- Янечка моя, доченька! Какая ты красивая! И нарядная! Ты похожа на настоящую госпожу! - счастливо улыбаясь, приговаривала Владена, сжимая плечи Айи, - ты стала наложницей сына султана Сулеймана? - не переставая радоваться, спросила она.
Для матери, когда-то потерявшей дочь, главным в эту минуту было то, что её кровинка жива.
- Мамочка моя любимая, неужели я вижу тебя? О, Аллах! Благодарю, ты велик! - с судорожным вздохом произнесла Айя и поцеловала руку матери. - Мама, меня теперь зовут Айя, я супруга шехзаде Мехмеда, - посмотрела она на мужа, и тот подошёл ближе.
- Супруга? - улыбка покинула лицо Владены, и женщина попыталась встать.
- Лежите, Владена-хатун, - жестом остановил её Мехмед, и она послушно оперлась на подушку, склонив при этом в почтении голову.
- Шехзаде Мехмед, да благословит Вас Господь! Да пошлёт он Вам крепкое здоровье на долгие годы! Пусть каждый Ваш день наполнится счастьем и радостью!
- Аминь! - громко сказала Айя, и священный призыв тотчас подхватили Мехмед, Рустем и его привратник, стоявшие возле дверей гостиной.
- Айюшка, может, у тебя и детки есть? - взглянула на дочь Владена.
- Есть, мама! Сынок Сулейман и доченька Хюмашах, - ласково ответила та и посмотрела на Мехмеда. - Шехзаде и султанша, - сказала она, и он с гордой улыбкой кивнул ей.
Владена закрыла лицо руками и заплакала. Айя бросилась утешать её.
- Что здесь происходит? - вымолвил, наконец, ошарашенный Рустем и медленно повернул голову в сторону двери.
- О, Аллах! Моя Албена! - вскинулся он, вмиг оказался рядом с девушкой и крепко прижал её к своей груди.
Как только он это сделал, Албена разразилась громкими рыданиями.
Теперь все переключили внимание на Рустема.
- Айюшка, а это Албена наша, узнаёшь её? - вытирая ладонями мокрые от слёз глаза, Владена с умилением посмотрела на младшую дочь, которую, словно дитя, сжал в объятиях Рустем и, тихонько покачивая, гладил по голове.
- Албена…! - прошептала Айя и поднялась с дивана. - Албена! - громче позвала она, и та, оторвав голову от груди жениха, обернулась …
Считанные секунды спустя сёстры плакали навзрыд, обхватив друг друга за шеи так крепко, как будто их кто-то собирался разлучить вновь.
- Шехзаде, я так понимаю, что мы с вами скоро породнимся, - Рустем подошёл к Мехмеду и вытер свой вспотевший лоб.
- Да, Рустем, верно! Мне остаётся поблагодарить Аллаха за то, что послал в родственники такого отважного и преданного воина!
- Шехзаде! Можете не сомневаться, я за Вас и жизни не пожалею! И за Вашу семью, конечно! - клятвенно заявил Рустем и низко склонил голову.
- Я знаю, Рустем, - шехзаде с удовлетворением похлопал мужчину по плечу.
- А ведь они и правда очень похожи, - прошептал тот и взглянул на Мехмеда, - пора их успокоить, шехзаде, пока они не стали терять сознание. Мой управляющий, конечно, сможет оказать первую помощь, но и только. Как-то тревожно мне.
Мехмед согласно кивнул.
- Айя-султан, нам пора ехать, - тронул он за плечо супругу, та вмиг затихла и, утирая слёзы, устремила на мужа умоляющий взор.
- Шехзаде, Вы позволите мне приезжать сюда одной? - несмело спросила она.
- Айя, конечно, ты сможешь навещать своих родных, когда захочешь, пока мы будем в столице, - согласился он.
На озарённом мгновенной улыбкой лице Айи появилась растерянность.
- А потом? Мы уедем в санджак…
- А потом твоя матушка будет жить у нас в Манисе, сколько захочет,
И Албена приедет, как только ей позволит Рустем-ага, - ответил Мехмед.
Наступила неловкая пауза, нарушила которую мудрая Владена.
- Благодарю Вас, шехзаде! Я с удовольствием принимаю Ваше приглашение! Албена, и ты поблагодари шехзаде! - посмотрела она на младшую дочь. - Если твой будущий супруг не будет против, мы отправимся в Манису вместе.
Рустем готов был расцеловать будущую тёщу за поддержку. Ему было важно, чтобы супруга уважала его авторитет.
