Роман «Звёздочка моя» глава 10 «Завтра будет завтра» часть 19
— Мама, да ну тебя, — Татьяна махнула рукой. — Пошла я.
— Куда э́нто ты намылилась? — спросила Галина.
— Домой. Куда ещё-то? Тебе вон Ленка с Юркой дороже чем я! — заявила Татьяна матери и пошла надевать куртку.
— Всё с тобой ясно, — мать вытащила пластмассовую гребёнку из волос, поправила ей причёску. — Помощи от тебя не дождёшься, тебе только денег подавай и желательно побо́ле*. Тогда только ты мать ценить начинаешь.
— А ты бы лучше совсем денег мне не давала, — фыркнула дочь. — А то сунешь десятку, а шума, как будто сотню дала.
— Как это десятку? В последний раз я тебе двадцать пять рублей дала!
— А что-то я не помню такого: десятку помню, а двадцать пять нет.
— Здрасте, — Галина всплеснула руками, — деньги катану́ла** уже и не помнит.
— Не помню такого… — продолжала утверждать Татьяна.
— Это я тебе десятку дал, — напомнил ей Бойко, — а тёща на моих глазах двадцать пять рублей тебе из-под клеёнки достала. Я ещё удивился и подумал: «Вот тёща-то молодец! Мне бы дала, так я бы её расцеловал!»
— Ох и завистливый ты, Юрка! — обвинила его Татьяна. — А я ещё заступалась за тебя, пока ты спал. Мать-то моя сказала, что ты сопьёшься, если уже не спился. А я ей на это заявила, чтобы она не ставила на тебе крест. А ты вот теперь за неё заступаешься.
— Ну, Танька, выдала ты меня с потрохами, — с укором мать посмотрела на неё. — А если уж на то пошло, то э́нто не ты, а Ванька первый попросил не ставить на нём крест-то. А ты-то уж после Юрку-то хвалить начала и Ваньку обвинила, что у Юрки всегда деньги есть, а у него нет. И он сгоряча руку-то и порезал. Вот ведь как было-то!
Татьяна накинула куртку и сказала:
— Тебя не переслушаешь, мам. А мне домой надо, а то там уже, наверное, архаровцы из школы пришли, а я тут у тебя прохлаждаюсь.
— Пошла ну и иди, — Галина опять гребёнкой расчесала волосы. Она хотела крикнуть: — Катись колбаской по Малой Спасской, — но с трудом сдержала себя и с досадой заметила: — От тебя всё равно толка никакого: тебе лишь бы языком потрещать.
— Вам ругаться-то ещё не надоело? — с ухмылкой поинтересовался Бойко, вставая с табуретки.
— Ты бы для начала себя в порядок привёл, а то грязный как чёрт, а уж потом бы из себя праведника строил! — Татьяна сказала ему в глаза прежде, чем уйти. — Пьянь ты последняя, — вот ты кто!
— А я и не скрываю это. Если и пью, то не на твои же. Это ты из себя строишь не пойми кого. — Юра хотел добавить: — А на самой клейма ставить негде, — но промолчал и пошёл умываться к рукомойнику, в закутке у печки.
Татьяна выскочила из избы на улицу и распугала кур. Они разбежались по двору кто куда. Петух возмущённо прокукарекал ей вслед, размахивая крыльями.
Галина, выглянув в окно, проводила дочь взглядом, села на диван и взволнованно проговорила:
— Ну, Танька, и на чё обиделась? Я ведь ей правду сказала. Куда вот побежала сломя голову? Уж застеклили бы мне окошко и все вместе бы домой пошли. Сейчас, вишь, время-то какое настало: лучше одной по у́лке*** не шастать — целее будешь.
— Она сейчас вернётся, баба Галя, — сказала внучка так, как будто знала об этом заранее.
— Грешно такое говорить, да лучше бы мать твоя и вовсе не возвращалась, а то от неё только шум да гам один.
— Не надо так говорить, так можно и накаркать, — предупредила внучка.
— Да уж чему быть, того не миновать, — ответила ей бабушка. — Надоело мне всё и жизнь э́нта то же.
С улицы послышался отчаянный крик Татьяны:
— По-мо-ги-те-е! А-а-а…
— Батюшки мои-и, знать-то Танька моя кричит! — всполошилась Галина за дочь.
Иван выглянул в окно и успокоил тёщу:
— Да она уж в огра́ду**** забежала и ворота за собой закрыла. Неслась сломя голову так, как будто кто-то за ней гнался, а никого не видать. Глюки, что ли, у неё начались?
