):
Родилась я, Невьянцева Ефимия Матвеевна, по мужу Чернова, 24 июня 1922 года в деревне Мостовая 2-я Шатровского района Курганской области в семье крестьянина. В 1935 году родители переехали в рабочий поселок ст. Юшала Свердловской области. Здесь закончила 7 классов. Чтобы продолжить образование, нужно было учиться в районном центре. Родители дали согласие, и я стала учиться в селе Тугулым Свердловской области. Окончила среднюю школу — 10 классов — в июне 1941 года.
Выпускной 1941-го
17 июня 1941 года состоялся выпускной вечер. Присутствовали учащиеся со всего района, т.к. школа была на весь район одна. По домам мы — я и 27 моих одноклассников — разъехались 19 июня. Мечтали о том, что будем учиться, обретем интересные профессии. Не знали, что всего через три дня начнется Великая Отечественная, что нам, девчонкам и мальчишкам, придется одеть солдатские гимнастерки, халаты санитарок и медсестер. А кому-то и вовсе не суждено вернуться, оставшись на полях сражений.
Эвакогоспиталь 3751-3105
Станция Юшала, где жили мои родители, находится на линии железной дороги Москва-Владивосток. 22 июня началась война, и в тыл пошли санитарные поезда. На станции Юшала организовали госпиталь 3751 НКЗ (народного комиссариата здравоохранения), которым руководил майор медицинской службы Марк Иосифович Пайкин.
В школе мы занимались в кружке ГСО ("Готов к санитарной службе"), поэтому нас — выпускниц школы — призвали работать в госпиталь (сентябрь 1941г.). Он состоял из 3-х отделений, которые разместили в здании школы, так как оно вполне удовлетворяло всем требованиям — по вместимости классы соответствовали палатам, и находилась школа близко от вокзала. Профиль: ранение нижних конечностей. То есть наши раненые не могли ходить — так называемые «лежачие».
Мы работали санитарками и одновременно учились на курсах медицинских сестер, которые окончили в мае 1943 года.
Справка
Дана настоящая м/сестре эвакогоспиталя № 3751 в том, что она находилась на практическом стажировании по гипсовой технике при Уральском Институте Травматологии и Ортопедии с 22/V по 7/VI-43г.
Зав.курсами Каравцевич
В действующую армию
Госпиталь на станции Юшала пробыл до сентября 1943 года, затем поступил приказ передислоцироваться к линии фронта. 25 сентября 1943 года было объявлено об освобождении Смоленска. Госпиталь отправлялся на передовую.
Сначала надо было погрузить больничное имущество в вагоны, и все железные кровати, тумбочки, столы, скамейки, шкафы, всё мед. оборудование мы грузили в вагоны сами. Было тяжело, так как силёнок у нас было мало. В вагонах разместили и нас - мед. персонал. По прибытии на место также всё на наших плечах — из вагонов, с платформы и далее в госпиталь до 3-его этажа.
Смоленск
В только что освобожденный от немцев Смоленск мы прибыли 8 октября. Наш эвакогоспиталь (теперь это ЭГ 3105 ПЭП 12 3 БелФ) — в составе 3-го Белорусского фронта, с этого дня мы считались в действующей армии (ЭГ-эвакогоспиталь, ПЭП - полевой эвакопункт). Мы все молодые, после школы. Официально нас называли по фамилии, a неофициально - «пигалицы».
Город был разрушен боями и бомбёжками. Смоленск подвергался бомбёжкам каждые сутки. Бомбёжки продолжались и после освобождения, уже после нашего приезда, особенно часто по ночам. Бомбили бы вслепую — не так страшно, а как «навешают» осветительных фугасов — думаем, ну всё, вот и наш черёд пришел погибать. Взрывы от бомбёжек достигали такой мощности, что выбивало стекла из окон, и мы бегали из палаты в палату, закрывали раненых одеялами, чтобы они не поранились осколками стекла.
"Сестричка, как же ты меня потащишь?"
Раненые поступали с ранением нижних конечностей, все лежачие. Одни с ампутированной конечностью, другие в гипсе на всю раненую ногу от линии пояса.