Албена была умной девушкой и, не выказав ни капли строптивости, посмотрела таким жалостливым взглядом на Рустема, что тот важно хмыкнул и снисходительно произнёс:
- Конечно, Владена-хатун, я отпущу с Вами Албену, только охраны нужно будет взять побольше.
У многих в эту минуту с плеч упала огромная гора.
- Шехзаде, позвольте обратиться к Вам с просьбой, - учтиво кивнула Владена, и Мехмед тотчас внимательно посмотрел на неё.
- Я слушаю, Вас, Владена-хатун.
- Мне бы очень хотелось увидеть моих внуков, - сказала она, и на её ресницах вновь заблестели слёзы.
- Владена-хатун, я понимаю Вас, - мы можем отправиться в Топкапы прямо сейчас. Надеюсь, повелителя и Хюррем-султан не рассердит моё своеволие.
- Храни Вас Бог, шехзаде! - Владена склонила голову, поднялась с дивана, захотела умыться, дочери помогли ей в этом, и несколькими минутами позже экипаж шехзаде Мехмеда в сопровождении охраны, возглавляемой Рустемом-агой, двинулся в сторону султанского дворца.
Подъехав к его воротам, шехзаде отправился в апартаменты повелителя просить разрешения принять во дворце мать и сестру супруги.
- Значит, это правда? Женщины, которые спасли тебя, оказались родственницами Айи-султан? О, Аллах! Что за чудеса Ты творишь! - изумился он, - Приведи их ко мне, Мехмед, я хочу познакомиться с теми, кто вернул мне моего сына! Локман-ага, пусть придёт Хюррем-султан!
Хранитель покоев поспешил за госпожой, а Мехмед отправился за Айей и гостьями.
Владена и Албена, робко ступая, шли по коридорам императорского дворца, с любопытством озираясь по сторонам.
Дверь апартаментов падишаха распахнулась, и женщины замерли на пороге, боясь двинуться с места.
Первым вошёл в покои Мехмед, следом - Владена и Албена.
Сделав пару несмелых шагов, мать и дочь низко склонились.
Падишах жестом позволил им поднять головы и окинул заинтересованым взглядом.
- Хасеки Хюррем-султан хазретлери! - громко возвестил охранник, женщины посторонились, и в султанские апартаменты царственной походкой вошла хасеки падишаха. Султан жестом указал ей на место рядом с собой, куда она и присела.
- Владена-хатун, ты спасла моего шехзаде, проси у меня, что хочешь, - царственно прозвучал голос повелителя.
- Государь, мне и думать страшно, что могло быть по-другому. Шехзаде уже наградил меня, - сказала она, и султан бросил удивлённый взгляд на сына, - более щедрой награды не бывает! Он подарил мне великую радость - принял моё лечение и выжил! - поклонилась Владена.
Султан с одобрением посмотрел на женщину и перевёл взгляд на Албену.
- Ты тоже помогала матери? - спросил он.
- Да, государь, матушка обучила меня всему, что знала сама, и я усердно старалась применить эти знания, - ответила она, скромно опустив очи долу.
Падишах не стал долго задерживать женщин и разрешил им уйти.
Лишь после того, как за ними закрылась дверь, Хюррем позволила себе заговорить и поделиться с супругом впечатлениями от встречи с хатун. Женщины ей понравились, царственный супруг согласился со своей хасеки.
Ожидавшая в коридоре Айя взяла матушку и сестру под локоть и повела в свои покои.
- Это шехзаде Сулейман, - взяла она на руки сына и поднесла к Владене и Албене.
- Ой, какой хорошенький! На отца похож! Нет, по-моему, на падишаха больше! - перебивая друг друга, Владена и Албена ласково ворковали, брали карапуза за пухленькие ручки и целовали мягкие ладошки. Малыш хмурился, но стойко терпел внимание добрых хатун. У мамы на руках он чувствовал себя смелым.
- А это наша султанша, Айше Хюмашах, - улыбнулась Айя, провожая взглядом, полным материнской нежности, малышку Хюмашах, которую привела за ручку няня.
Девочка похлопала длинным ресничками, задержала любопытный взгляд на Албене, подошла к маме и прислонилась к ней.
- Ой! Какая красавица! И корона очень красивая! - присела на корточки перед девочкой Албена.
- Это не корона, а диадема, корона бывает только у бабушки Хюррем-султан, - объяснила тётушке трёхлетняя Хюмашах, вызвав у всех вопль умиления.
Тем временем день клонился к вечеру, за окнами стало темнеть, а с балкона подул прохладный ветерок.