— Не мели языком! — прикрикнула на него тёща. — Раз кричит — значит причина есть. Она ведь у меня не сказать что, того, — Галина постучала себя по голове.
Татьяна закрыла ворота на щеколду и, запыхавшись, влетела в дом матери. Галина, увидев дочь живой и невредимой с ухмылкой спросила:
— Неужто уже по матери родной соскучиться успела? Чёй-то уж больно быстро!
— Да если бы… — ответила Татьяна со слезами на глазах. — Я только за угол-то завернула, а там эта самая чёрная собака как на меня зарычи-и-ит. Пасть свою оскалила и за мной погналась. Не знаю даже как я от неё и убежать-то умудрилась.
— Да никто за тобой не гнался, Зай! — сказал Иван. — Я же сразу, как только ты заорала, в окно выглянул. Не было там кроме тебя никого!
— Как не было-то? — всхлипывая переспросила жена. — Ты что не веришь мне? Да вот те крест, — Татьяна перекрестилась.
— Да почему не верю? — Иван обнял жену. — Я говорю то, что видел своими глазами.
— Я аж чуть от страха в штаны не напруде́нила*****…— призналась она и шмыгнула носом.
— Так тебе и надо, — в сердцах заявила Галина. — Не будешь родной матери не знай чё говорить.
Татьяна прижалась к мужу и пожаловалась:
— Ты слышал, Ваня, что твоя любимая тёща мне заявила?
— Слышал, — он чмокнул её в лоб.
— И что молчишь?
— А что я должен сказать?
— Ну хоть бы заступился за меня, что ли.
— Да вы обе хороши, — ответил Иван. — Зай, ты сядь, посиди, а мне надо окно застеклить.
Татьяна провела рукой по табуретке, на которой до неё сидел Бойко, а потом села сама. Юра умылся и вышел из закутка, молча прошёл мимо свояченицы к Ивану.
Татьяна демонстративно помахала перед своим носом рукой и брезгливо фыркнула:
— Фу-у, а перегаром-то как от тебя, Юрка, несёт! Хоть огурец бери и закусывай.
— Тёща, дай ей огурец! — шутя сказал он. — А я пока свояку помогу, чем могу.
Галина принюхалась к младшему зятю и проронила:
— Юрка, а от тебя и правда перегаром-то несёт за версту!
— И я, мам, то же самое говорю! — оживилась Татьяна, обида на мать у неё уже была не так сильна.
— Да я разве спорю? — Юра посмотрел на свояченицу, а потом на тёщу. — Раньше я вашего дедку Митю не понимал, когда он говорил бабке Лизе: «Ты думаешь, мне легко пить-то? Ревёшь да пьёшь!», а теперь вот сам пью и его поминаю. И рад бы не пить, да не могу. Сердце не выдержит. Теперь как у Есенина: «Мне осталась одна забава: пальцы в рот — и веселый свист» …
— Да что ты мелешь-то, Юр? — испугалась Татьяна за мужа младшей сестры. — Если я что-то лишнего сказала, так прости.
— Бог простит, а я хочу предупредить: если что со мной случится, то положите меня к сыночку моему Николашке.
— Юрка, да ты с ума-то не сходи! — заголосила тёща. — Неужели ты из-за какой-то машины надумал счёты с жизнью свести?
— А зачем мне такая жизнь? Меня Иришка больше не любит… — Юра выхватил из рук свояка стамеску и стал очищать раму от оконной замазки.
— Ещё не ба́ще******… — проговорила Галина, не зная, что предпринять. Кошка выглянула из-под серванта и жалобно замяукала. — Иди хоть ты ко мне, Мусенька, а то я с ними совсем чокнусь.
Кошка запрыгнула к ней на колени и ласково заурчала.
Пояснение:
побо́ле* — побольше
катану́ла** — издержала, потратила
по у́лке*** — по улице
в огра́ду**** — огороженный двор
не напруде́нила***** — не обмочила
ещё не ба́ще****** — ещё того «краше»
© 02.05.2024 Елена Халдина, фото автора
Не теряйте меня, если что — я тут , продолжение романа, в первую очередь я теперь буду публиковать именно там, а потом уже тут.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа "Звёздочка моя" глава 10 часть 20 Совет свояка будет опубликовано 04 мая 2024 в 04:00 по МСК
Предыдущая часть романа ↓
Начало романа "Звёздочка моя" ↓