Отделение было на 3-ем этаже. Когда раненого несли на носилках вверх, пальцы почти разжимались, нас в стороны метало. Из солдатских обмоток делали подстраховку. Привязывали за ручки носилок, получалась петля, которую перекидывали через голову. В случае, если пальцы разжимаются, эта обмотка держит носилки. Оттолкнешься от стенки или схватишься за перила, если идешь со стороны перил. Раненый, конечно, это чувствует, говорит: «Сестрички, вы меня не уроните!». Из двух, несущих носилки вверх, первая поднимается по лестнице, согнутая «вопросительным знаком», а вторая держит носилки на вытянутых руках, чтобы раненый был в горизонтальном положении. Спускаешься с лестницы - наоборот. И так изо дня в день.
Раненых было так много, что даже для тех, кто был в гипсе, кровати были сдвоены. На одну сестру и нянечку приходилось по 40-60 человек, из них 18 человек в палате с ампутацией конечностей, которым через каждые 4 часа надо делать укол. Постоянно слышно то тут, то там: «Сестра! Нянечка!» Кому пить, кому прикурить, кому «утку» (туалет) поставить или убрать - они же все лежачие, беспомощные.
После ампутации конечности были ежедневные перевязки — по 3-4 человека только что прооперированных. В перевязочную таких тяжелобольных — с ампутацией — носили на руках. Подойдешь к раненому, говоришь: «Миленький, на перевязку», а он отвечает: «Сестра, как же ты меня потащишь, ведь я тяжелый?» - «Ничего, крепче держись за шею». Раненый хватается за шею, одну руку подводишь под лопатку, другую - под культю. Поднимаешь, а у тебя самой такое ощущение от тяжести, как будто из головы и кишечника веревки вытягивают. И несешь в перевязочную. Несёшь и молишь, чтоб не разжались руки раненого и мои.
Всю смену - с 8 утра до 8 вечера — на ногах. Отстоишь смену, придёшь отдохнуть, не успеешь до подушки добраться — воздушная тревога или новое поступление раненых. Одних нужно принимать, других отправлять в тыл. Дополнительного персонала не было, всё на нас. Как успевали - не знаю. Не замечали, как проходят твои 12 часов (одну неделю в ночь, другую - в день). Очень часто забывали пообедать сами, а то и просто не было ни времени, ни сил. Хотя для этого нужно было лишь спуститься на один этаж. Людей (особенно санитаров) не хватало, и порой после смены вызывали снова, для приема новых раненых или эвакуации в тыл тех, кому уже провели первичную хирургическую обработку ран, — чтобы освободить места для вновь прибывающих. Но раненых прибывало все больше и больше, а мест в госпитале нет. Приказ — принимать и дальше. И для обеспечения выполнения приказа кровати делаем двухъярусными, работы становится еще больше. Сейчас, вспоминая это, удивляешься — как мы всё это пережили?
Майор медслужбы Пайкин
Много теплых слов хочется сказать о нашем дружном и сплоченном коллективе, о нашем начальнике госпиталя майоре мед. службы Пайкине. Незадолго до полночи в ночь с 7 по 8 марта 1944 года он успел сказать нам: «Ну, девчонки, через час вас можно с Женским днем поздравить!». Но поздравить нас ему не довелось — он умер, едва успев добраться до своей комнаты, находящейся этажом выше. Он был уже не молод, ему было за пятьдесят. Видно, не выдержало сердце круглосуточных нечеловеческих нагрузок. Умер как герой на своем боевом посту. Хоронили мы его 9 марта под свист осколков от зенитных снарядов, которые всё ещё сыпались на нас.
Пайкин Марк Иосифовович ... служил в эвакогоспитале № 3751, расквартированном в Уральском военном округе. В 1943 году, когда госпиталь был передислоцирован в Смоленск, Пайкин был назначен его начальником. Майор медицинской службы Пайкин погиб при исполнении служебных обязанностей 7 марта 1944 года. Похоронен на кладбище "Клинок" в Смоленске.
На Кёнигсберг
1 августа 1944 года был освобожден Каунас, и из Смоленска в августе 1944 года опять была передислокация — ближе к линии фронта. Везли нас в товарных вагонах, а от Минска до Каунаса даже при закрытых дверях. Был приказ соблюдать тишину — настолько опасным был путь. Так что слышно было, как мышь пробежит в вагоне.