- Айя, дочка, нам пора, - сказала Владена и с грустью посмотрела на внуков. - Храни их, Матерь Божья! До конца дней буду славить Бога за то, что дал мне увидеть мою дочь и этих птенчиков, - ласково молвила она и поднялась с дивана. - Чудны дела твои, Господи! Не думала и не гадала я, что породнюсь с самим султаном Сулейманом! Девочки мои, а я ведь теперь тоже госпожой считаюсь! - шутливо подняла она голову и протянула руки к дочерям. Обе они поцеловали материнские ладони, на минуту замерли в её ласковых объятиях, и Айя велела слугам проводить своих родных к экипажу.
Возле кареты их ожидал подъехавший незадолго до их появления Рустем. Он предупредил матушку и невесту, что усилил охрану дома и расширил штат прислуги, поэтому в доме теперь будет много чужих людей, к этому придётся привыкать.
Владена освоилась быстрее дочери, а той помог привыкнуть к новой жизни возмутительный случай.
В один из дней, когда Рустем-ага был на службе, Владена ушла с прислугой на рынок, привратник подошёл к Албене и сказал, что её хочет видеть какая-то хатун.
- Меня? Какая хатун? – удивилась девушка, но всё же пошла к воротам.
Издали она увидела женщину в сером плаще с наброшенным на голову капюшоном.
- Вы хотели меня видеть? – вежливо обратилась к ней Албена и отшатнулась, услышав злобные слова незнакомки.
- Хотела ли я тебя видеть? Конечно, нет! Мне нужен Рустем, - нагло заявила она, сбросила капюшон, и на её круглые румяные щёки упали светлые кудри.
Плащ был ей немного тесноват, его полы слегка расходились, открывая пышную молочно-белую грудь.
- Рустема-аги нет дома, - всё ещё любезно ответила Албена.
- А ты кто такая? Его новая служанка? – спросила девица, устремив нетерпеливый взгляд поверх головы Албены.
- Я его невеста, - сказала та, и непрошеная гостья свысока посмотрела на неё.
- Так это ты? Значит, это он из-за тебя перестал приходить к нам? А я думала, Юсуф врёт. Что ж, невеста, можешь тешить себя надеждой, что Рустем женится на тебе. Ты не в его вкусе, маленькая и тощая, к тому же, как я слышала, неверная. Рустем никогда не осквернит своё ложе неверной, - с ехидной ухмылкой произнесла она, впиваясь колючими глазами в лицо Албены.
Девушка поначалу оторопела, ей даже захотелось плакать. Но внутри неё вдруг что-то ёкнуло, перед глазами пронеслись султанские покои, комната Айи, и Албена, сделав шаг назад, громко крикнула:
- Стража! Бросьте эту мерзавку на улицу! - развернулась и уверенной походкой направилась по тропинке в дом.
Охранники подхватили вопившую деву под руки, выволокли за ворота и выбросили на дорогу.
Рустему Албена ничего рассказывать не стала, но он заметил, что с того дня в её облике появилась уверенность и царственная стать.
Привратник доложил хозяину о визите незнакомки и о том, что с ней велела сделать Албена-хатун. Потрясённый смелостью невесты, Рустем довольно ухмыльнулся, вскочил на коня и помчался в таверну.
На следующий день одна из тамошних гурий была продана владельцем трактира морякам, купившим её вскладчину.
А потом Албена к безмерному удивлению жениха изъявила желание стать мусульманкой.
- Тебе придётся взять новое имя, - не зная, что сказать, предупредил девушку растерявшийся Рустем.
– Что мне имя? – прошептала она, тесно обвивая руками его шею. – Моя душа и моё сердце будут с тобой едины! Я пойду туда, куда пойдёшь ты, и стану молиться тому, кому молишься ты!
Рустем с силой сжал её хрупкие плечи и зарылся лицом в её шелковистые каштановые локоны.
Он присутствовал при обращении её в ислам и с восхищением наблюдал, с какой серьёзностью она внимала словам имама и торжественно проговаривала шахаду: “Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха! Мухаммад - посланник его…”
Спустя две недели после этого события, в благословенную пятницу, состоялся никях Рустема-аги и новообращённой Асель-хатун.
А ещё через две недели - свадебное торжество, почётными гостями на котором были шехзаде Мехмед с супругой. Повелитель и Хюррем-султан прислали молодым супругам дорогие подарки.
На одном из заседаний совета дивана султан сделал объявление.
- Я принял решение! Властью, данной мне Аллахом, повелеваю назначить мирахура Рустема-агу вторым визирем государства. Подать Рустему-паше его кафтан!