15 сентября мы были в городе Каунасе. Разместили нас в здании, где, видимо, находился немецкий штаб и жили офицеры: было очень много вешалок для одежды, бумаг и соломы по колено — упаковывали награбленное.
Работы в Каунасе было ещё больше, чем в Смоленске. Раненые поступали круглые сутки с военных действий в Восточной Пруссии. Там в середине января 1945 года войска 2-го и 3-го (в составе которого был наш госпиталь) Белорусского фронтов развернули мощное наступление. Восточную Пруссию гитлеровцы превратили в сплошной укреп.район с прочными оборонительными сооружениями. Наши войска несли значительные потери. Бои были чрезвычайно ожесточенными, враг не хотел сдавать свои позиции. Со слов раненых, при освобождении Кёнигсберга бои шли за каждую улицу и за каждый дом. Врачи по двое суток не отходили от операционных столов. Раненых было очень много, были очень тяжелые ранения. Это был апрель 1945 года.
За три месяца упорных боев наша армия полностью очистила от врага всю Восточную Пруссию. 9 апреля 1945 года капитулировала главная крепость фашистов, столица Восточной Пруссии город Кёнигсберг, — последнее серьезное укрепление гитлеровцев на пути к Берлину.
Наступил долгожданный день 9 мая 1945 года! Радость от объявления по радио победы словами не передать. Ура, домой! Тогда мы еще не знали, что нам предстоит передислокация на Дальний Восток — на войну с империалистической Японией. И всё заново: погрузка, вагоны, долгий путь.
Дальний Восток
7 июня 1945 мы уже ехали на восток. На месте (ст. Звеньевой Хабаровского края) оказались 28 июня, в подчинении 2-го Дальневосточного фронта. Так мы стали участниками войны с Японией. Наш госпиталь развернули в казармах танковой бригады. К счастью, война оказалась недолгой, и 2 сентября 1945 правительство Японии подписало Капитуляцию.
Я демобилизовалась 28 октября 1945 года. Солдаты ехали домой в товарных вагонах, были сопровождающие военные, которые заботились о дровах, угле, получали продукты. В Хабаровске нам дали талоны на питание. Домой к родителям прибыла 20 ноября 1945 года.
Сестричка и танкист
На Дальнем Востоке, во время нахождения госпиталя в казармах танковой бригады, я познакомилась с будущим мужем, Константином Черновым. Он демобилизовался позже, в мае 1946 года, приехал за мной и увез в Казахстан, в г.Гурьев.
В Гурьев мы прибыли 10 июня 1946 года. Муж - Костя, Котя - уже через 7 дней после приезда вышел на работу в Управление Гурьевэнерго.
Я начала работать в системе энергетики с 1957 года. Сначала лаборантом на Энергопоезде, затем с 1961 года в лаборатории химического цеха Гурьевской (Атырауской) ТЭЦ до ухода на пенсию в 1978 году.
Справка
выдана тов. Невьянцевой Ефимии Матвеевне в том, что она действительно с сентября месяца 1941 г. по май месяц 1943 г. работала в эвакогоспитале 3751 НКЗ в должности санитарки, с мая месяца 1943 г. по октябрь месяц 1943 г. медсестрой в эвакогоспитале № 3751 НКЗ и с октября месяца 1943 г. находилась в Действующий Красной Армии, работала в эвакогоспитале НКО №3105 в качестве медицинской сестры и уволена по расформировании госпиталя.
Начальник Э.Г. 3105
майор медслужбы
Поташинский*
*Поташинский Вениамин Александрович
Военные награды
1. Первую награду получила в Смоленске — знак «Отличник санитарной службы»;
2. Орден «Отечественной войны» II степени;
3. Медаль «За участие в героическом штурме и взятие Кёнигсберга»;
4. Медаль «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941- 1945г.г.»;
5. Медаль «За Победу на Японией»
6. Медаль «Маршала Советского Союза Г.К.Жукова»;
7. Юбилейные медали «50, 60, 70 лет Вооруженных сил СССР»
8. Юбилейные медали «20, 30, 40, 50, 60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 г.г.»;
9. Знак «Ветеран войны 1941 - 1945 г.г.»;
10. Юбилейная медаль «60 год вызволения Республики Беларусь от немецко-фашистских захватчиков».
Трудовые награды
1. Орден «Знак Почета»;
2. Медаль «Ветеран труда»