Присутствующие склонили головы, а приглашённый на Совет Рустем преклонил колено и поцеловал край кафтана падишаха.
- Повелитель! Клянусь, что буду служить Вам и великой империи так, что Вы никогда не усомнитесь в принятом решении! - горячо сказал он, и повелитель с довольной улыбкой похлопал его по плечу. Этот жест падишаха был дороже самой дорогой награды, он свидетельствовал о его высоком доверии к своему подданному.
Всё это время сыновья султана находились в Топкапы. Повелитель решил отправить их в санджаки после ещё одного важного события - никяха единственной дочери Михримах-султан и Бали-бея, в недавнем прошлом бейлербея Будапешта, а ныне - одного из визирей империи.
Хюррем-султан прочила в мужья дочери египетского пашу, однако девушка воспротивилась и призналась в любви к красавцу Бали-бею. Посоветовавшись, царственные родители не стали чинить препятствие дочери и позволили им пожениться к великой радости их обоих.
На свадебные торжества падишах пригласил Осману-пашу и Хатидже-султан с детьми.
Шехзаде Баязет очень волновался, ожидая приезда гостей из Румелии. Он давно был влюблён в дочь Османа и Хатидже Хуриджихан, и с течением времени это детское чувство не только не прошло, но становилось всё более глубоким и всепоглощающим.
Они писали друг другу письма, тексты которых с каждым разом были теплее и откровеннее. И вот настал день, когда молодые люди встретились.
- Здравствуй, Хуриджихан, - вышел навстречу девушке Баязет и, тяжело дыша, поднял на неё взволнованный взгляд.
- Здравствуй, Баязет, - улыбнулась она, покраснела и опустила глаза.
- Я очень рад тебя видеть, - не двигаясь и затаив дыхание, вымолвил он.
- И я тебя, - едва слышно ответила она.
- Идём в сад, - предложил он.
- Идём, - согласилась она.
Он осторожно коснулся её руки, девушка вздрогнула, и они вышли на улицу.
Не говоря другу другу ни слова, они пошли к тому могучему дереву, под развесистой кроной которого случился когда-то их первый поцелуй.
Очутившись в знакомом месте, укрытые пышными ветвями они стояли и несколько секунд смотрели друг другу в глаза, которые без слов рассказали им о том, как они скучали, и как им хочется обняться, и как сильно они желают повторить тот невероятный сладостный поцелуй…
Баязет дрожащими руками взял Хуриджихан за плечи, притянул к себе, нежно коснулся её губ, отстранился и прошептал:
- Хуриджиха-а-а-н… Все мои мечты имеют твоё имя…
- Баязе-е-т, ты мне снился…
В следующую секунду он закрыл глаза и в сладостной истоме надолго приник к её губам, с ещё большей страстью захватывая их, почувствовав, что девушка отвечает ему взаимностью.
Вся радость встречи вылилась в этот долгий поцелуй.
- Баязет, это не может больше продолжаться, - уткнувшись ему в грудь, слёзно промолвила Хуриджихан.
Он опешил.
- Хуриджихан! Ты что? Почему? Я люблю тебя! Мы поженимся!
- Нет, Баязет, нет, мы этого никогда не сделаем, - сказала она и, вдруг, заплакала.
- Хуриджихан! Что-то случилось? Или …ты меня разлюбила? – нахмурился он.
- Нет, я люблю тебя, сильно, но я не выйду за тебя замуж, просто не смогу…
- Да в чём дело? Объясни!
- Мы с тобой брат с сестрой, пусть двоюродные, но всё же…Мне не даёт покоя эта мысль…Я никогда не смогу перешагнуть через это…
- О, Аллах! Хуриджихан, я даже не думаю об этом, я просто люблю тебя!
- А я думаю, - всхлипнула она и высвободилась из его объятий.
Он притянул её к себе и с новой силой стал покрывать поцелуями её лицо, шею, руки, она вырвалась, и полы кафтана распахнулись на её груди.
- Хуриджихан, подожди, не убегай, я не буду больше, - сглотнул он, тяжело дыша. Тут его взгляд упал на необычный кулон под полами её кафтана. - Что это? – спросил он, переводя дыхание.
- Это? – взяла она в руки вещицу, - это тумар. Знаешь о них что-нибудь?
- Да, знаю, обереги, кажется…
- Его мне дала моя бабушка София, когда мы недавно ездили в Паргу. Она всем такие сделала и давно раздала, а я свой, наверное, когда-то потеряла, я его вообще не помню, вот она и сделала мне новый.
Постепенно они разговорились и успокоились.